Екатерина Трубицина

Часть III

Остров бродячих собак

Книга 9

Удивительный и ошеломительный

(главы 137-149)

---

Глава 145
Не «каруселька»

Август плавно потек в блаженстве бурной творческой деятельности. Разумеется, в обоих подразделениях соответствующего отдела. Что творится в отделе управляющем, Ира просто не имела никакой возможности замечать, хотя они все вместе обедали, ежедневно посещали пляж и проводили время в долине какой-нибудь из рек в субботу и воскресенье. Даже то, что она ежедневно засыпала и просыпалась рядом с представителем управленческого корпуса, не имело никакого значения, поскольку темы их личных разговоров крутились бесконечно далеко от проблем, решением которых занимался Стас в течение рабочего дня.

Однажды в процессе курсирования между четвертым этажом и первым — что теперь приходилось делать довольно часто — Ира невзначай обратила внимание, что нынче сотрудников творческого и управляющего отделов легко можно было отличить от обитателей второго этажа по насыщенному коричневому оттенку ровного загара. Заметив это, Ира обратилась к Александру:

- Саша, может, второй этаж тоже приобщить к увеличению рабочего дня и рабочей недели?

- Ирина Борисовна, Вам стало не хватать меня в амплуа мерзости? — поинтересовался в ответ Александр, криво улыбнувшись.

- Поняла, — многозначительно ответила Ира и больше с подобными вопросами к нему не приставала.

То, что Леша, Эрика, Гена и Тамара окончили курс обучения использованию проходов, Ира тоже обнаружила невзначай, когда как-то утром вышла из прохода на четвертом этаже, и буквально следом за ней, едва не сбив с ног, из той же двери появился Леша.

- Ты чего это к нам? — удивленно спросила Ира, в большей степени удивившись вовсе не этому.

- Оксане флэшку нужно занести, — буднично ответил Леша и тут же помчался в общий кабинет.

Ира смотрела ему вслед, дивясь, как быстро для человека то, что он буквально только что считал невозможным чудом, превращается в обычное будничное явление, едва войдя в жизнь.

Самым положительным эффектом освоения проходов вышеупомянутой четверкой стало то, что Лу, наконец-то, вновь стала относиться к Стасу без напряжения, которое появилось у нее, как только она узнала об отношениях Иры с ним. Она сердечно поблагодарила его за столь действенное участие в жизни ее дочери и мужа. В первую очередь, конечно, она была рада, что у нее отпала необходимость периодически отрываться от своей деятельности, дабы обеспечить доставку Генки в нужную ему точку Земли. Разумеется, бо́льшая нагрузка в этой области выпадала все же Женечке и Стасу, но Лу тоже доставалась немалая часть. Теперь же остатки этой нагрузки легли на плечи Зива и Лоренца.

В процессе обучения Генка, наконец-то, окончательно свыкся с их неординарными для кошек и собак способностями и теперь постоянно забегал к ним, когда требовалось выяснить, где лучше выйти поближе к месту, куда ему еще не приходилось заглядывать. Само собой, частота подобных визитов постепенно снижалась. Надо отметить, что Гену совершенно не напрягала его собственная неспособность слышать Зива и Лоренца. Он просто в подробностях объяснял, куда ему надо, а далее довольствовался языком жестов.

Общение Леши и Эрики с Зивом и Лоренцем проходило по совершенно другой схеме, которая больше напоминала положение дел с Оксаной, хотя до нее им было очень далеко. Однажды во время одного из дополнительных рабочих дней в долине горной реки Леша восторженно поделился с Ирой:

- Мама! У меня, оказывается, столько не моих мыслей!

- Различаешь, где чьи? — полюбопытствовала Ира.

- Пока нет. Пока я только научился отличать свои мысли от пришедших извне. Но с Зивом и Лоренцем все не так сложно. Они очень хорошо умеют объяснять способом «для дураков» почти все, что угодно. В пределах бытового уровня, конечно. Но «для дураков» за пределами этого уровня вряд ли что-то существует, — улыбнулся Леша.

- Надеюсь, ты себя к сей категории не относишь? — спросила Ира.

- Пока что, приходится! — рассмеялся Леша.

Вскоре после этого разговора Зив и Лоренц выразили желание общаться с Лешей и Эрикой за пределами уровня «для дураков», и то Ира, то Лу, то Стас, то Женечка, то Александр стали помогать им в качестве переводчиков. Конечно, мог бы помогать и Влад, но с появлением Аристарха у него произошел настоящий взрыв отцовских чувств, и он практически все время на море и у реки целиком и полностью посвящал сыну. В итоге, на пятом месяце жизни Аристарх более чем уверенно плавал, обнаружил массу способов передвижения по суше, еще не имея возможности полноценно ползать, и определил круг доступных его речевому аппарату звуков, которыми можно было выражать «да», «нет» и еще несколько понятий первой необходимости. Однако лучше всех Аристарха понимала Дана и нередко брала на себя функции переводчика. Правда, ее речь продолжала изобиловать словами, отсутствующими в русском языке, а потому ей самой довольно часто требовался переводчик, которым, естественно, всегда приходилось становиться Женечке.

Между тем, Тамара в течение дополнительного рабочего времени особого использования все свои силы отдавала на налаживание контактов с дочерьми Ихана. На самом деле, Оля и Юля всегда относились к ней вполне благосклонно, но из-за особенностей отцовских взглядов Ихана, эти отношения до последнего времени носили почти чисто формальный характер. Тамара же, круто изменив разновидность взаимодействий с Иханом, не собиралась на этом останавливаться.

- Если честно, никогда не представляла себя в роли матери, — как-то поделилась она с Ирой. — В общем-то, я и не пытаюсь ее играть. Я хочу стать для них другом, — Тамара на мгновение задумалась. — Знаете, общаясь с Олей и Юлей, я начинаю понимать, что между взрослыми и детьми не такая уж большая разница. Собственно, на самом деле, ее нет вовсе. Это взрослые ее усиленно создают и поддерживают.

Постепенно Оля и Юля стали все чаще появляться на четвертом этаже, где Тамара то и дело озадачивала их просмотром почты и даже составлением несложных документов.

Нельзя сказать, что инициативу Тамары Ихан принял с распростертыми руками, но постепенно смирился. Правда, не без деятельного участия Иры.

Ира же стала проводить с Иханом все больше и больше времени, приводя к общему знаменателю наработки в графической части фирменного стиля с наработками в области стиля униформы различных подразделений компании-заказчика.

Разумеется, попадая на первый этаж, Ира не обделяла вниманием и Рому с Яной, чего нельзя было сказать о Максиме и Наташе.

Дело в том, что в первых же числах августа за обсуждением с Ирой одной из мелких деталей, Ихан вспомнил, что видел у Максима очень интересный снимок в тему. Они с Ирой перерыли весь фото-банк, но снимка, о котором говорил Ихан, так и не обнаружили. В запале творческого поиска они кинулись к Максиму в фото-студию. Ира неслась впереди. В первой комнате никого не было, и она резко распахнула дверь в собственно фото-студию.

- Мак…

Прямо перед ее взором предстала живописнейшая картина в эротическом стиле, с довольно сильным отклонением в сторону порно. Ира резко закрыла дверь, правда, стараясь сделать это как можно тише, и еле слышно сквозь зубы сказала Ихану:

- Идем отсюда.

Вечером на пляже, как только вокруг Иры образовалось пустое пространство, к ней подсел Максим.

- Сестренка, блин, стучаться надо! — с веселым укором проговорил он.

- Запираться надо, братец! Блин! — в тон ему ответила Ира. — И я вообще не поняла: с чего столь резкие изменения?

- Я тебе сразу сказал, что все, что держит меня, это безупречное благополучие Наташиной семьи. Как только выяснилось, что безупречность сего благополучия сильно преувеличена, все барьеры рухнули.

- Подожди-подожди! — воскликнула Ира. — Пока что по поводу Вадика существуют лишь подозрения, обоснованные лишь предположениями.

Максим рассмеялся.

- Да я уже все выяснил, сестренка. Притом с адресами и с телефонами.

- Так… — начала Ира, но Максим тут же ее перебил.

- Пусть девочки развлекаются! Не говори им ничего.

Девчонки же развлекались на отрыв. Лу, без всяких стеснений используя все свои богатые возможности потомственной ведьмы, выяснила все, что удалось Максиму, неделю спустя. Наташе, разумеется, не терпелось покончить со всем как можно быстрее, но Лу уговорила ее не спешить. Она с чувством, с толком, с расстановкой и, конечно же, с немыслимым наслаждением медленно, но верно выстраивала обстоятельства, неуклонно ведя ситуацию к помпезной развязке.

На заключительную сцену Наташа и Лу пригласили Иру в качестве свидетеля. В том же качестве в ней приняли участие Люся и Николай. Ира, Наташа и Лу поначалу не сомневались, что по чистой случайности. Само собой, Люся и Николай понятия не имели, в чем они участвуют и что их ждет, а потому их реакция на происходящее оказалась в высшей степени естественной и очень помогла делу. Кроме того, их присутствие избавило Наташу от необходимости объяснений в дальнейшем. К тому же, увидев все собственными глазами, Люся и Николай однозначно оказались на Наташиной стороне. Посильную помощь в организации сокрушительного финала оказали Ихан и Тамара, правда, за сценой. Они забрали на этот вечер в гости к Оле и Юле Наташину Дашу.

Представление началось милой сценой кухонных посиделок. Наташа приехала домой с подругами — в смысле с Ирой и Лу. Вадик их встретил с радостной заботливостью. Как только они разместились за столом на кухне, позвонила Люся, и оказалась приглашенной вместе с мужем на застолье без повода. На приглашении Николая настоял Вадик, мотивируя это тем, что умрет со скуки в «бабском обществе». Как только Люся с Николаем пришли, начался вечер воспоминаний о временах, когда Ира жила в квартире напротив. Шутили… смеялись… В самый разгар веселья раздался звонок в дверь. Вадик хотел идти открывать, но Наташа взяла эту заботу на себя.

- Здрасте! — раздалось из прихожей в исполнении грубоватого женского голоса. — Вы, я полагаю, Наталья?

- Да. А что такое?

Едва заслышав грубоватый женский голос, Вадик резко поменялся в лице и, не разбирая дороги, кинулся в прихожую.

- Наташа, все в порядке. Иди на кухню. Я сейчас. Все в порядке, — причитал он не своим голосом.

- Вадик! Давай, в конце концов, расставим все точки над «и», — перебил его грубоватый женский голос.

- Наташенька, иди на кухню. Все в порядке, — продолжал умоляюще лепетать Вадик.

- Подожди! — резко перебила его Наташа. — Что происходит?

- Ничего не происходит, Наташенька. Иди на кухню.

- Ничего не происходит? Кто эта женщина? — сорвалась на крик Наташа.

- Наташенька, я тебе все объясню, только сейчас иди на кухню, — не унимался Вадик все более и более высоким голосом.

- Кто Вы? — перекрикивая причитания Вадика, разъяренно спросила Наташа. — Что Вы тут делаете?

Люся высунула из кухни голову. Ира и Лу тоже изобразили, что проявляют дамское любопытство. Впрочем, положа руку на сердце, Ире действительно хотелось посмотреть, что же происходит в прихожей.

- Вадик! — снова послышался грубоватый женский голос. — Ты мне уже пятый год обещаешь решить вопрос окончательно! Давай, наконец, это сделаем. Скажи Наталье, кто я.

- Пятый год!? — воскликнула Наташа.

- Наташенька! — снова запричитал Вадик. — Ты все неправильно поняла. Пожалуйста, иди на кухню. Викуля, милая, мы все с тобой решим, только давай не сейчас. Сейчас иди домой.

- Викуля?! Милая?! — гаркнула Наташа.

- Наташенька, ты все неправильно поняла!

- Наталья! Вы все правильно поняли, — вновь зазвучал грубоватый женский голос. — Я уже пять лет встречаюсь с Вашим мужем. У меня растет сын от него. Все пять лет он обещает жениться на мне, но постоянно рассказывает, что, хотя уже давно не любит Вас, тем не менее, очень сильно уважает, а потому не может просто так уйти. Я понимаю, что сейчас делаю Вам больно, но поймите и меня. Мы с Вадиком любим друг друга, и это просто невыносимо видеться урывками. Поверьте, мне очень нелегко дался этот решительный шаг, но я, в конце концов, поняла, что Вадик, из уважения к Вам, никогда не сделает его сам.

Речь обладательницы грубоватого голоса постоянно прерывалась попытками Вадика остановить ее и вмешательством Наташи, которая очень хотела дослушать все до конца. Люся сидела, вытаращив глаза, открыв рот и прикрыв его рукой.

- Вадик. Это правда? — пытаясь придать дрожащему голосу твердость, спросила Наташа.

- Да, — сдавленно промямлил Вадик. — Я тебя очень уважаю, — с надеждой и чуть бо́льшим энтузиазмом добавил он. — Наташенька…

- Вон отсюда, — сквозь зубы громко прошептала Наташа, перебивая его, а затем взвизгнула: — Вон отсюда! — и залилась слезами.

Люся тут же кинулась к ней, и Ира, наконец, получила возможность взглянуть на обладательницу грубоватого голоса. Это была очень яркая молодая женщина высокого роста и очень мощной комплекции. Настолько мощной, что с такой комплекцией не то что коня на скаку останавливать, бешеного носорога в бараний рог скрутить не составляет труда. Едва взглянув на нее, Ира тут же догадалась, что привлекло к ней Вадика и что держало рядом уже целых пять лет, но при этом, не давая уйти от Наташи. Во-первых, судя по стилю одежды и макияжа, общих тем для разговоров у Вадика с Викулей было гораздо больше, чем с Наташей. Но это, разумеется, не главное. Вадику всегда импонировало женское доминирование. Он и у Наташи-то всегда был подкаблучником. Но если Наташа доминировала потому, что ей позволили, то Викуля явно не нуждалась ни в каких позволениях. Вадику определенно это нравилось, но все же ударных доз такого доминирования он, без сомнения, побаивался.

- Собирайся, — металлическим голосом изрекла Викуля, как только рыдания Наташи стали немного тише.

Вадик послушно побрел в комнату. Наташа вырвалась от Люси и кинулась следом. Из комнаты слышался грохот нервно распахиваемых дверец шкафов и глухие удары об пол выкидываемой с полок одежды. Наташа продолжала рыдать и периодически выкрикивала что-то невнятное. Через время из комнаты показался пинаемый Наташей Вадик с большой дорожной сумкой.

- Идем, — сказала Викуля и вытолкнула Вадика за дверь, а сама немного задержалась. — Наталья, я прекрасно понимаю Ваше состояние. Простите меня, если сможете. Я обещаю Вам, что лично прослежу, чтобы все было в порядке с алиментами, — сказав все это, она тоже скрылась за дверью.

Наташа продолжала рыдать. Люся — ее обнимать. Ира и Лу поднялись со своих мест и присоединились к попыткам Люси успокоить Наташу. Николай, поджав хвост, трусливо слинял, приговаривая на ходу:

- Ну вы тут… эта… того… по-женски ж сами разберетесь? Да?

Люся, Ира и Лу с трудом усадили рыдающую Наташу на табурет. Люся кинулась разводить ей валерьянку. Пока Наташа ее пила, Люся потихонечку сказал Ире:

- Ирочка, никак не могу дольше задержаться. Завтра вставать в пять утра. Вы тут побудьте с ней, хорошо? Какой ужас! Какой ужас, а? Столько лет прожили, и вот на тебе!

- Не переживай, Люся. Иди. Мы тут справимся, — заверила ее Ира.

- Только не оставляйте ее пока не успокоится.

- Конечно, не оставим.

Как только Люся ушла, всхлипы Наташи перешли в смех, но она продолжала плакать.

- Девчонки! Спасибо вам! — благодарила она сквозь смех и слезы. — Вы не представляете, как я вам благодарна!

- Наташа, — строго обратилась к ней Лу, — как бы там ни было, состояние у тебя сейчас далеко не самое лучшее. Сиди смирно. Я попытаюсь привести тебя в порядок.

Ира уселась с другой стороны стола, а Лу принялась водить над Наташей руками. Как только ее дыхание стало выравниваться, раздался звонок в дверь.

- Это еще кто? — испуганно спросила Наташа.

- Я гляну, — сказала Ира и отправилась в прихожую.

За дверью стоял Максим. Не дожидаясь приглашения, он быстрым шагом прошел на кухню и присел рядом с Наташей, отстраняя Лу.

- В глаза мне смотри, — тихо произнес он.

Ира и Лу отошли к окну. Губы Максима беззвучно двигались, и будто в такт их еле уловимому движению с лица Наташи постепенно исчезали следы рыданий. Минуты через две Наташа выглядела совершенно нормально и дышала совершенно ровно.

- Еще немного просто посиди, — сказал ей Максим, поднимаясь.

- Максим, как ты узнал? — с любопытством спросила Лу.

Максим рассмеялся.

- Сеньора Бональде! Неужто моей поддержки не почувствовала?

- Твоей поддержки? — Лу явно не понимала, о чем он.

- Еще скажи, что вы с Ирнбрисной были единственными зрителями спектакля.

- Подожди! Так Люся с мужем тут оказалась с твоей подачи? — удивилась Лу.

- Понятия не имею, как кого звать. Я просто пригнал сюда засвидетельствовать полный разрыв самых близких, кого нашел в этом доме.

Максим пробежал взглядом по Наташе, подошел и подал руку.

- Поехали, — сказал он.

- Куда? — спросила Наташа, глядя на руку Максима в нерешительности.

- Ко мне, конечно.

- Мне переодеться надо.

- Завтра переоденешься, — Максим скрылся в комнате и вскоре вернулся с комплектом одежды. — Подойдет?

Наташа молча кивнула. Максим взял Наташину сумочку, порылся в ней, достал ключи и положил на стол.

- Девчонки, закроете?

- Конечно, — улыбнулась Ира.

- Поехали, — повторил Максим Наташе и вывел ее из квартиры.

Все это случилось в двадцатых числах августа, и все время, которое прошло до этого момента после живописной картины эротического содержания в фото-студии, Ира избегала тревожить Максима или Наташу без крайней необходимости. Ну а после сцены на кухне, которая оказалась куда более впечатляющей, чем любая эротика, Ира вообще стала контактировать с ними только по их инициативе.

Стас держался от Максима и Наташи еще дальше, чем Ира, но при этом при каждой возможности старался наблюдать за Наташей.

- Ира, не представляешь, как я не хочу, чтобы той личностью оказалась Наташа, — сказал он как-то Ире после очередных выходных в долине горной реки. — Но очень сильно похоже, что это действительно она.

- А как выяснить это точно?

- Пока не знаю… Проще всего подключить Максима, но я ему под страхом смертной казни не скажу о своих подозрениях.

- Почему?

- Неужели не понимаешь? Ты же видишь, что она для него значит!

- Всё!

- Вот именно! Если же окажется, что это действительно она та личность и действительно появилась рядом с тобой не просто разнообразия ради, то… — Стас какое-то время смотрел на Иру тяжелым взглядом. — Это значит, что ей придется пройти через клиническую смерть. И какой бы личностью Наташа ни была, никто не может гарантировать, что эта смерть остановится на грани клинической. И это — не всё! Можешь себе представить причины наступления клинической смерти у молодой здоровой женщины? Этих причин не так много, и большинство из них связаны с серьезными травмами. А вот теперь представь, что будет с Максимом, если я поделюсь с ним своими подозрениями. Разумеется, если я буду точно знать, что это — Наташа, я ему скажу. Потому что он сможет ей помочь, как никто. Но терзать его лишь подозрениями, я не буду.

- Стас, может, показать ей рисунок комнаты?

- Попробуем. Но не сейчас. Видишь ли, если Наташа действительно та личность, и если та личность, то есть Наташа, действительно была тем священником, этот рисунок может спровоцировать слишком серьезную встряску для нее.

- Стас, что-то ты не переживал ни о каких встрясках, когда показывали рисунок Блэйзу и его ребятам.

- Ну, во-первых, Блэйзу ты показала рисунок по собственной инициативе. Это чтобы уж быть совсем точным. Но я бы не возражал против этого. Ира, Блэйз и его ребята — все очень благополучные великие, а вот Наташа, на данный момент, личность самого начала второго уровня, совсем недавно претерпевшая нисходящее преображение. Несмотря на то, что она — личность начала второго уровня, Наташа — личность неимоверной силы, но она не умеет ею управлять. А неумение управлять своей силой гораздо опаснее любых слабостей.

- И что будем делать?

- Ничего. Просто ждать. Кстати, сентябрь на носу, а в сентябре от тебя ждет материал веселый дедушка Пол.

- Я уже подготовила ему материалы на три выпуска.

- Когда успела? Что за материалы? — удивился Стас.

- Успела между делом, а материалы не особо любопытные. Так! Приручение ученой братии. Не более.

- Как Оксана отнеслась к тому, что все плоды ее усилий пока тормозятся?

- А что у нее тормозится? У Оксаны ничего не тормозится! Оксана идет своим путем, и для нее самой практически нет никакой разницы, воспользуюсь я плодами ее работы, или нет.

Этот разговор состоялся до Наташиного триумфального освобождения, ну а сразу после, кое-какие вопросы отвлекли Иру и Стаса, а заодно Генку и Лу от всего остального.

В воскресенье двадцать шестого августа Леше и Эрике предстояло основательно покататься на самолетиках, дабы обеспечить себе официальное пребывание на месте учебы. В честь этого события в последние выходные августа Ира, Стас, Гена, Лу и, само собой, Леша и Эрика не принимали участие в выезде на природу. Вся суббота прошла в тренировках по хождению из России в США и из США в Россию и в объяснениях, для чего нужно de jure кататься на самолетиках, когда de facto в этом нет никакой необходимости.

Больше всех суетилась Лу. Стас даже сказал ей, в конце концов:

- Лу, по-моему, из-за переизбытка мало кому доступных способностей ты всех остальных считаешь совершенно беспомощными. Расслабься! Все у них замечательно получится!

Впрочем, хотя сам Стас, а так же Ира и Гена суетились гораздо меньше Лу, все они тоже чувствовали себя далеко не спокойно, прекрасно понимая, что адаптироваться к жизни сразу в двух часовых поясах — не такая уж простая штука. Единственной во всех отношениях приятной вещью в воскресенье стало то, что в аэропорт никому не пришлось добираться с помощью автотранспорта. После проводов Ира, Стас, Лу и Гена уселись в Ириной гостиной и стали тупо ждать, коротая время с помощью кофе и сигарет. Конечно, если чисто формально, то можно было ждать и в поющем доме, но Леша и Эрика в короткие сроки очень основательно его обжили, и он стал настолько их территорией, что сидеть там ощущалось совершенно неуместным.

Когда время перелета стало истекать, Лу не выдержала, и родительская толпа отправилась встречать детей в аэропорт прибытия. Увидев группу поддержки, Леша с Эрикой дружно хмыкнули, ну а как только достигли зоны слышимости, Леша спросил:

- Носовые платки с собой взяли?

- Чего? — за всех не понял Генка.

- Носики нам высморкать! — с улыбкой объяснил Леша.

Родительская группировка пристыжено извинилась и без возражений отправилась ждать дальше. Леша и Эрика появились с докладом о благополучном свершении всех формальностей примерно часа через два и тут же, сославшись на усталость, ушли к себе домой. Следующая неделя прошла относительно спокойно, а вот всю первую учебную неделю Ира и Лу изрядно дергались. Притом, из-за разницы часовых поясов основной период дерганий выпадал на ночные часы, а потому днем они ходили полусонные, с трудом соображая, что творится вокруг. Гена и Стас вряд ли дергались бы меньше под влиянием приступа материнских чувств у Иры и Лу, но двадцать девятого августа им срочно пришлось улететь в командировку на целых две недели. Плюс ко всему, разница часовых поясов и степень занятости исключали личное общение полностью и очень сильно ограничивали даже возможность телефонных переговоров.

Жизнь стала возвращаться в колею только со второй декады сентября. Дни стали заметно короче, а ночи — холоднее. Ввиду этого пляжные два рабочих часа превратились в один, а рабочая неделя сократилась с семидневки до шестидневки. Зато теперь Ира, Стас, Александр и Оксана вновь стали воскресенья проводить на джем-сейшнах. После первого же, во время которого Ира невзначай кинула со сцены взгляд на Александра, сидящего в зале, она каждую пятницу во второй половине дня придумывала то одну, то другую причину оправдывающую отсутствие Александра в офисе, чему он был безмерно благодарен.

Наташа с нетерпением ждала получения официального развода, а Стас, кинув взгляд на нее и Максима на пляже или у реки, все глубже и глубже погружался в мрачные размышления. В один из последних вечеров сентября Ира обратилась к нему:

- Стас, вот ты не хочешь, чтобы я показала Наташе рисунок комнаты, мотивируя это тем, что если то была она, это может спровоцировать слишком серьезную встряску. Верно?

- Да, — ответил Стас, не выходя из мрачной задумчивости.

- Стас, ты тот, кого та личность учила входить в состояние тотального влияния. На мой взгляд, твоя персона должна бы спровоцировать куда более серьезную встряску. Или я что-то неправильно понимаю?

- Правильно понимаешь. Честно говоря, именно это, главным образом, и удерживает меня от окончательных выводов по поводу Наташи. Я для нее действительно ничто и никто. Просто человек и не более. Но зная возможности той личности, не удивлюсь, если она поставила себе блокировку на возникновение нежелательных ассоциаций в отношении меня.

- Наверное, и меня? Хотя Наташа и относилась ко мне всегда с некоторым напряжением, но, во-первых, такое ее отношение ко мне возникло далеко не в первый же день знакомства, а во-вторых, легко объясняется вполне прозаическими, чисто человеческими причинами. Я права?

- Да.

- Вот! — радостно воскликнула Ира. — Если это так, вполне возможно, что та личность поставила себе блокировку на любые ассоциации, связанные с прошлыми жизнями. Я к чему все это… На рисунок комнаты очень остро отреагировал Блэйз, и мы выяснили причину, почему. На рисунок комнаты отреагировала Оксана. Пока непонятно почему, но она из списка подозреваемых исключается по умолчанию. Так вот, этот рисунок не вызвал никаких эмоций ни у Джастина, ни у Терри, ни у Римуса, ни у Брэда. Мало того, хотя каждый из них потрясающий музыкант, не знаю как ты, но я их всех воспринимаю фоном к Блэйзу. Наташа же, за все время моего знакомства с ней, то так, то иначе привлекала к себе внимание.

Стас, я понимаю, что то, что я говорю, продукт чисто человеческой логики, но если бы я пыталась себя скрыть до поры до времени, я бы и отрезала себя от возникновения ассоциаций от всего чего только возможно, и держалась бы в тени, как это делают Джастин, Терри, Римус и Брэд. Разумеется, если это кто-то из них, то он всего лишь один, но я бы, для того чтобы оставаться в тени, выбрала бы для себя именно такую компанию.

И еще. Стас, несмотря на все твои доводы и даже на то, что вижу сама, я соглашаюсь с тем, что это может быть Наташа, только лишь умозрительно, когда же я пытаюсь себе это представить, я убей не могу этого сделать. Так что, у меня предложение: давай-ка оставим пока в покое Наташу и внимательнее приглядимся к Джастину, Терри, Римусу и Брэду. Стас, признайся честно, ты сам хоть когда-нибудь, хоть к кому-нибудь из них относился хотя бы примерно так же, как к Блэйзу?

И еще. Я тебе говорила, но ты не заострил на этом внимания, да и я сама не заострила. Стас я очень боялась увидеть их реакцию на рисунок и тянула время. Странное опасение, учитывая, что реакция оказалась нулевой. То есть, я хочу сказать, вряд ли я бы так боялась, если бы нулевая реакция значила то, что первым приходит на ум, то есть, что никто из них не имеет ко всему этому никакого отношения.

- Очень похоже, что ты права, — сказал Стас прямо-таки с физически ощутимым облегчением.

После этого разговора Ира вновь стала регулярно работать по утрам у «дяди Тома», а Стас — периодически забегать на одну композицию. Но как они ни старались, Джастин, Терри, Римус и Брэд продолжали оставаться единым целым, даже несмотря на то, что редко присутствовали полным составом. Фатальная невозможность никого вычленить из квартета, даже если он сокращался до дуэта, упрочила подозрения.

В последнее воскресенье октября Ира и Стас решили посвятить в свою деятельность Блэйза, но в последнюю субботу октября…

Стояла изумительнейшая погода бабьего лета. Воздух аж звенел слегка прохладной, прозрачной чистотой. Горный лес переливался первыми красками южной осени. Из-за четырех сотрудников, все еще остающихся непроходными, и детей решили не забираться слишком далеко, дабы не тратить драгоценные светлые часы короткого дня на дорогу. Так что, в этот раз пикник устроили на берегу реки Сочи в районе Нижней Пластунки. Близость поселка практически не ощущалась, но Максим озирался по сторонам с явным недовольством.

- Ты чего такой хмурый? — спросил его Стас, когда они с Ирой проходили мимо, неся по охапке хвороста для костра.

- Погода — блеск, а пейзаж… если можно вот это так назвать…

Ира огляделась по сторонам.

- Максим, по-моему, ты привередничаешь, — усмехнулась она.

- Не говорю, что конченая помойка, но я предпочел бы что-то более дикое. Задумки есть кое-какие, и погода как раз под них, — пояснил Максим.

- Подожди минутку, — сказал ему Стас.

Они с Ирой отнесли хворост и вернулись к Максиму.

- Идем, — с загадочной улыбкой кивнул Став в сторону поселка.

Максим, полностью доверяя ему, не стал интересоваться, чего такого дикого может быть в поселке, и направился вслед за ним, на ходу крикнув:

- Наташа! — как только она глянула на него, Максим махнул ей, чтобы шла с ними. — Возьми полотенце, парэо и ветровку! — добавил он.

По берегу притока Ира, Стас, Максим и Наташа вышли в поселок, но там, само собой, задерживаться не стали, а продолжили двигаться дальше.

Ничем не примечательная речушка по обоим берегам была застроена домами, но они очень быстро редели. Густо заселенные улицы уступили место уединенным усадьбам, а впереди показался приток к притоку. Стас, Ира, Максим и Наташа свернули на него. Вскоре послышался грохот водопада и чуть погодя он предстал во всей своей красе: отвесная скала около тридцати метров, с которой поток воды летел в на удивление маленькую водобойную яму.

- Блеск… — заворожено проговорил Максим.

- Это, Максим, не блеск! — усмехнулся Стас. — Блеск дальше!

Он свернул прочь от водопада на тропу, которая уходила вверх по склону. Ира, Максим и Наташа последовали за ним. Они шли сквозь горный лес, по меняющемуся шуму воды догадываясь, что там внизу на реке целый каскад водопадов. Максим хотел глянуть, но Стас предупредил его, что только зря потратит время, потому что, хоть водопады там действительно есть, доступ к ним осуществим только с помощью альпинистского снаряжения. Мало того, даже просто полюбоваться ими, сопряжено с довольно значительным риском.

- Не переживай! Дальше — как раз то, что тебе нужно! — заверил его Стас.

Они вышли на пологое плато и, пройдя по нему немного, свернули в сторону реки. Стас шел впереди, за ним шла Наташа, за ней — Максим, а Ира замыкала шествие. Стас остановился у края обрыва. Наташа, едва приблизившись к нему, воскликнула, трепеща от восторга:

- Батюшки!

Максим и Ира ускорили шаг. Вблизи обрыв оказался гораздо менее пугающим, чем издали. Река водопадом неслась со скалы в снова непропорционально маленькую водобойную яму, а оттуда, пробежав не более метров пяти по горизонтальной поверхности, низвергалась еще одним водопадом, спеша дальше к следующему, который не был виден за поворотом русла, но безошибочно определялся на слух. Эти два водопада немного уступали по высоте самому первому, но зато многократно превосходили его живописностью.

- Круто… — сделал заключение Максим и, подав руку Наташе, стал спускаться с обрыва.

- Мы вас здесь подождем, — сказал вслед Стас.

- Долго ждать придется, — предупредил Максим.

- Ничего страшного. Мы найдем, чем заняться. Так что, не спешите, — заверил Стас. Он взял Иру за руку и направился вглубь плато.

- Давно я ждал подобного момента, — проговорил Стас с оттенком торжественности, удалившись от края обрыва на значительное расстояние. — Садись и слушай лес, — сказал он Ире, усаживаясь сам в падмасану посреди небольшой поляны.

Ира села, прислонившись спиной к замшелому бревну. Стас, тем временем, продолжал:

- Деревья, травы, кусты способны рассказать о Наташе очень многое. Разумеется, никто из них не скажет: «Да. Это точно она», — или: «Нет. Это однозначно не она». Тем не менее, то, что способны уловить они, может оказаться очень полезным.

Ира закрыла глаза и отправилась на поиски контактов с представителями земной флоры, обитающими поблизости. Постепенно ее затопили причудливые ощущения иных форм жизни. Конечно же, она и не надеялась таким образом выяснить что-то о Наташе, предоставив сие Стасу. Ира просто погрузилась в переливчатые мерцания иных миров.

Неожиданно тишина разорвалась благим матом Максима в адрес Наташи. Ира встревожено открыла глаза. После того как Максим выяснил, что Наташа все же доступна для него, Ира больше ни разу не слышала, чтобы он повышал на нее голос, хотя стала бывать на первом этаже гораздо чаще.

Буквально в следующее мгновение громогласные изъяснения Максима на фольклорном варианте русского языка перестали возмущать Иру. В накале разъяренного голоса, Ира почувствовала столь знакомое ей творческое возбуждение, клокотание восторга творения. Разумеется, она сама никогда не вопила благим матом на свои картины, рисунки и графические файлы, но прекрасно понимала, что в данный момент, использование Максимом ненормативной лексики на полной мощности голосовых связок — это его инструмент. Это его кисть и краски, которыми он создает из Наташи задуманный им образ.

Ира перевела взгляд на Стаса. Он смотрел в сторону водопадов со смесью неподдающихся интерпретации чувств. Ощутив на себе Ирин взгляд, Стас повернулся к ней. Ира улыбнулась, подмигнула ему и махнула рукой, тем самым предлагая не обращать внимания на издержки творческого процесса. В следующее мгновение она вновь закрыла глаза, пытаясь восстановить связь с ощущениями окружающих деревьев, кустов и трав.

Постепенно стало ясно, что в самом начале Максим, оказывается, вовсе не орал, а говорил очень даже спокойно. Теперь же казалось, будто от его голоса содрогаются скалы. Ира вспомнила, как впервые увидела работы Максима, когда Миха наткнулся на них в Интернете и взволнованно показывал свою находку. Ира вспомнила это потому, что сейчас ее объяло то же самое чувство — ощущение раскрытия, ощущения выхода наружу. Это ощущение тянуло ее к водопадам, где голос Максима сотрясал скалы. Она пыталась сопротивляться, прекрасно зная, что не самое лучшее становиться свидетелем чужого творческого процесса, но ощущение, заполнившее изнутри, оказалось сильнее. Человеческое покорилось сути.

Ира решительно встала, взяла за руку Стаса и увлекла за собой к обрыву. Он не сопротивлялся, полностью отдавшись ее воле.

Обнаженная Наташа, вжавшись в скалу за спиной, стояла в гуще струй водопада, прикрывая тело смятым насквозь промокшим парэо. Максим с фотоаппаратом то вставал, то снова приседал, перемещаясь из стороны в сторону, то и дело щелкал затвором, не прекращая орать ни на секунду. Только увидев сцену, Ира поняла, что он вовсе не пытается добиться от Наташи нужного ему положения тела — он пытается вытащить из нее какое-то особое настроение.

Что касается Наташи, то Ира ее такой еще ни разу не видела. Она стояла совершенно неподвижно, но с ней явно что-то происходило. Однако вовсе не процесс замерзания под ледяными струями воды в довольно теплый, но все же вовсе не летний, а октябрьский день. То была физически ощутимая смена настроения, чего и добивался Максим, но не только это. И вот ЭТО Максим пока не замечал. Ира не знала, откуда она это знает, но знала это безошибочно.

Где-то на краю сознания продолжало пульсировать, что эта сцена гораздо менее уместна для общественного просмотра, чем та, на которую Ира наткнулась в фото-студии в самом начале августа. В какой-то момент Ира уже готова была, в конце концов, уйти, но тут…

Резко стих голос Максима. Он медленно откладывал в сторону фотокамеру, не отрывая взгляда от Наташи. Потом так же медленно поднялся во весь рост, точно так же не отрывая взгляда от Наташи. Он стоял совершенно неподвижно продолжая смотреть на Наташу. Ира не видела выражения его глаз, но не сомневалась, что в них светится изумление. Наташа тоже продолжала стоять неподвижно под струями водопада. Это было здесь перед глазами в пейзаже Земного мира, а за его пределами… Ира не могла сказать, что она это видит, потому что те образы не были зрительными. Они не поддавались ни описанию, ни интерпретации. Единственное, что Ира могла сказать о том, что выхватила непонятно каким восприятием, оно было невероятным, немыслимым, абсурдным, тем, чего не может быть, потому что не может быть в самом принципе.

Не сговариваясь, Ира и Стас пошли прочь от края обрыва и ушли гораздо дальше, того места, где сидели, когда слушали лес. Они затерялись среди кустов и деревьев так, чтобы Максим с Наташей, когда будут идти назад, не увидели их сразу.

Максим с Наташей появились минуты через три. Ира и Стас вышли им навстречу. Если по дороге сюда они лишь изредка перебрасывались словами, то на обратном пути Стас с Максимом без умолка трещали всю дорогу, обсуждая посредством приколов громогласный нецензурный стиль работы Максима чуть веселее, чем получилось бы, если бы их общение не страдало в данный момент наигранностью. Ире хотелось спросить, что происходит, но она так и не спросила до конца дня.

Поздно вечером, когда Ира и Стас собирались ложиться спать, Стасу позвонил Максим с просьбой о встрече.

Он поднялся из цоколя в гостиную мрачнее тучи, сел в кресло напротив Стаса, посмотрел ему в глаза и преисполненным скорбью голосом попросил:

- Говори.

Стас тяжело вздохнул и немного помолчал, прежде чем изречь:

- У меня есть подозрения, что личность, которая с помощью состояния тотального влияния расщепила целесообразность на Добро и Зло — это Наташа.

Максим молча покивал и сказал:

- У меня тоже, — он немного помолчал и усмехнулся. — Если это действительно она, я прямо горжусь своим выбором. Сложно найти более примечательную личность, — Максим снова горько усмехнулся. — Ира, Стас, дайте мне ее поднять.

- Максим! — чуть повысил голос Стас. — Во-первых, и у тебя, и у меня есть только подозрения. Да. Очень похоже! Но то, что очень похоже на то, что ищешь, далеко не всегда оказывается тем, что ищешь. Во-вторых, то, что ее нужно для начала поднять хотя бы до середины третьего уровня — это без вариантов. Даже несмотря на то, что ей удалось сегодня. И если совсем честно, то я бы не стал рисковать, пока она не станет великой.

- Стас, ты серьезно думаешь, что за одну человеческую жизнь можно поднять личность с начала второго уровня до великого?

- Можно. Я поднимался.

- Так то — ты! Не высшая личность, сумевшая войти в сферу высших.

- А это — личность, которая сумела сотворить Добро и Зло. Так что, если Наташа и есть эта личность, у нее получится.

Пока Максим со Стасом разговаривали, Ира молча слушала их и только тогда, когда Максим ушел, спросила:

- Стас, а что сегодня удалось Наташе?

- Ира, ты же сама видела.

- Я не видела. Я чувствовала нечто невероятное, нечто абсурдное совершенно непонятным для меня образом, и я не в состоянии хоть как-то интерпретировать свои ощущения.

- Наташа сегодня с помощью творческого экстаза повернула глобальный ток энергий. Мало этого, она вышла за предел. Ты прекрасно знаешь, что для того чтобы выйти за предел, нужно уметь виртуозно манипулировать Иллюзией и Реальностью, что точно так же требуется для вхождения в состояние тотального влияния. Так вот, у Наташи это получилось с такой легкостью, что сомнений в том, что она и есть та личность, осталось очень мало.

- Стас, а… — Ира слегка замялась — Наташа и Максим коснулись силами «ИКС»?

- Нет, конечно.

- А почему «конечно»?

- Потому что для того чтобы соприкоснуться силами «ИКС» с высшим, нужно войти в сферу высших. Для личности начала второго уровня, это совершенно нереально. К тому же, силы «ИКС» Максима и Наташи не имеют нужного соответствия.

- То есть, тяга Максима к Наташе — это чисто человеческое? Очередная «каруселька»? Как называет это Максим.

- Нет. Да, соответствия сил «ИКС» у них нет. Но вот соответствие определенных параметров личности — просто идеальное. Так что, Ира, это — не «каруселька».

Глава 146. Не эфемерное чудо