Екатерина Трубицина

Часть III

Остров бродячих собак

Книга 8

Третий элемент

(главы 120-136)

---

Глава 120
Особенности подключения «ученый»

Обычно новогодне-рождественские каникулы Стас проводил в Москве со своими родными детьми. В этот раз они с Ирой пришли к выводу, что будет очень даже здорово, если Свету и Володю вместе с мамой Надеждой и отцом-воспитателем Сергеем привезти в Сочи. В итоге 26-го декабря прилетели Леша с Эрикой, а вечером 29-го Стас привез с аэропорта москвичей, уехав за ними с середины новогоднего корпоратива, главным событием которого стало…

Если в прошлый Новый Год Ира и Лу, в общем-то, лишь догадывались, что под костюмом Деда Мороза скрывается Генка, то в этот раз они были в этом полностью уверены. Даже несмотря на то, что новый костюм добавлял еще большей достоверности образу, поскольку заставлял Генку казаться гораздо массивнее, чем он есть на самом деле. Но не это было принципиально новым. И даже не то, что нынешний корпоратив проходил не в Лазурной, а в гостиничном комплексе «Дагомыс».

Действительно новым оказалось то, что теперь компанию Деду Морозу составляла просто ошеломительная Снегурочка. А вот кто скрывался под этим костюмом и плотным слоем грима, Ира и Лу никак не могли вычислить. Едва какая-нибудь из сотрудниц приходила им на ум, как немного погодя они обнаруживали ее в гуще отчаянно хохочущей толпы.

К тому же, в этот раз развлекательно-поздравительная программа заключала в себе гораздо больше веселых конкурсов и гораздо меньше танцев. Благодаря чему, к ее завершению Ира и Лу добрались без гудения в ногах, оснащенных высокими каблуками.

Как только прозвучало последнее слово финального поздравления, развеселая толпа с визгами потребовала:

- Стриптиз!!!

Дед Мороз жестом успокоил публику. Зал затопила гробовая тишина, которая примерно через полминуты растаяла в томной «поступи» «Розовой Пантеры» Генри Манчини.

Генри Манчини — «Розовая Пантера»

Под «Розовую Пантеру» Дед Мороз стал медленно расстегивать и развязывать всевозможные приспособления, удерживающие костюм и дедморозий волосяной покров на месте, но… ничего не снимал с себя. Бездыханная толпа окаменела от напряжения, но как только Дед Мороз сделал жест, однозначно свидетельствующий, что в следующее мгновение скинет с себя всю экипировку разом, окаменевшая бездыханная толпа разразилась заученным воплем:

- Геннадий Вас… — вопль будто резко выключили.

Костюм Деда Мороза скрывал вовсе не «Геннадия Васильевича», а… Александра, который под продолжающую звучать «Розовую Пантеру» медленно направился к Снегурочке. Она стояла, не шелохнувшись, скромно потупив глазки.

- А вот теперь, стриптиз, — убийственным тоном изрек Александр медленно и довольно тихо, но в лоне «Розовой Пантеры» на фоне онемевшей толпы его слова прозвучали отточено-выразительным соло.

Александр наклонился и стал медленно поднимать подол длинной юбки и вдруг резким движением сорвал ее. Зал дружно резко вздохнул, но под этой юбкой оказалась еще одна, с которой Александр обошелся точно так же. Но и под ней оказалась еще одна. Когда Александр дошел до пятой юбки, публика попыталась начать скучать, но тут вместе с пятой юбкой со Снегурочки в едином порыве слетело всё остальное, притом вместе… с «лицом»…

Публика еще несколько секунд ошеломленно молчала, а затем, как по команде иступлено завизжала:

- Геннадий Васильевич!!!

Забыв прикрыть уши руками, дабы сохранить в целости барабанные перепонки, Ира и Лу вопили вместе со всеми. Генка, в костюме и при галстуке, удовлетворенно улыбаясь, обводил беснующуюся в ликовании толпу победоносным взглядом.

Однако вовсе не это стало главным событием сего вечера. Точнее, пожалуй, для подавляющего большинства именно это и стало самым захватывающим сюрпризом корпоратива, но не для всех. Хотя поначалу и для Иры вместе со всеми обитателями большого стола, объединяющего часть творческого отдела с частью управляющего, то, что учудили Генка с Александром, было главной темой обсуждения в процессе последовавшего за развлекательной программой застолья с танцами.

Поскольку в отплясывающих всё подряд сегодня недостатка совершенно не наблюдалось, Генка не особо теребил своих. Из-за этого за большим столом обсуждение гвоздя программы постепенно из главной темы превратилось в единственное занятие. А потому, когда Максим вдруг резко подскочил к Ире и, не спрашивая, уволок ее в гущу танцующих, она не только слегка растерялась от неожиданности, но и довольно сильно удивилась:

- Что случилось?

- Ничего, — буркнул Максим.

Навстречу «НИЧЕГО» из-за столика, соседнего с большим столом, радостно поднялись Тамара, Лена, Наташа и Дима. Ира хмыкнула.

- Максим, неужели ты все это время так и бегаешь от Гаянэ как черт от ладана?

В ответ, будто не слыша вопроса, Максим принялся будто говорить сам с собой:

- Черт… Дима клялся и божился, что она не сможет прийти сегодня на корпоратив.

- А почему?

- У нее отец в командировке. Ребенка оставить не с кем.

- А Лидия Гавриловна? — спросила Ира после небольшой паузы, понадобившейся ей, чтобы обшарить взглядом зал.

Максим тоже обшарил взглядом зал.

- Лидия Гавриловна… — проговорил он медленно сквозь зубы.

- Максим, неужели тебе не хватило двух месяцев, чтобы «верю» поменять на «знаю»?

- Хватило, но…

- Что-то не то с обменом?

- Да всё то, но…

- Ладно! Ты мне вот что скажи. Как вспомню, всё спросить тебя хочу, но когда вспоминаю, тебя всегда рядом нет. Может, я что-то не так поняла…

- Что ты не так поняла? — раздраженно оборвал ее Максим.

- Да я не о том, что тебя из себя выводит. Точнее, не дает в себя прийти. Максим, когда ты рассказывал о всевозможных вариантах касания силой «ИКС», ты сказал, что взаимное касание двух сил «ИКС» может произойти только между двумя высшими. А потом сказал, что высшие даже просто коснуться друг друга силой «ИКС» не могут. Так?

- Так.

- Где логика? Я понимаю, что человеческая здесь неприменима, но все же?

- Неужто не догадалась?

- Ни разу.

- Высшая личность может коснуться своей силой «ИКС» любой личности, которая соответствует ей по ряду параметров. Между высшими такого соответствия нет, а потому высшая личность может коснуться только не высшей личности. Я тебе сказал тогда, что непосредственное соприкосновение двух сил «ИКС» — это легенды. Понимаешь?

- Подожди! Получается, это невозможно, но это легенды?

- Ну как невозможно! Евминч и Данум ведь коснулись, хоть и на миг.

- Так это с их касания пошли эти легенды?

- Во-первых, не с их, а во-вторых, не забывай, Время — это всего лишь внутренняя особенность Вселенной, которой нет за ее пределами, — Максим вздохнул, с интересом разглядывая Иру. — Хорошо, — сказал он немного погодя. — Даю еще одну подсказку. Непосредственное касание силами «ИКС» — это легенда о высшей личности и особенной великой личности.

- Максим! А можно без подсказок? Просто, четко и ясно!

- Нет. Нельзя.

- Это — твоё СУГУБО ЛИЧНОЕ? — вдруг догадалась Ира.

- Может быть, не без этого… — медленно и явно нехотя проговорил Максим.

За столиком, соседним с большим, Гаянэ, по-видимому, рассказывали то, что она пропустила. А в это же самое время из-за большого стола встал Стас, собираясь ехать в аэропорт. Он нашел взглядом в толпе танцующих Иру и Максима и махнул им, указывая в сторону выхода из зала.

Максим с Ирой протанцевали к дверям, за которыми в тишине зимнего вечера начался разговор о технических моментах предстоящей встречи москвичей и возвращения после корпоратива домой Иры и Леши с Эрикой.

Впрочем, уточнялись только малозначительные детали давно обговоренной схемы, заключающейся в том, что Иру, Лешу и Эрику домой отвезут Александр с Оксаной. Поскольку Стас с новой порцией гостей, скорее всего, окажется в Ирином доме гораздо раньше, их встретит и поможет разместиться Татьяна Николаевна.

Генке и Лу, которые, начиная с 26 декабря, старательно изображали, что живут у Иры, сразу после корпоратива предстояло столь же старательно изображать, что они посредством нескольких перелетов направляются в сторону Коста-Рики. Поэтому в технических уточнениях они не фигурировали.

Обсудив последнюю деталь, Стас безо всякого перехода обратился к Максиму:

- Максим, опираясь на собственный богатый опыт, очень сильно сомневаюсь, что Гаянэ смогла бы здесь появиться, если бы ты действительно этого не хотел. Кроме того, у тебя нет ощущения, что прячешься ты от нее всё это время уж больно по-человечески?

Обращение Стаса застало Максима врасплох, и несколько секунд он растеряно молчал, прежде чем ответить:

- Стандрейч, ты просто не знаешь, на что она способна.

- Возможно. Однако не думаю, что у меня подобных способностей меньше, чем у нее. Ты, кстати, тоже так не думаешь.

- Что ты предлагаешь?

- Я? Ничего. Всего лишь делюсь взглядом со стороны. Не более.

Сказав это, Стас тут же попрощался, сел в машину и уехал.

- Ира, что он говорил по этому поводу тебе? — сгорая от нетерпения, спросил Максим.

- Ничего, — в недоумении ответила Ира. — Мы ни разу не касались этой темы.

- Откуда тогда он знает?

- Я думала, вы с ним сие обсуждали, — Ира глянула на озадаченного Максима и улыбнулась с предвкушением шалости. — И вообще, вся контора шушукается, что у тебя с Гаянэ роман!

- Что!!!???

Ира расхохоталась, в глубине души пораженная сходству реакции Максима со своей собственной на аналогичное заявление Руслана, имевшее место немногим более года назад.

- Это я мщу! — поставила она его в известность.

Максим задумчиво усмехнулся, явно вспоминая себя Русланом, сделанное подобное заявление и реакцию на него Иры.

- Что это? — спросил он.

- Просто чисто человеческая реакция на вещи, не относящиеся к человеческим.

- Сестренка, твоя и моя ситуация безусловно похожи, но не идентичны.

- Догадываюсь. Правда, не догадываюсь, почему. Но это неважно. Я же тебе и сказала, что это — просто чисто человеческая реакция на вещи, не относящиеся к человеческим. Не имеет значения, какие именно вещи. Реакция человеческая. Видишь ли, высшему быть человеком гораздо сложнее, чем любому не высшему. Даже если твое воплощение кардинально трансформировано. Неограниченные способности и возможности — это, как это ни парадоксально звучит, само по себе ограничение. В особенности в мире, буквально сотканном из бесчисленного количества ограничений.

- Человеческие реакции… — задумчиво проговорил Максим. — И что мне с этим делать?

- Что? — усмехнулась Ира. — А что ты можешь сделать с необходимостью дышать, есть, пить… Максим, не буду вдаваться в тонкости различий в области высших материй — назовем это так — но есть одно принципиальное различие твоей и моей ситуации с точки зрения любых материй. Максим, в твоей ситуации, мужчина — ты. А мужчина — это тот, кто принимает решение и несет за него ответственность.

- Ира, я принял решение не брать в этот мир личность, которую ты знаешь здесь как Гаянэ. И что?

- Ну что поделаешь! Женщина либо подчиняется, либо не подчиняется решениям мужчины. И в случае неподчинения, ему приходится принимать другое решение. В твоем случае, его нужно именно ПРИНЯТЬ. Принять как данность, которая без вариантов. Максим, ну чего ты бегаешь от нее, как красна девица?

- Ира, если ты считаешь, что вся проблема в том, будто я не в состоянии побороть смущение, чтобы подойти к женщине, ты глубоко заблуждаешься. Пойми! Что бы я там ни обнаружил, я панически боюсь за нее. Да. Я убедился, что не потеряю ее в любом случае. Но меня не устраивает большинство из возможных исходов.

Некоторое время они стояли молча. Потом Максим заговорил снова.

- Помнишь, я тебе сказал, что поражаюсь, как ты можешь позволять своим превосходить себя. На самом деле, я поражаюсь не только этому. И не столько. Если честно, на самом деле, я сам иногда забавляюсь чем-то похожим, но… Ира, глядя на тебя и на твою компашку, меня периодами одолевает ощущение, что тебе глубоко плевать на них. Такое впечатление, будто тебя очень мало заботит, что с ними со всеми и с каждым в отдельности может произойти, если…

Ира усмехнулась, чем перебила Максима. Он не стал продолжать и посмотрел на нее вопросительно.

- Максим, я точно так же растила своего сына, и меня точно так же не раз укоряли, что я — непутевая мамаша, которой нет дела до собственного ребенка. Ты довольно близко познакомился с моим сыном, когда был Русланом. Сегодня он перед твоими глазами весь корпоратив. И? Как тебе?

Максим в ответ лишь выразительно вздохнул. Ира продолжила:

- Гена как-то сказал, что ненужно перекладывать на собственные плечи ответственность, которой следует лежать на плечах твоих детей. Полностью с этим согласна. И, как ты понимаешь, не только по отношению к детям человеческим. Уберечь от неприятностей любого рода способна только собственная ответственность за себя, лежащая на собственных плечах.

- То есть, ты хочешь сказать, что если бы я не взваливал бы на себя ответственность за своих, проблем с Гаянэ могло не возникнуть?

- Вполне возможно. Но я не об этом. Понимаешь, на самом деле, мы в любом случае несем ответственность за своих близких. Но одно дело нести СВОЮ ответственность за дорогое тебе существо и совсем другое дело перекладывать на себя его ответственность перед собой за себя.

- В этом что-то есть, сестренка… — со вздохом проговорил Максим и задумался.

Ира немного выждала и продолжила.

- Не буду гадать, что было бы если бы. Скажу только то, в чем уверена. По-моему, ты недооцениваешь Гаянэ и перестраховываешься. Если уж она, несмотря на все твои предосторожности, сумела раскопать находку Данум и сделать то, что она сделала, к тому же, как человек понятия не имея, что именно она делает, полагаю, у нее вполне достаточно сил и вполне достаточно шансов для того чтобы столь же успешно пройти весь путь.

Не спорю, это — очень трудный и опасный путь. Позволь ей на этом пути нести всю ответственность за себя, которую она на себя взвалила, встав на этот путь. Твоя же ответственность за нее — помочь пройти ей этот путь с наименьшими потерями, как минимум, а по возможности, и с ценными приобретениями.

- Ира, я готов на всё, что угодно! Но я понятия не имею, как и чем ей помочь! Понимаешь?

- Для начала, просто не мешай.

Максим задумался, затем усмехнулся и расплылся в улыбке.

- Хорошо, — кивнул он.

Мгновением позже тишину зимнего вечера разрезал приглушенный гул празднующей толпы. Ира и Максим одновременно повернули головы на звук. Дверь была открыта, а на пороге стояла Гаянэ.

- Ирина Борисовна, там… — ее взгляд упал на Максима.

Через Ирино сознание пронеслась здравая мысль, что надо бы их представить друг другу, но вместо этого, Ира мышкой скользнула обратно в зал и, слегка подтолкнув застывшую Гаянэ в сторону улицы, закрыла за собой дверь.

Максим и Гаянэ на корпоративе так больше и не появились. Собираясь домой, Ира тщательно обследовала свой и соседний столик на предмет наличия их вещей, и всё, что обнаружила, забрала с собой, отправив Максиму SMS-ку с соответствующей информацией. Утром ответная SMS-ка вытащила Иру из остатков дрёмы.

- О! — с усмешкой воскликнула она, глянув на экранчик мобильного. — Господин Колядвин ответить соизволили!

- Как они там? — поинтересовался Стас.

Ира в качестве ответа показала ему текст SMS-ки, состоявший из одного слова: «Ок». До самого окончания новогодне-рождественских каникул Максим больше никак не появился: ни лично, ни по телефону, ни посредством SMS.

Ну а сами новогодне-рождественские каникулы… После откровений Блэйза Ира отказалась от своей идеи подвигнуть Лешу и Эрику изучать себя методами точных наук, понимая, что теперь абсолютно не готова к воплощению этой идеи. Мало того, теперь она даже не знает, стоит ли ее воплощать в самом принципе. В общем…

В распоряжении московского семейства оказался весь третий этаж. Лешу с Эрикой Ира переселила в свою спальню (пока Генка и Лу изображали, будто живут у Иры, Леша с Эрикой занимали одну из комнаток на третьем этаже).

Кабинет Лоренца и Зива, вопреки планам, переместился не в поющий дом, а в квартиру Александра и Оксаны. Правда, вечера «кошки-собаки» предпочитали проводить среди нынешних обитателей Ириного дом, изображая обычных домашних животных, явно в целях сбора материала для сайта.

Александр и Оксана тоже практически переселились к Ире. Они приезжали утром, изображая, что заодно привозят Иру и Стаса, машина которого все новогодне-рождественские каникулы ночевала в Ирином дворе, и уезжали только вечером, изображая, что увозят Иру и Стаса.

Светлое время суток проходило в виде экскурсий по Черноморскому побережью Кавказа с территориальным охватом от Туапсе до Сухуми.

Утром, собравшись вместе, дружной толпой завтракали, а потом на двух машинах отправлялись по заранее намеченному маршруту. В машину к Стасу садилось всё его московское семейство, а Ира, Леша и Эрика ехали вместе с Александром и Оксаной. На обратном пути они обязательно на пару минут подъезжали к их дому, потому что то Александру, то Оксане каждый раз нужно было зачем-то туда забежать. Каждый раз поводы придумывались разные, но причина была одна: выпустить из «кабинета» Лоренца и Зива, которые, не покладая лап, трудились над своим сайтом.

С Лешей и Эрикой Оксана подружилась в первый же день их прилета.

Чтобы не травмировать нервную систему Генки, а также не провоцировать зарождение подозрений и догадок у Лу, Лешу и Эрику в аэропорт поехал встречать Александр, оставив Оксану с Ирой и Лу, которые, в отличие от Генки, в аэропорт не поехали, дабы не травмировать нервную систему детей.

Во время торжественного ужина, посвященного приезду, несмотря на то, что Леша и Эрика в присутствии мам постоянно что-то роняли, разбивали и проливали, в разговоре выяснились их интересы, целиком и полностью сосредоточенные на точных науках, что прямо-таки вдохновило Оксану. Постепенно беседа полностью сфокусировалась в этой сфере, а Леша с Эрикой перестали учинять мелкие погромы.

Кроме всего прочего, Оксане удалось каким-то невероятным образом, будто с помощью волшебной палочки, полностью снять напряжение, царившее между мамами и детьми. На следующий день после работы Оксана попросилась в гости к Ире, и обсуждение последних научных достижений продолжилось. Точно так же в научных дебрях прошел и последний вечер перед корпоративом.

Когда же приехали москвичи, вечера превратились в настоящие научные диспуты силами Сергея, Леши, Эрики и Володи, который пошел по научным стопам своего второго отца. Оксана, естественно, принимала в этих диспутах весьма активное участие. Ира и Стас тоже с удовольствием присутствовали на этих диспутах, но, по большей части, лишь в качестве слушателей.

Во время научных диспутов, Света, которая после окончания школы всерьез собиралась поступать в юридический, безжалостно вытягивала информацию из Александра. Впрочем, тот вовсе не сопротивлялся и с огромным удовольствием рассказывал ей о тонкостях избранной ею профессии.

Стас периодически покидал научные диспуты и присоединялся к юридическим заседаниям, подшучивая, что у его дочери есть все шансы освоить всю вузовскую программу в течение этих каникул. Припоминая лекции Александра на семинаре, Ира не сомневалась, что в этой шутке лишь доля шутки, притом очень незначительная.

Зив с Лоренцем, подобно Стасу, тоже присутствовали то на научных диспутах, то на юридических заседаниях. Фразы, которыми периодически умничала Ира, на самом деле, были их комментариями. По поводу же человечьего Права свое мнение «кошки-собаки» выразили только один раз:

- Несколько… перемудрено… — дипломатично проурчал Зив.

- Бред сивой кобылы отдыхает, — откровенно мяукнул Лоренц.

Надежда не принимала участие ни в научных диспутах, ни в юридических заседаниях. Вечера она проводила в компании Татьяны Николаевны в заботах по обеспечению всей толпы пропитанием. Чувствуя угрызения совести, в самом начале Ира попыталась к ним присоединиться, но очень быстро поняла, что только мешает. В общем, Татьяна Николаевна и Надежда вздохнули с явным облегчением, когда совесть Иры погрузилась в спячку.

Однако в состоянии спячки пребывала не только Ирина совесть. После откровений Блэйза Ира констатировала, что находится в таком шоке, которого ни разу в своей жизни — не исключено, что и за ее пределами — никогда не испытывала. Стас пребывал в аналогичном состоянии. А потому они дружно схватились за возможность переключиться, как утопающий за соломинку.

Тем не менее, под аккомпанемент откровений научных в Ирином мозгу периодически начинала солировать фраза: мир — это произведение искусства.

- Ира, это вовсе не значит, что ненужно изучать его законы, — сказал ей как-то Стас, когда они уже легли в постель перед грядущим насыщенным экскурсионной программой и научными дискуссиями днем. — Это значит, что всегда следует помнить, что никакое знание его законов не объяснит тебе, как он работает. Как знание законов композиции, колористики, перспективы не объяснит тебе, как работают твои картины. Как знание законов лада, гармонии, полифонии, музыкальной формы не объяснит тебе, как работает музыка.

- Да, кстати… Я, почему-то, об этом не подумала.

На следующий день Ира стала слушать научные рассуждения, стараясь держать себя в рамках такого подхода. В этот раз беседа со строго научных тем ненадолго завернула в сторону ненаучных проблем науки.

- Понимаешь, Лешенька, — с легкой горечью сказал Сергей, — наука загнана в жесткие рамки целесообразности. В то же самое время, бо́льшая часть того, что действительно интересно, что тебе действительно хочется изучать, хочется понять, на самом деле, совершенно бесполезно для нужд человечества.

Любое же научное исследование, как это ни печально, сопряжено с необходимостью финансирования. И чтобы получить это финансирование, тебе, в первую очередь, приходится придумывать, зачем то, что тебе по-настоящему интересно, может понадобиться человечеству. А затем долго и нудно убеждать в этом тех, от кого это финансирование зависит, тех, кто бесконечно далек от чистой науки. И если ты не смог придумать «зачем», если не смог убедить в этом тех, от кого зависит финансирование, ты попросту не сможешь этим заниматься.

Мне немыслимо повезло, что есть Станислав Андреевич, который финансирует целый ряд моих исследований. Тех исследований, которые мне немыслимо интересны, но не имеют ответа на вопрос «зачем это нужно человечеству?».

- А что это за исследования? — тут же спросила Оксана, возвращая разговор в научные проблемы науки.

Сергей стал рассказывать. Оксана стала по ходу задавать вопросы, которые вызвали вопрос у Сергея:

- Оксана, извините, пожалуйста. Я всё никак не могу понять! С одной стороны, Вы производите впечатление человека просто интересующегося наукой, но с другой стороны, Ваш интерес очень сильно напоминает профессиональный.

Оксана усмехнулась. Как выяснилось дальше из ее рассказа, она, в свое время, училась в институте на физико-математическом факультете, но диплом так и не защитила, потому что в процессе его подготовки к защите напрочь разругалась со своим научным руководителем.

Ира глянула на Оксану с удивлением. В ее сознании понятия «Оксана» и «разругалась» были абсолютно несовместимыми. Оксана перехватила ее взгляд и улыбнулась:

- Ирина Борисовна, я далеко не всегда в этой жизни была такой, какой Вы меня знаете.

- Оксана, а над какой темой Вы работали? — перервал лирическое отступление Сергей с неподдельным интересом. Оксана назвала. Брови Сергея удивленно подскочили вверх. — Да Вы что! Серьезно?

- Конечно!

- А материалы у Вас какие-то остались?

- Всё есть.

- А Вы не могли бы завтра захватить их с собой?

- Конечно, могу.

На следующий день Сергей не поехал на очередную экскурсию, а засел с принесенным Оксаной ворохом листков. Вечером он встретил их восторженным воплем:

- Оксаночка! Вы понимаете! Это… это — даже не дипломная! Это практически готовая кандидатская! — не давая никому сдвинуться с места и даже вставить слово, он, задыхаясь от волнения, продолжал. — У Вас есть академическая справка? Хотя, это совершенно необязательно! Можно просто сделать запрос…

Видите ли, у меня сейчас выпускной курс в МГУ! Я с величайшим удовольствием возьму Вас к себе! Вы мне просто дайте все сведения, где и в какие годы Вы учились и… Стас! — Сергей нашел его глазами. — Там, возможно, понадобится немного… — он быстро потёр указательным пальцем о большой. — Но вряд ли речь будет идти о грандиозной сумме, потому что это вполне законно. Стас! Это просто стоит того! Девчонка действительно… Да это — просто класс! Это — просто кощунство разбрасываться такими талантами!

- Сережа, не вопрос, — ответил Стас.

- А причем здесь Станислав Андреевич? — вклинился Александр. — Сколько нужно?

- Саша, я, честно говоря, понятия не имею. Я в административных делах не особо силен. Может и вообще ничего не понадобится. Просто, сами знаете, народ у нас какой.

Оксана стояла, ошарашено глядя на Сергея.

- Да я, вообще-то… — начала она, когда все вдруг резко посмотрели на нее.

- Что, «вообще-то»? — перебил ее Александр довольно резко.

- Да я уже давно похоронила эту идею. Я уже позабывала всё. Я просто экзамены не сдам!

- Оксаночка! Если Вы проделали всю эту работу, вспомните в два счета! Сколько времени-то прошло? Три-четыре года?

- Да уже пять лет.

- Ну, пять! Какая разница!

Эрика и Леша тут же принялись заверять Оксану, что сами помогут вспомнить ей всё, что сами знают. Аналогичное заявление в порыве сделал и Володя, на что Сергей хмыкнул и сказал:

- Уважаю, но ты сам всё это еще не выучил.

Володя тут же перевел взгляд с одного папы на другого.

- А чего ты на меня-то смотришь? — усмехнулся Стас. — По-моему, всё верно! Тоже уважаю, но также присоединяюсь и ко второй части сказанного.

- Оксаночка! Даже на минуту не сомневаюсь, что Вы прекрасно все сдадите и защититесь! А дальше сразу будем выходить на кандидатскую!

- Но я… У меня… У меня жизнь уже совершенно по-другому идет…

- Так! Стоп! — оборвал ее Александр. — Об этом мы с тобой дома поговорим. Хорошо?

Разговор «об этом» начался по дороге. Точнее, Александр и Оксана начали его немного раньше, пока ждали чуть задержавшихся Иру и Стаса.

- Саша, извини, что перебиваю, — прервал Стас его аргументы, усевшись в машину. — У вас будет масса времени обсудить это вдвоем. Оксана, послушай меня. Во-первых, я очень хорошо знаю Сергея Леонидовича. Да, он, как человек творческий, вовсе не чужд увлеченности и эмоциональности, но чтобы заставить его забыть себя от восторга, это надо очень сильно постараться. Наряду с увлеченностью и эмоциональностью, ему, мягко говоря, очень свойственны скептицизм, требовательность и придирчивость. То есть, я хочу сказать, что его оценка твоей работы более чем объективна. И для меня лично, это — однозначное свидетельство твоей перспективности как ученого. И я сделаю всё, что от меня зависит, дабы помочь тебе вернуться на этот путь.

- Но…

- Оксана, пожалуйста, выслушай!

- Извините.

- Сергей Леонидович не является штатным преподавателем ни одного из московских ВУЗов. Однако он постоянно присутствует на экзаменах и просматривает курсовые и контрольные работы студентов практически всех учебных заведений, имеющих факультеты его специализации. Если он обнаруживает что-то действительно интересное, он берется вести курс, а затем предлагает сотрудничество всем, кто оправдал его доверие. Для того чтобы сотрудничать с ним, вовсе необязательно жить в Москве и каждый день ходить на работу в его лабораторию. Формы сотрудничества, которые он предлагает, очень и очень различны. Я знаю некоторые из них, но не буду рассказывать, дабы ненароком не стать разносчиком дезинформации. То есть, всё, что касается дальнейшей совместной работы, он сам тебе объяснит.

- Станислав Андреевич, понимаете, это всё так неожиданно… Да, я одно время просто бредила наукой, но… Так получилось, что мне пришлось расстаться с этой идеей, и я давно смирилась с этим. Я стала строить свою жизнь совершенно по-другому, и сейчас мне моя жизнь очень нравится. То есть, мне совершенно не хочется в ней что-то менять. Хотя… — Оксана замолчала.

- Понимаю, Оксана. Очень хорошо понимаю. Позволь дать тебе совет. Отбрось всё и попытайся почувствовать, что ты хочешь на самом деле, учитывая прозвучавшее сегодня предложение. Помечтай, не привязываясь ни к чему. Дай свободу полету своей фантазии. Не думай ни о каких планах. Не думай ни о каких обязательствах. Не думай об образе жизни. Вытащи из себя то, что ты на самом деле хочешь. Это — главное. А когда ты четко уяснишь себе главное, придумать новый образ жизни и построить новые планы не составит труда. И еще, Оксана, не забывай, что теперь ты умеешь, хоть и не в совершенстве, пользоваться проходами, а это способно решить целый ряд рутинных проблем. Не сомневаюсь, что Зив и Лоренц найдут для тебя несколько наиболее удобных входов-выходов в Москве, что позволит тебе не особо ломать твой нынешний образ жизни.

- - -

- Стас, я опять в шоке от Оксаны, — призналась Ира, как только они остались наедине.

- Аналогично! — усмехнулся Стас. — Знаешь, честно, я впервые оказался свидетелем такой реакции Сергея на студенческую работу. Хотя не раз бывал у него на зачетах и экзаменах. На самом деле, Серёга — такой зануда! Все нервы ребенку вымотает, по двадцать раз все переделать заставит, прежде чем «зачетом» облагодетельствовать. Он, правда, никак не напрягает тех, кому от ВУЗа, кроме диплома, больше ничего ненужно, но своих любимчиков в порошок сотрет, прежде чем выпустить.

- Стас, когда я узнала о состоянии тотального влияния, то есть, об особом положении соотношения Иллюзии и Реальности, и догадалась, что именно человек, именно находясь в этом состоянии, совершил подмену двоичности двойственностью в самой сути воплощения «человек» как такового, я во всей полноте ощутила, насколько опасная это штука — ЧЕЛОВЕК. Я поняла, с какой осторожностью нужно подходить ко всему с этим воплощением связанному.

Тогда у меня родилась идея заинтересовать Лешу и Эрику изучением себя с помощью методов академической науки. Я попросила Гену, чтобы он их привез на лето, и он привез, но… У меня так и не получилось наладить с ними контакт. Потом я попросила Гену привезти их на эти каникулы и оставить меня с ними наедине. То есть, чтобы их с Лу не было рядом. Он и это, как видишь, сделал. Но…

После того разговора с Блэйзом я оказалась перед фактом, что совершенно не готова к тому, что собиралась делать. Да что там не готова! Я даже стала сомневаться, а стоит ли это делать в самом принципе! И вот Оксана… — Ира глубоко вздохнула.

Стас усмехнулся.

- Идея изучать внутренний мир методами академической науки, то есть, методами, которыми изучается мир внешний, меня самого давно терзает. Я несколько раз пытался подбить на эту затею Серегу, но он не может врубиться, чего я от него хочу — тут же начинает рекомендовать целый список уважаемых авторитетов в области биологии и психологии.

Он не в состоянии понять, что изучение человека вообще — это не есть изучение конкретного внутреннего мира. Он никак не может понять, что изучение человека вообще — это продолжение изучения внешнего мира, это изучение детали внешнего мира, но никак не изучение мира внутреннего. Он никак не может понять, что когда речь идет о конкретном внутреннем мире, это может быть только свой собственный внутренний мир.

Если честно, я прекрасно знаю, в чем секрет его упорного непонимания. Дело в том, что я сам не раз пытался этим заняться. То есть, несколько своих человеческих жизней я провел в качестве ученого.

Видишь ли, «ученый», как и любое другое занятие, это определенное сочетание подключений к внешнему миру, которое и обусловливает это непонимание. То есть, еще один замкнутый круг: если ты ученый, ты не понимаешь, если ты начинаешь понимать, ты перестаешь быть ученым.

- В смысле, «перестаешь быть ученым»?

- В самом прямом смысле! У тебя моментально меняется род деятельности. Посмотри на Оксану! С ней именно это и произошло. Так что, если бы ты попыталась озадачить этим вопросом Лешу и Эрику, они бы либо тебя не поняли, либо сменили бы род деятельности.

Пытаясь озадачить этим вопросом Серегу, я никогда не имел целью сменить ему род деятельности. Я стал пытаться его озадачить, когда понял, кто он.

С одной стороны, он вроде бы полностью соответствует образу ученого. Стремление среди деятелей науки заниматься фундаментальными исследованиями никак не связанными с практическим применением на благо человечества — тоже в научных кругах не новость, но… У Сергея настоящая одержимость темами из цикла «ПРОСТО ТАК».

Он относится к такому типу личности, к которому Женя приписывал Руслана. То есть, Сергей — личность третьего уровня, заглянувшая во Вселенную ради развлечения и перемудрившая со своим воплощением. В итоге, получилось так, что его подключение к миру формально вроде бы полностью соответствует подключению «ученый», но… Знаешь, на что это более всего похоже? Представь, что будет, если в цветном принтере поменять местами все картриджи. Представляешь, что он будет печатать? Вот Сергей что-то вроде такого принтера.

Именно обнаружив это, я и стал к нему приставать, надеясь, а вдруг сработает! Но… К сожалению…

И вот Оксана! Стандарт из стандартов, который то и дело удивляет нестандартными решениями. Она вплотную подошла к пониманию, что это такое «изучение внутреннего мира», и тут же вылетела за рамки подключения «ученый». Однако…

Можно конечно усиленно строить гипотезы и долго спорить по поводу того, какая именно сила возвращает Оксану в русло науки, но не так уж важно, что это за сила, и какого происхождения. Важно то, что в жизни Оксаны возникла ситуация, которая может вернуть ее к научной деятельности. И если честно, зная Оксану, у меня есть надежда, точнее, дерзкая мечта, что ей удастся и вернуться к науке, и не утратить понимания того, что это такое «изучение внутреннего мира».

- - -

- Ну что? — с порога спросил Сергей Оксану, заменив этим вопросом утреннее приветствие.

- Я согласна, — ответила она.

Сергей тут же попросил Иру поменяться с ним местами в распределении по машинам и, судя по обрывку разговора, звучавшему, когда они прибыли на запланированный на сегодня экскурсионный объект, всю дорогу гонял Оксану по курсу своего и сопутствующих предметов.

С этого дня круто изменился и ход научных диспутов, превратившихся из полупраздных бесед в серьезное штудирование вузовской конкретики с исписыванием всевозможными формулами гор бумаги.

Стас ничуть не преувеличивал. По уровню требовательности и придирчивости с Сергеем мало кто мог бы соперничать. С Оксаны буквально каждые пять минут по семь потов сходило. А Ира в легком недоумении вспоминала Генкин рассказ о Сергее, как о крайне медлительном человеке, у которого в школьные и студенческие годы были серьезные проблемы с успеваемостью, потому что он ничего не успевал.

Ира спросила об этом Стаса, когда они остались наедине. Тот усмехнулся:

- Это — чистая правда. Действительно так и было. Но все круто изменилось, как только Сергей получил возможность работать самостоятельно и над темами, которые ему действительно интересны. Этим он мне чем-то напоминает Лидию Гавриловну, которая может очень долго соображать, что такое карандаш и что значит «где он лежит?», но тут же на одном дыхании расскажет все подробности всех финансовых операций за последние полгода, включая банковские реквизиты всех фирм, с которыми они проводились.

- - -

Вечером 7 января проводили Лешу с Эрикой. А следующим вечером улетали Володя, Светлана, Надежда и Сергей, и вместе с ними — Оксана с Александром.

- Саша, если возникнут какие-нибудь сложности, сразу дай знать, — сказал ему Стас во время проводов.

- Обязательно. Но постараюсь, чтобы не возникали.

- Не спорю, будет просто замечательно, если катание на самолетике окажется самой грандиозной проблемой.

На самом деле, Стас пытался избавить их от этого неудобства, но Сергей, вцепившийся в Оксану мертвой хваткой, лично проследил за приобретением билетов на тот же рейс, дабы не тратить впустую целых два часа перелета, которые можно посвятить продолжению восполнения пробелов в знаниях, образовавшихся у Оксаны за последние пять лет.

В итоге, вместо того чтобы спокойно лечь спать, а утром оказаться в Москве посредством прохода, Оксане и Александру предстояло долететь туда, изобразить, будто едут к мифическому другу Александра, у которого они якобы остановятся, и только после этого через проход попасть в родную постель.

Из-за рвения Сергея, им даже в аэропорт пришлось добираться на такси. Поскольку в машину к Стасу все не вмещались, Ира, Оксана и Александр, наивно полагали, что попадут туда через проход, но Сергей настоял, чтобы с Ирой и Александром поехала Надежда, а Оксану забрал в машину к Стасу, дабы и этот кусочек времени не пропал даром. И даже в очереди в зону регистрации Сергей продолжал штурм Оксаниных мозгов.

- Дали мартышке в руки гранату, — хмыкнул Стас, глядя на них, и уже было направился в их сторону, дабы организовать Оксане хотя бы минутную передышку.

- Станислав Андреевич, не трогайте, — остановил его Александр. — Знаете, все время, что вместе живем, постоянно ощущение было, что ей чего-то не хватает. За последние дни это ощущение рассеялось. Так что, пусть!

Глава 121. Определяющая характеристика произведения искусства