Екатерина Трубицина

Часть III

Остров бродячих собак

Книга 7

Хранитель чистого искусства

(главы 102-119)

---

Глава 119
Один ответ на все вопросы

Через две недели от начала полного блаженства, в понедельник Блэйз аж до дверей проводил Стаса, который привел Иру и, сыграв одну композицию, направлялся в офис. Проводы сопровождались особо непристойными намеками, которые подкреплялись еще более непристойными ужимками, во всей красе иллюстрирующими то, что здесь может случиться с Ирой в отсутствии Стаса. Едва Стас скрылся за дверью, манера поведения Блэйза, как всегда, резко поменялась. Он подошел к Ире и спросил:

- So? Is the graphic concept ready?

- Not yet.

- Come on! — изображая удивление, улыбнулся Блэйз. — I’m sure it’s ready. You’re afraid if you admit it, you’ll have to change the lifestyle you like so much. Am I not right?

- Perhaps you’re right, but not entirely.

- Why?

- I’m still unable to… to understand some things.

- Only some? — Блэйз буквально покатился со смеху. — Do you mean you understand all the rest?

Ира молча смотрела на него.

- Do you understand my question? — спросил Блэйз, немного послушав ее молчание.

- Yes.

- Actually, I don’t need your answer. What I need is… Doesn’t matter! — Блэйз усмехнулся. — Ira, it’s not the last game we can make together. But if we don’t finish it soon, we’ll get stuck in it forever.

Trust me, the time when you’re able to understand everything you need — or rather you think you need — will never come. Tell yourself you understand everything you need for this game. Let’s finish it and let’s start a new one.

Do you know why I suggest that? Ever since you started coming here, you’ve found out and comprehended a lot of various things. You feel you need to get to the next level, but that’s impossible. That’s impossible until…

You’ve already done a lot of work, and now you need to sum up the result. The only way to sum up the result is to finish the game. When you finish the game and sum up the result, you’ll get ready for the next level. Trust me; there is no other way.

- Got it, — Ира улыбнулась. — Thank you!

- Give me the key, — Блэйз протянул руку.

Ира дала ему ключик от шкафа, и через несколько мгновений он принес ей всю стопку изрисованных ею листков и вернулся на сцену.

Ира принялась раскладывать листки на стопки, как они в прошлом году вместе с Лу и Михой раскладывали эскизы логотипа: «Просто блеск!», «В этом что-то есть…!», «Ну… в принципе может быть» и «Ни в какие ворота». Единственное, теперь была еще и пятая стопка, куда попадали все рисунки не по теме. Углядев со сцены, что она делает, Блэйз прискакал выяснить, что именно. Ира объяснила, и он заявил:

- I’d like to take part.

- To tell the truth, I want all of you to take part, but a bit later.

- Okay, — согласился Блэйз.

«A bit later» наступило только на следующий день и вместе со Стасом, который, выяснив, чего Ира хочет, освободил себе всю первую половину дня.

«Крутые разборки» с накопившимся в живописи и двух видах графики материалом заняли всю неделю. А всю следующую, начиная с джем-сейшна в субботу, Ира просидела с ноутбуком на сцене. Вообще-то, сидеть вместе с ними на сцене и на репетициях тоже, Блэйз предложил ей сразу после джем-сейшна, когда усадил ее на сцену впервые, но на репетициях Ира все же предпочитала работать, сидя в зале. Теперь же она сама попросилась на сцену. Музыканты при каждой возможности беспардонно пялились в монитор, но ее это совершенно не смущало.

Идея усесться с ноутбуком на сцене не имела никакого тайного умысла, но полностью в этом уверена была только Ира. Блэйз с чего-то решил, что она предприняла этот шаг крайне продуманно.

В воскресенье после недели с ноутбуком на сцене, как только окончился джем-сейшн, Ира торжественно объявила, что у нее готова графическая концепция и приступила к ее демонстрации.

- What a brilliant idea to let us watch you working! — заявил Блэйз. — We’re virtually ready to record!

Как только они вернулись с джем-сейшна, Стас тут же позвонил Александру.

- Саша, сможешь освободить меня от всех дел на всю следующую неделю?

- Передавайте, — коротко ответил Александр, завел к Ире Оксану и вместе со Стасом отправился в офис.

В итоге, понедельник, вторник и среду на следующей неделе Ира знакомилась с тем, как происходит студийная запись музыки. Она, вообще-то намекала, что может это время заняться чем-то более полезным, но, что Стас, что Блэйз единодушно считали, что то, чем она сейчас занимается (просто наблюдает за тем, что делают они) самое полезное для нее на данный момент.

В четверг на репетиции Блэйз торжественно вручил Ире и Стасу флэшку с записью, предупредив, что это — такая же концепция, как и у Иры, и когда работа над игрой войдет в стадию озвучивания, естественно придется перемонтировать запись, а может, даже и записать всё заново.

Во второй половине четверга графическая и музыкальная концепции игры были торжественно представлены на суд остальных разработчиков, и Ира с Оксаной впервые присоединились к мозговому штурму, на котором Ира пообещала, что завтра рассекретит файл, с которым работала Оксана.

- Стас! Как у тебя хватило духу не рассказывать мне всего этого? — кипя эмоциями после мозгового штурма, спросила Ира, как только они со Стасом остались наедине. — Лично я бы не утерпела. Столько всего!

- Закалка есть хранить тайны даже под пытками, — усмехнулся Стас.

В этот момент у Иры запел мобильник. Звонил Генка.

- Ирчик! Всё, как ты просила! Двадцать шестого декабря Леша с Эрикой будут у тебя!

- Геночка! Спасибо! А почему ты днем не сказал?

- Да вот только что утряс все формальности. В общем, жди!

Ира отключила телефон, светясь улыбкой, которая вдруг сделала модуляцию в сторону обеспокоенности.

- Стас, а какое сегодня число?

- Двадцать первое декабря.

- Слушай, у нас, кажется, проблемы.

- Какие?

- Что делать с Лоренцем и Зивом? Двадцать шестого прилетают Леша с Эрикой. У них же крыша поедет, если в соседней с ними комнате кот и пёс будут мило работать с ноутбуками!

- Нашла проблему! Сюда заберу!

Улыбка попыталась вернуться на Ирино лицо, но у нее не получилось. Ира впала в задумчивость.

- Слушай… — через некоторое время проговорила она со вздохом. — Как ты думаешь, надо как-то сказать Леше о нас с тобой?

- Он в курсе, — спокойно ответил Стас.

- Что!!!??? — опешила Ира. — К-как…? К-когда…? — пустилась она заикаться.

- Ну, о том, как я к тебе отношусь, он знает с того самого момента, когда его в Москву на самолет провожал. Помнишь? Во время мебельной эпопеи, после того, как вы в «Лесном» отдыхали. Ну а о том, что сейчас, пришлось сообщить, когда резко сократилась интенсивность твоих с ним Интернет-контактов.

- Ты общаешься с ним?

- Да. И довольно плотно. Надеюсь, ты не против?

- Нет… Но я в шоке… Сомневаюсь, что у него есть закалка хранить тайны даже под пытками…

- Само собой, у него нет такой закалки. Просто, я доверил ему свое СУГУБО ЛИЧНОЕ, а доверенное тебе СУГУБО ЛИЧНОЕ, как ты знаешь, невозможно предать огласке.

- И как он к этому отнесся?

- Расслабься! Не так, как Саша и Гена. И даже не так, как к этому относится Максим. Леша еще слишком юное создание, но он — ТВОЙ сын. И не только в человеческом смысле.

Чтобы хоть чуть унять нахлынувшие эмоции, Ира занялась на сон грядущий рассылкой таблицы, заполненной Оксаной. В итоге, в пятницу весь четвертый этаж и части третьего с первым превратились в избу-читальню. Сама Оксана весь день вновь провела с Зивом и Лоренцем. Вечером на итоговом перекуре все читатели единодушно пожелали видеть Оксану, дабы посмотреть на нее другими глазами прямо в глаза.

Спрятав труд Оксаны до времени от всех и от себя в том числе, Ира, в общем-то, ожидала чего-то подобного, но всё же…

На самом деле, ничего принципиально нового для Иры в том, что сделала Оксана, не было, но… Безусловно, на ковровых чаепитиях в присутствии Оксаны и даже с ее участием чего только ни обсуждалось. В общем-то, участие Оксаны в этих обсуждениях, ее реплики и подвигли Иру дать ей такое задание, и всё же…

Да, для Иры не было ничего принципиально нового в том, что написала Оксана в третьем столбце, но Ира прекрасно помнила, как все это когда-то было новым для нее, и с каким трудом она шла к постижению, к приятию этого нового.

Кто только ей ни рассказывал, что все ее сложности из-за того, что она пожелала иметь нетрансформированное стандартное человеческое воплощение. Женечка не так давно, когда обсуждали Максима, чуть ли ни героем ее выставил из-за этого, превознеся все ее достижения до небес. Но как бы там ни было, она-то высшая…

А сейчас перед ними всеми стояла Оксана — действительно самый обычный человек. Личность всего-навсего второго уровня. Как-то все подтвердили, что по всем своим характеристикам, Оксана — стандарт из стандартов. И вот…

Конечно, она чего только ни наслушалась на ковровых чаепитиях, но Ира прекрасно знала, насколько рассуждения о сверхъестественных материях отличаются от реального применения всего этого в жизни. От того, что написала Оксана, что называется, за версту несло личным опытом. Она действительно ЗНАЛА то, о чем пишет, а вовсе не обслушалась изысканного словоблудия.

Остаток вечера Ира и Стас, оставшись наедине, дружно молчали об одном и том же. Практически в молчании прошло и утро вплоть до джем-сейшна. Впрочем, и оказавшись у «дяди Тома» они продолжали молчать.

В этот раз на Ириной памяти впервые музыканты играли в своем полном составе, то есть, вшестером, включая Стаса. Как уже стало традицией, Ира составляла им компанию на сцене, вновь взявшись за листочки и карандаш. Она с огромным удовольствием погрузилась в ощущение музыки всем телом и в рисование из всего тела, и в исполнение своей собственной музыкальной партии, которую она ощущала всем своим существом, но которую никто не слышал. Ира растворилась в эйфории экстаза, однако во время оваций зала после третьей композиции к ней, держа за руку Стаса и пятясь задом, изображая поклоны, подошел Блэйз и спросил:

- What’s going on with you? I mean both of you.

Растерявшись, Ира ничего не ответила. Стас тоже молчал. Он был абсолютно спокоен, явно следуя наиболее оптимальному и эффективному способу взаимодействия с Блэйзом, то есть, «не мешать ему делать со всем, что его окружает, и с тобой в том числе, то, что он считает нужным».

- Continue without us, — сказал Блэйз Римусу, который находился к нему ближе всех, и увел Иру и Стаса со сцены. — Let’s go! — скомандовал он, увлекая их за собой.

Дворами они вышли на соседнюю улицу и зашли в другой ресторанчик. Там было весьма людно, но довольно тихо. Они уселись за столик в уголочке. Ира положила на его край карандаш и дощечку с листами бумаги, которые, как она обнаружила только сейчас, так и держала в руках. «Бегство» со сцены оказалось таким внезапным и стремительным, что она не успела даже подумать, чтобы оставить их где-нибудь.

- What’s going on with you two? — снова спросил Блэйз. — What’s going on with you? — он посмотрел на Стаса и усмехнулся. — Damn! I know what’s going on with you long ago. So, — он повернулся к Ире, — what is going on with you?

По его пристальному взгляду Ира поняла, что отвечать придется, притом не одной из дежурных фраз и притом не одной. Она принялась сбивчиво подбирать английские слова, но давалось ей это с гораздо бо́льшим трудом, чем обычно в последнее время. Стас, немного послушав ее потуги, сказал:

- Говори на русском. Я переведу.

Ира стала говорить по-русски. Конечно, это было гораздо легче, но слова все равно приходилось подбирать очень тщательно, дабы рассказать о вещах, не входящих в круг тем, считающихся у людей адекватными, в рамках принятой адекватности.

- Ира, говори, как можешь, я при переводе подкорректирую, — заверил Стас, поняв ее сложности.

Ира стала говорить так, как она может, так, как она это понимает, не заботясь о том диагнозе, который ей поставил бы любой «нормальный» человек, не задумываясь. Стас лихо переводил ее речь не только на английский, но и на «адекватный» язык. Однако Блэйз очень скоро прервал его:

- Stas, please, translate literally.

Стас тут же принялся выполнять его просьбу. Ира рассказывала о настроениях и об убеждениях, о зеркальных энергиях и о подключениях. Когда весь объем информации оказался исчерпанным, Блэйз заключил:

- Very interesting! But please, tell me what you truly want.

Ира принялась рассказывать о внутреннем и внешнем мирах, об Иллюзии и Реальности. Когда и здесь не осталось ничего, что Ира могла бы добавить, Блэйз вздохнул, улыбнулся и сказал:

- Ira, all those moods, convictions, energies, connections, worlds, illusions, realities are incredibly interesting and curious things. But I have to repeat my question. What do you truly want?

Ира смотрела на него озадаченно, не понимая, чего он от нее хочет. Она зацепила краем глаза Стаса. Тот, по всей видимости, занимался тем же самым, то есть, не понимал. Блэйз снова вздохнул и улыбнулся:

- Look, for instance, I ask someone, “What do you want?” He answers me, “I want a lot of money.” I tell him, “Imagine you have as much money as you desire. What do you want in this case?” He answers, “I want a big house, an expensive car, an airplane, a lot of beautiful women around me…” etc., etc., etc. Then, I tell him, “Imagine, you already have all of that. What do you want in this case?” He answers, “If I had all of this, I’d be happy!” So, he doesn’t want money, houses, cars, airplanes, etc., etc., etc. What he truly wants is to be happy. So, I ask you: What do you truly want?

Ира ненадолго впала в глубокую задумчивость, а потом ответила на русском:

- Я хочу понять, как работает этот мир.

Стас перевел.

- Exactly! — воскликнул Блэйз, довольный тем, чего, наконец, добился от Иры. — You want to understand how this world works. But that’s impossible, and I can explain to you why. Stas, I know she’s quite capable of catching what I’m going to tell her. Nevertheless, please translate literally this and everything I’ll speak further. Sentence by sentence! Okay?

- Okay. Ира, как ты слышала, Блэйз не сомневается в твоей способности понимать, то, что он говорит, тем не менее, он попросил меня перевести то, что он сейчас сказал, дословно и далее переводить дословно по предложениям все, что он будет говорить. Так вот: «Именно! Ты хочешь понять, как работает этот мир. Но это невозможно, и я могу сказать тебе почему», — Стас глянул на Блэйза, предлагая говорить дальше.

- Look! This is my phone, — Блэйз выставил на всеобщее обозрение свой мобильник. — It is a technical device.

- «Посмотри, это — мой мобильный телефон. Он является техническим приспособлением».

- Like any technical device, it has a specific purpose, and I know how it works. You also know how it works. And everyone knows how it works.

- «Как и любое техническое приспособление, он имеет определенное предназначение, и я знаю, как он работает, и ты знаешь, как он работает, и все знают, как он работает».

- Now look at this, — Блэйз положил телефон на стол и взял изрисованный листок бумаги из Ириной стопки. — This is a work of art.

- «А теперь посмотри на это. Это — произведение искусства».

- I know that it works upon me. I’m completely sure that it works upon me because I feel it. But I don’t know how it works.

- «Я знаю, что оно работает на меня. Я полностью уверен, что оно работает на меня, потому что я чувствую это. Но я не знаю, как оно работает».

- It’ll work upon her, upon him, upon everyone, but in different ways upon each of them. That is, not so as a technical device does, which works equally regardless of who uses it.

- «Оно будет работать на нее, на него, на всех, но по-разному на каждого из них, то есть, не так, как это делает техническое устройство, которое работает одинаково, независимо от того, кто его использует».

- Everyone feels its work, but no one knows how it works.

- «Все чувствуют его работу, но никто не знает, как оно работает».

- You’re its creator. But you don’t know how it works either.

- «Ты — его создатель, но ты тоже не знаешь, как оно работает».

- Nobody knows how works of art work.

- «Никто не знает, как работают произведения искусства».

- It’s impossible to figure out how the works of art work because they don’t have a specific purpose. They have no intention of having a specific purpose. Their intention is different. And nobody knows what it is.

- «Невозможно выяснить, как работают произведения искусства, потому что они не имеют определенного предназначения. У них нет намерения иметь определенное предназначение. Их намерение — это абсолютно другая вещь и никто не знает, что это».

- It’s impossible to know the intention of the works of art because it is the essence of the works of art. Their essence, their intention is something mysterious, something miraculous instead of a specific purpose, which technical devices have.

- «Невозможно знать намерение произведений искусства, потому что в этом их суть. Их суть, их намерение — это нечто загадочное и чудодейственное вместо определенного предназначения, которое есть у технических приспособлений».

- The mystery, the riddle of this world is that this world is a work of art but not a technical device. Therefore, it’s impossible to find out how it works. Because, as a work of art, it has no specific purpose like a technical device has. Because instead of a specific purpose, it has something mysterious and miraculous that does not even resemble a specific purpose.

- «Тайна, загадка этого мира в том, что этот мир — это произведение искусства, а не техническое приспособление. Поэтому невозможно выяснить, как он работает. Потому что, как произведение искусства, он не имеет определенного предназначения, которое есть у какого-либо технического приспособления. Потому что вместо определенного предназначения, у него есть нечто загадочное и чудодейственное, что даже не напоминает определенное предназначение».

- That’s why nobody knows how this world works. Even its creators.

- «Поэтому никто не знает, как этот мир работает. Даже его создатели».

- You’re a creator of this, — Блэйз снова указал на листок с Ириным рисунком. — You know that it works, but you do not know how. Am I right?

- «Ты — создатель вот этого. Ты знаешь, что это работает, но ты не знаешь как. Я прав?»

- I think you studied some of the so-called natural science when you were a child. You’ve created a design of the popular scientific periodical, and no doubt, you’ve read everything of what’s written there. Try to read the real research studies. It is not easy, but in this case, you’ll realize that physicists and other scientists know nothing for sure. All they have is only hypotheses. Why? They try to comprehend this world as a technical device. But it is not a technical device. It is a work of art. And a work of art has nothing you can know for sure.

- «Думаю, ты изучала некоторые так называемые точные науки, когда была ребенком. Ты создала дизайн научно-популярного издания, и ты без сомнений прочла все, что там написано. Попробуй почитать настоящие исследования. Это нелегко, но в этом случае ты обнаружишь, что на самом деле, физики и другие ученые ничего не знают наверняка. Все, что они имеют, это только гипотезы. Почему? Они пытаются постигать этот мир как техническое устройство. А он — не техническое устройство. Он — произведение искусства. А в произведение искусства нет ничего, что ты можешь знать наверняка».

- Of course, every work of art has certain laws. But even if you know those laws, you have no idea of how a work of art works, though you feel the work of it.

- «Конечно, каждое произведение искусства имеет определенные законы. Но даже если ты знаешь эти законы, ты все равно понятия не имеешь, как произведение искусства работает, хотя ты чувствуешь, что оно работает».

- All the same concerns this world. That is, you can know its laws, and yet you have no chance to find out how it works. And it seems to be a problem until…

- «Всё то же самое касается этого мира. То есть, ты можешь знать его законы, и тем не менее, у тебя нет возможности выяснить, как он работает. И это кажется проблемой, пока…».

- When you realize that this world is a work of art; when you start to perceive, to comprehend this world as a work of art; when you start to treat this world as a work of art but not as a technical device, everything falls into its place, and you begin to feel the harmony of this world. Understand?

- «Когда ты понимаешь, что этот мир — это произведение искусства, когда ты начинаешь воспринимать, постигать этот мир как произведение искусства, когда ты начинаешь обращаться с этим миром, как с произведением искусства, а не как с техническим приспособлением, всё становится на свои места, и ты начинаешь ощущать гармонию этого мира. Понимаешь?»

Ира сидела, ошеломленно глядя на Блэйза, одновременно и понимая и не понимая, что ей говорят. Эффект понимания и непонимания никак не был связан с самой речью. Блэйз говорил очень медленно и четко, а потому она понимала, что он говорит, практически дословно без перевода, а потому вербальное выражение имела сразу в двух экземплярах, каждый из которых имел собственные, едва уловимые оттенки, добавляемые самой сутью каждого из языков.

Блэйз на несколько мгновений замер, будто прислушиваясь, затем задумчиво усмехнулся и обратился к Стасу, заговорив с обычной скоростью, вместо замедленной, которой он пользовался для обеспечения Ириного понимания английской речи:

- Stas, you may kill me right here, but I’d like to do something. Something that is considered obscene. But it’s necessary. Please, let me sleep with her.

- No objections. But there is a problem. She’s not free from some prejudices. If truth be told, I have no idea how I’m supposed to convey your offer. So, you’ll have to persuade her on your own, — Стас тоже говорил довольно быстро.

Блэйз расхохотался.

- No objections! But there is a problem. I can’t do that without words, and some of those words might be unknown to her. So, you’ll have to translate.

- You’re right, though… — усмехнулся Стас.

- Можешь не напрягаться. Я поняла, о чем вы, — сказала Ира сквозь зубы, затрудняясь определить собственную оценку происходящего и не представляя, как ей реагировать на все это. Стас и Блэйз, каждый со своим оттенком интереса, молча смотрели на нее. Ира перевела дух. — Никогда не думала, что окажусь в ситуации, которую практикуют Гена и Лу.

- What did she say? — спросил Блэйз.

- She told me not to bother because she understood what we’d talked about. Then she said she’d never expected to find herself in the situation practiced by our friends. We have friends; they’re husband and wife, who give each other full freedom in everything, including sexual relations.

Блэйз перегнулся через стол, оказавшись почти вплотную к Ире, и посмотрел ей прямо в глаза.

- This is not the same thing, — сказал он очень медленно и серьезно. — You do know this, and you do know why. I think you guess that I have no problems with women. Just a blink, and an army of them will line up here. I think you don’t doubt that I have a profound respect for you. I think you also don’t doubt that I have a profound respect for Stas. Although I have no prejudices about sex, and he doesn’t have them either, without a sound reason, I would never allow myself such things, which I am going to do now. The jokes? Yeah! Why not? But nothing more than that. Because this is something like a symbol of my respect. However, now, I have that sound reason, and you do know which one. I know that you know because I feel it. I sense it. I hear it. Yet you feel bad about it. Because you have plenty of prejudices about sex, and such a situation is inconceivable to you. Moreover, you truly love him, and you know that he truly loves you. This increases your confusion awfully. But on the other hand, you know that the right thing to do is to accept my offer. Do you understand me or you need a translation?

- I understand, — ответила Ира Блэйзу и повернулась к Стасу. — Не дословно, правда, но слушать все это еще и на русском, плюс ко всему еще и от тебя, это выше моих сил.

- Как скажешь. Единственное, позволь мне кое-что от себя добавить. На всем протяжении моего знакомства с Блэйзом — я сейчас имею в виду не только эту жизнь — он впервые изъяснялся не просто четко и ясно, а с предельной доступностью. Мало того, он никогда даже не намекал на то, о чем рассказал сегодня. Я не знаю, что может дать тебе Блэйз, но я знаю, что этого тебе не даст никто.

- Я в этом не сомневаюсь, но почему он не может сделать для меня то же самое с помощью творчества или восприятия произведения творчества?

- Этого я тоже не знаю. Но он никогда бы не сделал такого предложения, тем более, прекрасно зная, как ты к нему отнесешься, если бы всё, что он хочет сделать для тебя, он мог бы сделать как-нибудь иначе.

- What did you tell her? — спросил Блэйз.

- I told her that nobody can do for her what you can. And if you could do this any other way, you would’ve never offered her what you offered her now.

- That’s true. I’ve already explained to you everything what I can explain right now, — Блэйз смотрел на Иру предельно серьезно.

- Хорошо, — неожиданно жестко сказал Ира, повернувшись к Стасу. — Но давай сделаем так. Пока я получаю то, что мне может дать Блэйз, ты с кем-нибудь займешься тем же самым процессом, который так необходим для получения всего этого.

- Как скажешь, — Стас пошарил глазами по залу и остановил взгляд на одной из девушек. — Вон та подойдет?

- Ты у меня спрашиваешь? — усмехнулась Ира. — Важно, чтобы она подошла тебе.

- What are you talking about? — поинтересовался Блэйз.

- Ira wants me to do with someone else the same thing you’re going to do with her.

- We have a progress! — радостно воскликнул Блэйз. — As I see, you’ve chosen that one?

- Yes.

- No-no-no! You’d better choose this one, — Блэйз указал на другую девушку. — She’s a bomb! She’s an explosion! You’ll have a marvelous time with her! I promise.

- So be it, — сказал Стас, поднялся и направился к столику, за которым сидела девушка, на которую указал Блэйз.

А Блэйз, между тем, внимательно наблюдал за Ирой, которая изо всех сил пыталась вызвать в себе реакцию, причитающуюся в свете недвусмысленных действий Стаса, который, тем временем, уже вовсю очаровывал предложенную девушку.

- Ну надо же! В жизни бы не подумала, что он умеет это делать так лихо! — сказала самой себе Ира, несмотря на успехи Стаса, безуспешно пытаясь почувствовать то, что положено в подобной ситуации.

- You have much fewer prejudices about sex than it seems at first sight. Let’s go! — Блэйз поднялся, взял Иру за руку и, захватив ее листки и карандаш, увлек за собой.

- - -

Успехи Стаса с рекомендованной Блэйзом девушкой, несколько притупили особо острый протест всего Ириного существа против происходящего. Однако, как только слегка притупился один протест, тут же возник другой.

Ира всегда считала себя абсолютно свободной от любых форм национализма и расизма, и до сего момента расовая принадлежность Блэйза не имела для нее никакого значения. Однако сейчас она остро почувствовала, что, мягко говоря, совершенно не представляет Блэйза в том качестве, в котором ему вот-вот предстояло выступить. И она так сильно этого не представляла, что у нее началась настоящая паника.

- The color of my skin is an issue for you, isn’t it? — спросил он, как только они оказались в первозданном хаосе его жилища.

Ира принялась судорожно отнекиваться в смятении. Блэйз рассмеялся.

- Come on! I feel you have this difficulty. It’s good! I do not exclude I decided to be born an African precisely for this situation. The more such difficulties you have now, the better. They help you open your personality as wide as possible and as deep as possible. It’s very important. You do know what I’m talking about.

Ира смотрела на него широко открытыми от удивления глазами. Блэйз, тем временем, продолжал:

- I think you know from Stas that I prefer to speak in riddles. Why? Riddles are a test. You passed it brilliantly even despite that I did not just talk to you in riddles; I did it in the language, which you can’t understand properly. Nonetheless, you’ve caught everything. I know you don’t believe me. But you’ve really caught everything. I saw that in your works. That’s why I decided to talk to you openly.

Ira, I know who you are only because Stas told me. That is, I don’t actually know it. However, I know, I feel, I sense, I hear what you are. I hear this from the unfathomable depth of your personality. I’m nothing next to you. But I can help you comprehend your Super Natural Knowledge in a human way.

Ira, this world is a work of art same as all other worlds are. Brilliant or mediocre is another question. You know that nothing will happen if you just tell yourself that this world is a work of art and even if you begin repeating it from morning till night every day.

Unfortunately, I can’t help you perceive the world this way, but I can help you sense that it is possible. I can help you extract what you have in your personality concerning this. I can help you make what you have in your personality concerning this more accessible for you as for a human. Let me do this. To succeed, I need your personality opened as wide as possible and as deep as possible. So, please, do not try to get rid of your terrible feelings concerning your prejudices about sex. Please, do not try to get rid of your terrible feelings concerning the color of my skin. Quite the opposite! Try to kindle them as strongly as you can.

- If I do it, I’ll run away from here.

- No, you won’t.

- - -

- Blaise, what happened to me?

- Try to feel. Try to hear.

Ира начала вслушиваться в свои ощущения, но тут вспомнила, что умеет включать авто-комментатор. Она включила. Он выдал ей что-то отдаленно напоминающее план вводной лекции по искусствоведению, соединенный с Женечкиной распечаткой о силах ОТ, ЦЫ, ЧЕРВЬ, ША и ЩА:

«Творческий замысел. Законченность произведения. — Изначальность и Окончательность.

Жанр, форма, композиция. Гармоничность. — Законы и Соглашения.

Творческие методы. — Приобретения и избавления.

Вдохновение. — Намерение.

Средства выражения. — Шансы и средства».

- Do you know why both Stas and I have no prejudices about sex? — вклинился Блэйз в прямую трансляцию авто-комментатора, когда тот в третий раз повторял то же самое. — It’s not immorality. Sex is on the scene, while he and I can perceive, can see, can hear what is behind the scene.

Ира аж физически ощутила, как не покидавшее ее смятение сугубо человеческих чувств стало прямо на глазах таять.

- Why didn’t you tell me this before?

- I needed you to be without barriers. Now you are restoring them. Let’s go?

- Please, wait a sec. I need to write down something.

Ира вновь включила авто-комментатор и под его диктовку записала подобие плана к вводной лекции по искусствоведению, соединенное с Женечкиной распечаткой о силах ОТ, ЦЫ, ЧЕРВЬ, ША и ЩА.

- - -

Стас зашел буквально следом за ними. Официантки приводили зал в порядок, аккуратно расставляя стулья вокруг столов. На сцене, Джастин и Терри собирались уходить. Брэда и Римуса уже не было. Ира, Стас и Блэйз стояли молча у барной стойки, пока Джастин и Терри не прошли мимо них, попрощавшись. Как только они скрылись за дверью, Блэйз, вернув себе шутливо-непристойную манеру поведения, спросил Стаса:

- How are you?

- Wonderful! You were right. She’s really a bomb, an explosion. And how are you?

Блэйз усмехнулся.

- I envy you, Stas. You’re the happiest person I’ve ever met. She is… she is incredible! — он немного помолчал, будто в колебаниях. — However, not in sex, — Блэйз посмотрел на Иру. — Excuse me, but I never lie to him.

- Really? — спросил Стас с ехидной полуулыбкой.

- What do you mean? — взорвался возмущением Блэйз. — Give me at least one example when I lied to you!

- When? Just now!

Блэйз сжал губы, с шумом втягивая в себя воздух.

- Yes, I did! — фыркнул он и со смехом поскакал к выходу.

- Wait! — крикнула ему вслед Ира, когда он уже взялся за ручку. — Стас, попроси всех уйти.

Как только Стас выпроводил всех официанток, Ира решительным шагом направилась к сцене, кивнув Стасу и Блэйзу, чтобы они шли за ней.

- Стас, помнишь, когда ты первый раз привел меня сюда на репетицию, а потом зашел, чтобы забрать, Блэйз предложил тебе сыграть вместе с ними одну композицию. Нечто будто без мелодии, без гармонии, без ритма… В общем, играйте сейчас это.

Стас объяснил Блэйзу, чего Ира хочет. Тот немного подумал, ушел за сцену и вернулся со скрипкой. Стас сел за рояль. Ира заняла свое место, приготовившись рисовать. Блэйз и Стас заиграли.

Ира не отдавала себе отчета, что она собирается делать, впав в транс еще до того, как Блэйз и Стас заиграли. Даже еще до того, когда они втроем поднялись на сцену. И даже до этого. Наверное, именно в тот момент, когда крикнула Блэйзу «Wait!». Она в экстазе водила карандашом по бумаге, чувствуя, как звучащая в ней музыка — и та, что играли Стас с Блэйзом, и ее собственная — вырывается наружу вместе с тем, что рождало в ней то, что выплескивалось штрихами на бумагу. Сцена утонула в Золотистом Свете.

- - -

Стас, продолжая сидеть за роялем, и Блэйз, продолжая сжимать скрипу, смотрели на Иру в ошеломлении на грани мистического ужаса, а может, даже слегка за гранью. Ира встала, подошла к Блэйзу и протянула ему листок бумаги.

- This is yours.

Блэйз положил скрипку на рояль, взял листок из рук Иры и опустил на него глаза.

- Thank you… — дрожа всем телом, почти прошептал он через целую вечность, а затем отчаянно почти крикнул. — Stas, tell her! — и принялся говорить очень быстро, почти задыхаясь, и говорил очень долго. — Stas, tell her all this when you’re alone. Okay?

- Okay, — ответил ему Стас, взял Иру за руку, и они ушли.

Блэйз остался стоять на сцене, продолжая ошеломленно вглядываться в Ирин рисунок.

- - -

Как только дверь позади них закрылась, смятение сугубо человеческих чувств вновь охватило Иру. Поднимаясь по лестнице, ведущей на улицу, Стас придерживал ее за талию, улавливая, как меняется ее настроение. Оказавшись в пределах менее ограниченного пространства, он глянул на нее и сочувственно улыбнулся:

- Ира, расслабься. Если тебе от этого полегчает, я тебе расскажу во всех подробностях, что делал с той девушкой, и, что она делала со мной. Если тебе от этого полегчает, можешь мне рассказать, все, что с тобой делал Блэйз, и, что ты делала с ним.

Стас с улыбкой смотрел на нее, держа за плечи. Смятение сугубо человеческих чувств немного улеглось.

- Ужас… — прошептала Ира. — Нет! Не подумай! В сексуальном отношении у меня к Блэйзу нет никаких претензий, — Ира усмехнулась. — Оттенки зеленого или си минор… — она на мгновение задумалась и снова усмехнулась. — Ни то и ни другое! Скорее, нечто больше напоминающее параллелепипед второй октавы.

Стас, мне стало несколько спокойнее, когда ты подсел к той девушке, но ненамного. Точнее, я себя этим пыталась успокоить, но почти безуспешно, и тут вдруг вдобавок поняла, что я, оказывается, конченая расистка.

Я всеми силами пыталась погасить и то, и другое, но Блэйз почувствовал и то, и другое и сказал, чтобы я не гасила, а наоборот. И мало того, что сказал, он заставил меня вытащить из себя и то, и другое на полную мощность!

Представляешь, какая термоядерная смесь? И на фоне всего этого, он, не умолкая, продолжал и продолжал говорить. Медленно, четко и ясно. Так, чтобы я понимала каждое слово. И если он замечал, что я что-то не понимаю из-за незнакомых слов, он подбирал другие слова. Он говорил…

- Ира, — перебил ее Стас, — то, что он говорил, это только для тебя.

- Хорошо, — немного помолчав, согласилась Ира. — В таком случае, что он просил тебя рассказать мне?

- Давай уже дойдем куда-нибудь, — они так и стояли на улице недалеко от двери прохода. — Желательно ко мне. Там наименьшее количество шансов, что кто-то побеспокоит. Видишь ли, то, что он сказал сейчас, и для меня очень большая новость.

- - -

Они расположились с чашечками кофе в гостиной поющего дома, и Стас стал рассказывать.

- Тот, кто сейчас Блэйз, был там, где тот, кто сейчас Геннадий Васильевич Логинов, делился открытым им принципом «дать шанс, лишив возможностей». Как и вас всех, Блэйза этот принцип крайне заинтересовал. Однако на тот момент Блэйз был личностью примерно того же уровня, что и Гена тогда. То есть, он тоже на тот момент не был великим. Как и Гена, он не смог последовать за вами. А потому он остался с ним.

Они начали практиковать этот принцип вместе, но постепенно их практики стали очень сильно различаться, и, в конце концов, они решили разделиться, дабы самостоятельно развивать каждый свою линию, но периодически встречаться и делиться опытом.

Разделиться-то они разделились, но потом больше ни разу не встретились, потому что ты нашла Гену и отдала его Лу. А когда Гена с помощью Лу стал великим, они вместе отправились во Вселенную. Блэйз стал великим, образно говоря, гораздо позже, но следует учесть, что ему никто не помогал. Пока он шел к этому, он несколько раз предпринимал попытки найти Гену, дабы обменяться опытом, но безрезультатно.

Став великим благодаря принципу «дать шанс, лишив возможностей», Блэйз решил присоединиться к созданию Вселенной. Однако когда он тут появился, Вселенная уже функционировала, хотя еще не была полностью доделана, но в братство драконов уже никого не принимали.

Тем не менее, он здесь остался и принял довольно активное участие в создании человеческого воплощения. Он бы принял и еще более активное, если бы его бурной деятельности не воспротивились Гена, Лу и Женя. Почему воспротивились? Вот тут начинается самое интересное.

Человеческое воплощение создавалось по образу и подобию великой личности с особым упором на творчество.

Применение принципа «дать шанс, лишив возможностей» в области творчества и Гена, и Лу, и Женя видели в том, чтобы лишить возможности свободного творчества за счет введения определенного предназначения для каждого творения.

То есть, если ты что-то создаешь, это что-то обязательно должно для чего-то использоваться. То есть, иметь определенное предназначение. То есть, быть полезным, целесообразным.

Блэйз был в корне против такого подхода, всеми силами пытаясь убедить в ценности собственного опыта применения принципа «дать шанс, лишив возможностей» в области творчества. Суть его наработок — ограничение средств выражения, а не навязывание творению строгой целесообразности.

Его метод не был отвергнут полностью. Ему выделили небольшую нишу, однако доминирующее положение закрепили за методом целесообразности, — Стас замолчал, пристально глядя на Иру.

- В итоге, мы имеем то, что мы имеем, — тяжело вздохнув, медленно и сосредоточено проговорила Ира. — Главное поле для творчества — это наука, техника и прикладное искусство. Чистое искусство — просто мизер по сравнению со всем этим. Но самое главное, это — мироощущение. Это — мироощущение, которое выражено в восприятии мира как технического устройства, которое обязательно должно иметь определенное предназначение, быть целесообразным. Круто! Как я понимаю, все это ты узнал только сегодня чуть раньше, чем я?

- Да.

- Стас, когда Блэйз рассказывал сегодня, почему невозможно выяснить, как работает этот мир, я… Я не могу тебе передать, что я чувствовала. Понимаешь, ведь это — один четкий и ясный ответ сразу на все вопросы.

Понимаешь, что подмена двоичности двойственностью рядом с восприятием мира как целесообразного технического устройства — это просто моська рядом со слоном. Скорее всего, эта подмена и произошла именно поэтому. Понятно, что есть, так сказать, конкретный виновник, но никаких виновников просто не было бы, если бы…

Ира немного помолчала, а потом усмехнулась.

- Помнишь, как не так давно мы с тобой говорили на тему, почему никто из создателей Вселенной понятия не имеет, как она работает? О том, что ни один из них, находясь хоть в каком воплощении, не в состоянии вразумительно объяснить, почему он этого не знает. О том, что за пределами Вселенной этот вопрос равносилен двум летящим крокодилам, один из которых красный, а второй летит на север и это все имеет какое-то отношение к возрасту пьяного ежика.

А самое главное, этот вопрос мучил тебя все твои человеческие жизни и между ними и не растворялся в небытие, когда ты покидал Вселенную. И этот вопрос стал всерьез мучить меня.

Очень сильно сомневаюсь, что я, перед рождением здесь, специально запрятывала в себе в самые глубины ЗНАНИЕ, что любой мир — это произведение искусства. Но, согласись, что для меня, что для тебя «мир — это произведение искусства» — это только слова. И вовсе не факт, что это когда-нибудь изменится, несмотря ни на какие усилия.

Некоторое время они сидели молча.

- Стас, я очень хочу свести с Блэйзом Оксану и Сашу.

- Я с тобой полностью согласен, но все же, скажи, почему именно их?

- Что у Оксаны, что у Саши мироощущение — истинное, а не умозрительное — не соответствует общепринятому. Само собой, они не ближе к «мир — это произведение искусства», чем ты или я, но все же, даже мое и твое мироощущение гораздо больше соответствует общепринятому, чем у них.

- Не поспоришь, — усмехнулся Стас. — А что ты думаешь о Максиме и Ихане?

- Ничего не думаю… Может быть, пока… А знаешь, о чем думаю?

- О чем?

- Помнишь, ты рассказывал о том, кто посвятил тебя в тайну состояния тотального влияния? Ты еще честно признался, что не понимаешь, зачем тебе передали это знание, и почему именно тебе. У меня нет никаких идей по поводу, почему именно тебе, но есть кое-какие по поводу «зачем», — Ира многозначительно посмотрела на Стаса.

- Да, действительно, — усмехнулся он. — Что техническое устройство, что произведение искусства, как категории — абсолютно нейтральные вещи, с точки зрения Добра и Зла.

- Именно!

- Вся сложность в том, чтобы изменить эту настройку в себе. Ира, ты правильно заметила, это практически невозможно.

- Сложность не в этом, — Ира улыбнулась. — Вся сложность в том, чтобы научить Блэйза входить в состояние тотального влияния.

- В таком случае, вся сложность в том, чтобы найти того, кто учил меня.

- А разве ты не можешь?

- К сожалению, нет.

- Но почему?

- Ира, вот тебя Женя научил расщеплять коммуникативные нити, и ты это умеешь делать. Ты можешь этому кого-нибудь научить?

Ира задумалась.

- Нет.

- Та же самая история. Только гораздо запутаннее и страшнее.

Они некоторое время сидели молча.

- Стас, я понимаю, почему Блэйз никогда никому не говорил того, что рассказал сегодня. Когда мы остались с ним наедине, он объяснил, почему именно сегодня он заговорил о том, что мир — это произведение искусства. Но я даже не догадываюсь, почему именно сегодня он рассказал о причинах утраты этого мироощущения.

- Когда ты взяла его в свой Свет, он понял, кто ты. Кто ты конкретно.

Глава 120. Особенности подключения «ученый»