Екатерина Трубицина

Часть III

Остров бродячих собак

Книга 7

Хранитель чистого искусства

(главы 102-119)

---

Глава 116
Разновидности понимания

На следующий день в отсутствии Блэйза заботу об Ире взял на себя Терри. Правда, совершенно на другой манер. На ее художества он лишь украдкой кидал любопытные взгляды, зато экспроприировал у официанток один экземпляр меню и, как только у Иры заканчивалось что-то одно, он тут же заказывал ей что-то другое, предварительно каждый раз советуясь с ней. Точнее, делая вид, что советуется, поскольку она все равно не понимала, что он ей говорит, а в написанных названиях блюд далеко не всегда попадались знакомые ей слова.

Пару раз заходил Стас, играл вместе с Терри, Джастином и Римусом одну композицию и снова уходил. В третий раз он зашел, чтобы забрать Иру обедать, но стараниями Терри ее желудок и так был переполнен. Стас — раз уж все равно пришел — поднялся на сцену. Пока звучала очередная композиция, в зал неожиданно хлынула волна посетителей, и как только растаяли в небытие последние аккорды, Ира поняла, что спокойно работать дальше ей действительно вряд ли дадут. Так что, оставив в шкафу, который ей выделил Блэйз, изрисованные за сегодня листки, она отправилась в домик с дыркой вместе со Стасом.

Вторую половину дня Ира провела за компьютером, а вечером, извинившись перед Александром, Оксаной и Стасом, ушла к мольберту, за которым простояла, пока за ней не зашел Стас:

- Извини, что отрываю. Просто, уже второй час ночи.

Ира глубоко вздохнула, отложила палитру и послушно поплелась за Стасом из мастерской.

- Если хочешь, организуем тебе мольберт у «дяди Тома», — предложил Стас.

- Нет. Там лучше организовать пару пачек бумаги и связку карандашей.

Стас окинул Иру придирчивым взглядом:

- Наверное, ты права, — усмехнулся он. — Пойдем тебя отмывать.

Распорядок дня, самостийно родившийся во вторник, превратился в рабочее расписание: первая половина дня — традиционная графика под джаз; вторая половина дня — компьютерная 3D графика в стенах офиса; вечер — живопись у мольберта в мастерской. Правда, такое расписание действовало только четыре дня в неделю. В пятницу Ира проводила первую половину дня у мольберта, вторую — за компьютером в офисе, а вечером вместе со Стасом, отправлялась к Александру с Оксаной на ковровое чаепитие, которое из ежедневной традиции рабочих дней превратилось в еженедельную. В субботу и воскресенье за мольбертом проходили утро и вечер, а днем Стас уводил Иру на джем-сейшн к «дяде Тому».

В первый такой джем-сейшн Ира предполагала, что будет простым слушателем, но буквально через пару минут, после того как ее покинул Стас, за ней в зал пришел Блэйз и, не принимая никаких возражений, силой увел с собой. Продолжая не принимать возражения, он всучил ей листки с дощечкой и усадил на сцене. В общем, с этого дня, по субботам и воскресеньям публичные джем-сейшны у «дяди Тома» стали проходить весьма необычным составом: несколько музыкантов и художник.

Поскольку теперь с понедельника по четверг в первой половине дня Стас раза два-три заглядывал к «дяде Тому», а там обязательно садился за рояль, у него заметно изменился остальной рабочий график, растянув рабочий день за счет вечера, а рабочую неделю за счет кусочков выходных. Ира попыталась заволноваться по этому поводу, но Стас пресек ее порыв.

- Ира, если что, то мы с тобою вместе всего лишь четвертую неделю, и ты понятия никогда не имела, в каком ритме я живу обычно. Естественно, что начало наших с тобой отношений напрочь выбило меня из обычного ритма. Так что, сейчас он просто восстанавливается.

На самом деле, установившийся ритм для Стаса был не совсем обычным. Это Ира узнала от Блэйза.

Необходимость общения быстро восстанавливала запас английского, полученный в годы учебы. Не менее интенсивно проходило и его пополнение. Так что, гораздо раньше, чем она могла предположить, Ира начала довольно сносно понимать, что ей говорят, хотя сама еще с трудом подбирала слова, чтобы выразить свою мысль. Само собой, понимала она далеко не всё, но… Блэйз, а следом остальные музыканты и даже некоторые из официантов, когда им было жизненно важно, чтобы Ира их поняла, начинали говорить очень медленно, произнося слова очень четко, и подкреплять свою речь жестами.

Так вот, от Блэйза Ира узнала, что до ее появления, Стас играл с ними в среднем раза два в месяц. Во время самой первой беседы, когда Блэйз заявил, что им очень нравится, когда Стас с ними играет, Ира, несмотря на более чем уверенное положение Стаса за роялем, отнесла это высказывание на счет желания польстить хозяину заведения, но, как оказалось, это было абсолютно искреннее заявление. По мере того как забегания Стаса на репетиции по несколько раз на день стали постепенно терять черты из ряда вон выходящего происшествия, энтузиазм музыкантов начал расти в геометрической прогрессии. Ну а когда он отыграл вместе с ними джем-сейшны и в субботу, и в воскресенье, их восторг вообще вышел из-под контроля.

- Stas! Why do you waste your time on that damn business of yours? You're an incredible musician! Join us full time! — в запале кричал Римус после джем-сейшна в воскресенье.

- An excellent idea! But who’s going to feed you in that case? Do you think the money I pay you I get from this place? I do not make money here. Here, I spend them. If I join you full time, this place will cease to exist. Do you want this? As for me, I do not. For me, it’s a version of the Island of Stray Dogs.

- Что ты сейчас сказал? — спросила Ира. — Последнее предложение, — уточнила она, что именно ее интересует.

- «Для меня это одна из версий острова бродячих собак.», — перевел ей Стас собственные слова.

В данный момент их обмен репликами дальше не продвинулся, потому что музыканты, в свою очередь, засыпали его недоуменными вопросами по тому же поводу. Все, кроме Блэйза, глаза которого внезапно засияли.

- Стас, что это было? — спросила его Ира, как только они вышли на улицу.

- Ты о реакции Блэйза на «остров бродячих собак»?

- Именно!

- Это — его идея и его формулировка этой идеи. Не из этой жизни. Я тебе уже говорил, что он всегда, во всех своих жизнях весьма своеобразно выражал в словах то, что понимает.

- Мне Гена рассказывал…

- …как эта идея впервые прозвучала в нашем с ним общении?

- Да.

- После того как Блэйз поделился этой идей, этой формулировкой, в каждой моей жизни рано или поздно происходит нечто, напоминающее мне об этом. Вполне возможно, что я забочусь об этом сам, но у меня есть подозрения, что все же это делает Блэйз.

- А почему ты никогда не приводил сюда Гену и даже не рассказывал ему об этом?

- Ира, я тебе уже говорил, что драконы, с которыми я пытался свести Блэйза, не воспринимают его всерьез. И Гена в том числе. Если заметила, идея острова бродячих собак для Гены не более, чем очень красивый абсурд. Само собой, «остров бродячих собак» — это метафора в стиле Блэйза. Но метафора и абсурд — это разные вещи.

Что такое «стиль Блэйза», к этому моменту, Ира понимала уже очень хорошо, несмотря на хоть и значительно пошатнувшийся, но все же продолжающий существовать языковой барьер. Точнее, благодаря этому самому барьеру.

Вообще-то, именно Блэйз расшатывал его старательнее всех. Всё, что с его точки зрения Ира должна была понять literally, он, подкрепляя жестами, тщательно и очень медленно проговаривал так, что весь приобретенный во время учебы и основательно забытый за последующие годы словарный запас возвращался на поверхность памяти пачками и пучками с невероятной интенсивностью, а новые слова впечатывались туда навеки. Причем Блэйз практически безошибочно отличал то, что она не помнит, от того, что она не знает, и то, что не знает, фиксировал для нее в письменном виде четкими печатными буквами, благодаря чему ей не составляло труда найти потом эти слова в словаре и досконально выяснить, что же они значат.

Блэйз спускался со сцены к Ире поболтать довольно часто. То просто перебрасывался парой слов, то засиживался, начиная беседу медленно четко и ясно и с утрированной жестикуляцией, но затем, как казалось Ире, просто забывал, что она не в состоянии понять абсолютно все, что он говорит, увлекался собственным рассказом и шпарил так, что Ира, кроме того, что он говорит по-английски, больше ничего не понимала. Но оказалось, что ей только кажется, будто он просто забывается в процессе рассказа.

Как-то именно в момент такой беседы-монолога Блэйза зашел Стас. Увидев Ирин внимательный, но абсолютно стерильный взгляд, направленный на Блэйза, он было начал переводить, но Блэйз резко оборвал его:

- Stop! Do you think I don’t see she can’t understand what I tell her? It’s a blessing her English is not perfect. I want her to understand sensations but not words.

Cказав все это Стасу, Блэйз вновь повернулся к Ире:

- Words are just words. Knowing their meanings and understanding what a speaker intends to express through them are not the same thing. That is, you may know the words’ meanings but understand nothing of what a speaker tries to express using those words. On the other hand, you may know nothing of the words’ meaning but understand everything. How can it be? No one knows. But it’s so, — Блэйз перевел взгляд на Стаса. — I know she caught the general sense, but this she needs literally.

- «Слова — всего лишь слова. Знание их значений и понимание того, что говорящий хочет с их помощью выразить — это не одно и то же. То есть, ты можешь знать значения слов, но не понимать, что говорящий пытается выразить с их помощью. С другой стороны, ты можешь не знать ничего о значении слов, но понимать всё. Как это? Никто не знает. Но это так». Блэйз попросил, чтобы я перевел тебе это дословно.

Общение шло по этой схеме. То есть, одна часть — попытки Блэйза заставить Иру понимать всё, что он говорит, без перевода. Вторая часть — длинные монологи, в которых Ира не в состоянии была понять почти ни слова, и которые Блэйз не позволял Стасу переводить. Третья часть — то, что он позволял Стасу переводить, как тот считает нужным. Четвертая часть — то, что он просил Стаса перевести для Иры literally, притом, что эти куски Ира сама понимала почти «literally», поскольку Блэйз проговаривал их очень медленно и четко, так же как и то, что предназначалось для понимания без перевода. А потому Ира просто прослушивала одно и то же в двух языковых вариантах.

И в эти моменты отчетливо вспоминала то, что о разных языках, специфике различий разных языков и способов использования этой специфики рассказывал ей как-то Женечка. «Ох, не просто так я ввязалась в эту игру с английским», — пронеслось в голове.

А тем временем, ввиду прихода Стаса, Блэйз вернулся к своим шуточкам и намекам на грани непристойности — а иногда и за ее гранью — по поводу того, что Стас лишь притворяется, что не боится оставлять Иру с ними наедине, а потому то и дело прибегает с проверками. Сопровождались эти шуточки такими ужимками, что, как только Ира поняла, что желание музыкантов видеть здесь Стаса как можно чаще и как можно дольше действительно искреннее, у нее закралось подозрение, что манера поведения Блэйза в присутствии Стаса — это его метод участить его посещения. К тому же, в отсутствии Стаса Блэйз хоть и вел себя довольно свободно, однако не позволял себе ничего подобного, что он вытворял у Стаса на глазах. В общем, как только Стас уходил, непристойные жести и взгляды (и, по всей видимости, слова — о чем Ира не могла судить с полной уверенностью) тут же менялись на высшую степень покровительственности.

О том, что эта покровительственность распространяется далеко за рамки интереса к ее творчеству и помощи в освоении языка, Ира поняла на следующий день после джем-сейшна, после которого был упомянут остров бродячих собак. То есть, в понедельник.

Вообще, следить за тем, чтобы Иру никто не беспокоил, было поручено официанткам, а вмешиваться, если что, охраннику. До знаменательного понедельника Иру никто не беспокоил. Однако она периодически замечала, как то одна, то другая официантка меняла направление какому-нибудь посетителю, уверенно движущемуся к ее столику. Несколько раз — если дара убеждения официанток оказывалось недостаточно — это делал охранник.

В понедельник, когда Стас привел Иру, в зале сидели всего два посетителя, но они ушли практически вслед за Стасом, как только тот, отыграв одну композицию, отправился в офис. Пустота воцарилась, казалось, навечно. Ира растворилась в своем экстазе под транс импровизаций со сцены. Подвыпившего мужчину, пытающегося завязать с ней знакомство, она обнаружила, когда тот уже пытался к ней подсесть, что-то радостно сообщая. Импровизация со сцены продолжала звучать, но из ее ткани резко исчез звук трубы, которую в этот раз предпочел Блэйз, а он сам уже стоял рядом с Ирой.

- If you want a little chat with Mr. Rardny, you may sit here as long as you wish. But if not, I suggest you run away from here as fast as you can and as far as you can. Understand?

Подвыпивший мужчина поднялся и начал что-то говорить Блэйзу. Ира не понимала ни слова из его речи, исполняемой заплетающимся языком, но пришла к выводу, что «исполнитель» либо не поверил Блэйзу, либо не понял, на что ему намекают. Ее догадка подтвердилась, когда мужчина попытался схватить ее за руку. Однако вместо этого ему пришлось осваивать технику полета на экстремально низких высотах в условиях ограниченного маневрирования между столиками. Легкого и подвижного Блэйза можно было принять за метателя копья, но никак не ядра, а уж тем более туш раза в два шире него, однако несостоявшийся соблазнитель в свободном полете покрыл довольно внушительную дистанцию, с грохотом приземлившись в проходе на полпути от барной стойки.

На грохот откуда-то выскочила официантка и с грозными воплями кинулась к Блэйза.

- Shut up! — рявкнул на нее Блэйз, и дабы та не тратила сил на выполнение его команды, закрыл ей рот поцелуем.

В этот момент в зал вбежал охранник и бросился к начавшему шевелиться мужчине на полу. Блэйз, наконец, выпустил из своих объятий спокойную и безмятежную, как весеннее утро, девушку-официантку, усадил ее на стул, потому что та едва держалась на ногах, и подошел к Ире.

- Blaise, — Ира принялась усиленно вспоминать английский, — I do not want you to get into trouble. What must I do?

- Nothing! Stas is not the one who creates troubles. Stas is the one who eliminates them.

Блэйз достал мобильник и набрал номер.

- Stas, we need you.

По всей видимости, эта фраза была чем-то вроде кода или пароля, потому что Стас появился почти мгновенно. Как минимум, так показалось Ире.

- Стас, в зале никого не было… — проигнорировав совет Блэйза, пустилась объяснять Ира, почему случилось то, что случилось, и почему в этом никто не виноват.

- Ира, расслабься, — тут же оборвал ее Стас. — Я не собираюсь никому добавлять сложностей по жизни из-за этого инцидента.

Он подошел к мужчине на полу и присел рядом с ним, отослав охранника. Минут через пять Стас поднялся вместе с мужчиной, который на ногах держался довольно неуверенно, но никаких следов полета с препятствиями на нем не было.

- Не волнуйся. С ним все в порядке, — первым делом заверил Стас Иру.

- Если я правильно понимаю, ты пропустил одно слово: «теперь».

- Какая разница, — усмехнулся Стас.

Он попросил охранника отвести мужчину домой.

- You may go, now. We’ll talk later, — сказал он девушке-официантке каменным голосом и вместе с Блэйзом поднялся на сцену.

Весь talk later свелся к тому, что Стас, собрав всех присутствующих официанток и охранника, попросил их общими усилиями разработать устраивающий всех план действий в условиях долгого отсутствия посетителей, гарантирующий от подобных инцидентов и одновременно не вынуждающий их изнывать от скуки, созерцая пустой зал.

- - -

- Ничто не способно вызвать такой сильный страх, как неизвестность в рамках иллюзии связи Прошлого с Будущим, — объяснял Стас свои действия Ире вечером. — А страх — это СЕЙЧАС. Страх — это экстремальная ситуация, в ходе которой обрываются нити. А когда они оборваны, воздействием извне можно заставить их соединиться нужным образом.

Ты правильно догадалась. Я намерено не стал разговаривать с официанткой и охранником сразу, для того чтобы ввести их в состояние страха неизвестности относительно моей реакции и дальнейших действий. Мало того, моя реакция и действия оказались для них в высшей степени неожиданными, что спровоцировало создание нужного настроения, то есть, того нового подключения к миру, которого я добивался. Честно говоря, для меня для самого загадка, как это получается. У «дяди Тома» я никогда ни к кому не применял никаких карательных мер, что бы ни случилось. К тому же, всегда помогаю каждому всем, чем могу, но они все там, кроме музыкантов, боятся меня панически.

- И как они должны тебя не бояться, если ты сам вводишь их в состояние страха?

- С одной стороны, ты вроде бы права, но с другой… Видишь ли, иллюзия связи Прошлого с Будущим — источник такого явления как Опыт. Так вот, их опыт не содержит ужасающих последствий каких-либо действий. Совсем напротив! Довольно часто — почти всегда — мне удается повернуть развитие ситуации в русло «не было бы счастья, так несчастье помогло». Но если даже не удается, что бы кто ни натворил, никто ни разу за это, грубо говоря, не поплатился. Так что, по опыту должны бы вроде уже давно выучить, что в любом случае, ничего страшного не случится.

- Блэйз выучил, — заметила Ира.

- Я уже говорил, что музыканты — исключение. И все же, с чего ты решила, что Блэйз выучил?

- Он сказал мне — если, конечно, я его правильно поняла — что ты, не тот, кто создает проблемы, а тот, кто их устраняет, — Ира усмехнулась. — Именно «устраняет», а не «решает». Я в словаре проверила.

- - -

Во вторник, в конце рабочего дня в кабинет к Ире ворвался Максим. Именно ворвался.

- Ирка, идем! — радостно гаркнул он.

- Что случилось? — с легкой тревогой спросила Ира.

- Именно для того, чтобы ты это выяснила, я тебя и зову. Пошли!

Ира вышла из кабинета вслед за ним. Он схватил ее за руку и потащил вниз по лестнице. Ира думала, что хвастаться успехами перепрофилирования первого этажа, но на втором они с лестницы свернули. Оказывается, их путь лежал в мастерскую Оксаны. А там, составляя компанию Михе и Оксане, уже толпились Александр, Генка, Лу, Женечка, Ихан и Стас. А на столе торжественно лежали две гротескно огромные клавиатуры с гротескно огромными клавишами.

Ассортимент клавиш несколько отличался от «человеческого» и не только отсутствием «ненужных»…

- Мы решили максимально исключить необходимость использования клавиши «Shift», — стала объяснять Оксана, — поскольку Лоренцу, и в особенности Зиву, далеко не всегда удобно удерживать одну клавишу, нажимая другую, а потому сделали отдельными клавишами все значки, которые получаются с помощью использования shift-а. Так что здесь «Shift» используется только для прописных букв, что в принципе можно сделать и с «Caps Lock», которую не нужно удерживать. Кроме того, поскольку Лоренц одержим идеей печатать всеми четырьмя лапами, мы убрали эффект удержания клавиши со всех символов, чтобы исключить повторный набор символа, если он задержит на клавише лапу слишком долго…

Оксана еще какое-то время продолжала описание всех внесенных модификаций, а затем вся толпа отправилась торжественно вручать — точнее, наверное, будет влапять — клавиатуры их будущим пользователям.

По дороге Ира обнаружила, что, погрузившись в джазовые импровизации, живопись и два вида графики, оказывается, очень многое пропустила. Выяснилось, что в ходе изготовления клавиатур их изготовители поддерживали очень тесный контакт с будущими пользователями, дабы полностью учесть все нюансы предстоящего использования. Для обеспечения бесперебойности действия сего контакта, поскольку Максим бо́льшую часть времени все же был занят первым этажом, Лоренц и Зив научили самостоятельно пользоваться проходом Александра, а так же, в некоторой степени, Оксану и Миху. «В некоторой степени», потому что у Оксаны и Михи не получалось видеть щели, а «вслепую» они могли пользоваться только проходами с дверьми, и только теми, о которых знали. Сообщение об этом пробудило в Ире яркие воспоминания, как она сама начинала пользоваться проходами, не видя никаких щелей.

- Гена! — воскликнула она, потрясенная своим открытием. Генку будто электрошоком долбануло, но Ира не обратила на это внимания, хоть и заметила. — Ты чего всем мозги пудришь, что проходов не видишь!? Как у меня это из головы вылетело?! Я же сама начинала через них ходить, не видя никаких щелей! «Слепой! Не вижу! Не вижу!», — передразнила его Ира. — А зачем их видеть?! Нет! Удобно, конечно, но без этого вполне ведь можно обойтись.

Генка окаменело молчал под продолжающимся действием «электрошока», но Иру поразило другое. Только тут она заметила, что на лицах Женечки, Лу, Стаса, Максим и Ихана застыло ошарашенное изумление.

Как оказалось в ходе дальнейшего «расследования», никто из них понятия не имел, что можно пользоваться проходами, не видя щели. В итоге, в качестве ликбеза, Зиву и Лоренцу пришлось прочесть им небольшую лекцию об Осознании Цели. По завершению которой, все дружно накинулись на продолжающего пребывать под действием «электрошока» Генку.

Действие «электрошока» позволило ему лишь промямлить, что у него все равно вряд ли получится учиться, потому что он не может слышать Зива и Лоренца. На что Ира ему заметила, что Оксана и Миха тоже не могут. Миха встал на защиту «Геннадия Васильевича», сказав, что у него самого вряд ли бы что-то получилось, но, во-первых, им иногда помогал в организации коммуникации Александр, а во-вторых, Оксана, хоть и не слышит Зива и Лоренца, понимает их практически полностью каким-то собственным способом.

В этот момент Ира вспомнила замечание Блэйза по поводу разницы между знанием значения слов и пониманием, но мысль не получила развития, потому что в этот момент Оксана пресекла все дальнейшие нападки на Генку:

- Геннадий Васильевич, я Вас научу, — обезоруживающе пробурчала она.

Вопрос с повестки дня был полностью снят, и, наконец, приступили к торжественному запуску клавиатур в эксплуатацию. Еще одной новостью для Иры стал еще один ноутбук — то есть, и у Лоренца, и у Зива теперь было по персональному. Как тут же выяснилось, прежде новоявленный ноутбук входил в состав собственности Александра.

Торжественный ввод в эксплуатацию Максим снимал на видео и во время организованного по этому поводу столь же торжественного ужина умудрился с помощью собственного ноутбука смонтировать небольшой видеоролик-заставку для кошачье-собачьего сайта.

Восторгам не было предела:

- В жизни никто не поверит, что это — голая чистая видеосъемка без всяких спецэффектов! — перекрыла всех испано-негритянским темпераментом Лу.

- Лу! Не преувеличивай! — попытался слегка остудить ее пыл Максим. — Вот это вот, — Максим указал на появляющееся в шапке сайта название и краткое описание целей и задач сего проекта, — стопроцентный спецэффект и ничего более.

- Это — ерунда! — продолжала радостно кипеть Лу. — Я о Лоренце и Зиве! Никто не поверит, что это — живая видеосъемка, а не… короче, не знаю, как это правильно называется!

Сквозь раж восторгов на Иру кидал умоляющие взгляды Миха.

- Что, Миша? — пробралась к нему Ира и отвела чуть в сторону от вопящей толпы.

- Ирина Борисовна, Вы мне обещали, что попросите Геннадия Васильевича показать Ваши работы, которые хранятся у него.

- Извини, Миш, забыла… Сейчас… — Ира оценивающе посмотрела на ликующих. — Сейчас определенно нет, но завтра обязательно выберу время и поговорю. Хорошо?

- Хорошо.

Они пошли вновь вливаться в торжество, но Иру по дороге перехватила Оксана.

- Ирина Борисовна, Вы хотели дать мне какой-то материал для проработки.

- Обязательно, Оксана, но давай уже в понедельник после турбазы, потому что это требует серьезного и длинного разговора.

- Опасаетесь, что в турбазе все выветрится?

- Что-то вроде того.

- - -

- И как я могла забыть! — продолжила Ира тему необязательности видения щелей, оставшись наедине со Стасом. — Точнее, я никогда и не забывала, но, почему-то, мне и в голову не пришло связать это с постоянным аргументом Генки, что он не может ходить через проходы, потому что он их не видит!

- Просто, Осознание Цели — находка, входящая в состав СУГУБО ЛИЧНОГО Зива и Лоренца, а потому сработал эффект, о котором мы с тобой как-то говорили. Помнишь?

- Конечно!

- Кстати, находка более чем любопытная. Даже обидно, что вижу эти щели, а потому не имею возможности опробовать ее с помощью проходов. Впрочем, наверняка есть другие способы.

- Стас, но ведь на самом деле ты пользуешься этой находкой.

- В каком-то смысле, да, но… Я как бы иду кружным путем, а это — прямой путь. Цель… Предназначение… — задумчиво проговорил Стас. — Весьма занятные штучки. В особенности, когда понимаешь, что и то и другое выбираешь сам.

- Точнее, имеешь такую возможность, — поправила Ира.

- Нет. Сам — в любом случае, даже если кто-то делает это за тебя. Если кто-то делать это за тебя, это значит, что ты лишь позволяешь сделать это за себя. А значит, все равно делаешь сам, поскольку позволяешь-то ты!

- Ну а если рядом с тобой возникает нечто, чему ты не можешь не позволить?

- На себя намекаешь? — усмехнулся Стас.

- Наверное… В некоторой степени… — тоже усмехнулась Ира.

- Ира, я глубоко сомневаюсь, что я — единственный, кто, обитая во Вселенной, столкнулся с твоим Светом. Я всего лишь выбрал искать его источник. И выбрал именно я, а не кто-то за меня, а потому всё, что я не мог тебе не позволить, всё, что не позволяла или позволяла мне ты — это мой выбор. Аз Фита Ижица — везде, всегда и во всем! И еще. Когда выбираешь Цель, чаще всего выбираешь из элементов, которые в состоянии постичь, то, что считать Целью. Однако, в любом случае, это оказывается лишь средством. Это я к тому, что, выбрав в качестве цели искать источник Света, тем самым, я выбрал для себя средство для достижения Цели. А вот что есть Цель?

- Не существует ничего такого, что можно было бы взять и сказать: вот это вот и есть Цель. Я имею в виду истинную Цель, а не средство, которое в определенной точке отсчета воспринимаешь Целью. Точно так же не существует ничего такого, что можно было бы взять и сказать: вот это вот и есть Суть, а так же АЗ.

- Существует, — уверенно заявил Стас. — И то, и другое, и третье существует. Просто в отношении Цели, Сути и АЗ действуют совершенно иные Законы определенности, совершенно иные Законы постижимости. А вот где искать эти Законы, это — другой вопрос.

- Не совсем понимаю…

- Скажем так, в рамках Законов, действующих в сфере оттенков зеленого, невозможно рассматривать явление си минор. Что-то вроде того.

- - -

О просьбе Михи Ира вспомнила сразу же, как только увидела Генку на обеде. Она тут же подскочила к нему в искренней радости и чуть более эмоционально, чем ей обычно было свойственно, так как она буквально только что покинула зону повышенного действия Блэйза, Терри, Римуса, Джастина и джаза. Генка шарахнулся от нее не хуже, чем она сама когда-то шарахалась от Стаса. Точнее, именно так она от Стаса никогда не шарахалась, но просто Стас никогда не подскакивал к ней в подобной манере. В общем, Генку будто снова долбануло электрошоком.

- Генка! Ты чего? — удивленно рассмеялась Ира, но дальше выяснять «чего это он?» не стала, а просто сказала. — Короче, ты мне срочно нужен. Так что, давай сразу после обеда ко мне поднимемся.

- Да. Хорошо, — ответил Генка натянуто-официально.

В Ирин кабинет Генка определенно шел, как на эшафот. Правда, после откровений Стаса, Ира затруднялась определить: как приговоренный или как палач?

- Генка! Да что с тобой?

Генка сделал явную попытку ответить: у него открылся и закрылся рот, но совершенно беззвучно.

- Так. Похоже, выяснение того, что с тобой, займет гораздо больше времени, чем я рассчитывала, а потому давай-ка сразу начнем с того, ради чего я тебя позвала. Гена, Миша очень хочет посмотреть мои работы, законным владельцем которых ты являешься. Это — не праздное любопытство, а потому я очень хочу, чтобы ты их ему показал. Вполне возможно, даже скорее всего, сделать это придется не один раз. В общем, ты меня очень обяжешь, если сам придумаешь, как это организовать.

- Хорошо, Ира. Я это организую, — натянуто-официально ответил Генка.

- А теперь скажи: что с тобой?

Генка тяжело вздохнул:

- Ира… Я… — он еще чуть позаикался, а потом его прорвало.

Он высказал Ире все, что думает про нее, про Стаса, и про то, как они целуются. Притом не стесняясь в выражениях и сам не понимая, что несет. Впрочем, это вряд ли кто-то понял бы, потому что стиль его речи напоминал машинный перевод с турецкого сначала на испанский, потом на армянский, потом еще языков на пять, и только потом на русский. Правда, в последней фразе ему удалось вернуться к осмысленной речи:

- Ира! Я понимаю, что это — идиотизм, но я не могу с этим смириться!

- Гена, а кто пытался втолковать мне, что я на самом деле чувствую к Стасу? Кто целые лекции читал мне об отличии «влюблена» от «банально хочу данного самца»? Кто проводил целое научное изыскание в области цветовой дифференциации канцелярских скрепок только ради того, чтобы загнать меня со Стасом в пределы одного помещения? Гена! Все твои усилия не напрасны! Твое желание, можно сказать, сбылось! Чем ты недоволен?

- Ира, я все понимаю… Умом… Но… Когда я увидел, как Стас тебя целует…

- Гена! Ты — женатый мужчина! Мало того! У тебя жена действительно любимая. И это — не табличка на двери, это — не ярлык. Ты действительно до беспамятства любишь Лу, как и она тебя. Что тебе от меня-то надо? К тому же, позволь напомнить, всю жизнь мы были с тобою друзьями. Не менее! Но и не более.

- Ира, еще раз говорю: я все это прекрасно понимаю умом, но легче от этого не становится. Я сам понятия не имею, чего меня так накрыло, но я ничего не могу с собой поделать. У меня будто что-то самое дорогое забрали. Да так, что мир просто перевернулся.

- Генка! В жизни бы не подумала, что тебя так накрыть может!

- Думаешь, я от себя такого ожидал?

- А Лу что говорит?

- Она не знает. Вы же не хотите свои отношения афишировать, вот я ей ничего и не сказал.

- Это я понимаю. Я о том, что она видит.

- НИ-ЧЕ-ГО! Как и ваши отношения со Стасом продолжает видеть, как никакие. Как у двух прохожих, идущих мимо друг друга по улице. Женич, кстати, тоже. Я имею в виду, Женич тоже продолжает видеть ваши взаимоотношения как никакие. А я… Знаешь, когда мне Стас сказал, я очень обрадовался, правда, боясь верить. Стал за вами наблюдать и перестал верить совершенно. Ну а когда… — Генка тяжело вздохнул.

- Знаешь, что это такое? По крайней мере, мне мысль сейчас эта в голову пришла.

- Что?

- Скорее всего, мы просто ненамеренно заставили тебя коснуться нашего СУГУБО ЛИЧНОГО.

- Очень может быть… — задумчиво проговорил Генка.

- Думаю, так и есть. Знаешь, когда ты заставлял меня коснуться твоего СУГУБО ЛИЧНОГО, не скажу, что я чувствовала то же самое, но что-то подобное… нет, но… Я не знаю, как это выразить… То есть, чувства и эмоции совершенно другие, но… Я не могу сказать, что есть похожего, но… В общем, я не знаю как и почему, но я уверена, что это — явления одного порядка, хотя по своей окраске и оттенкам совершенно непохожие друг на друга.

- Я понимаю, Ира, о чем ты говоришь. Видишь ли, касаться чужого СУГУБО ЛИЧНОГО — это действительно жутко опасная штука. Это как хвататься голыми руками за оголенные провода под напряжением. Это как входить без спецодежды в жерло раскочегаренной доменной печи. Но так уж получилось, что в обычае людей пытаться влезть в чужое СУГУБО ЛИЧНОЕ и пытаться навязывать собственное СУГУБО ЛИЧНОЕ другим. От этого очень многие беды человеческие. Беды такого же рода, как сейчас со мной: умом все понимаешь, а сделать с собой ничего не можешь. Хотя многие и умом не понимают… Скорее, ум под то, что «сделать с собой ничего не можешь», подстраивают, принимая следствие за причину.

- Гена, а почему «но так уж получилось»? Я тебя спрашиваю, потому что придумал-то все это ты.

- Ирчик, придумал все это я не как человек. А поскольку сейчас я — человек, очень многое и мне непонятно. Если нужно, я открою прямой канал и тогда, возможно, смогу ответить на твой вопрос.

- Не надо. Поскольку я сейчас тоже человек, мне идея смерти, даже клинической, мягко говоря, не очень нравится.

Генка усмехнулся. Они несколько минут молчали, прежде чем Ира снова заговорила.

- Ген, хочу спросить тебя еще об одном… Скорее, уточнить кое-что. Видишь ли, кроме тебя есть еще человек, который прилагал массу усилий, дабы соединить меня со Стасом. Так вот, когда он узнал, что его усилия не были тщетными, он отреагировал примерно так же, как и ты, хотя при нем мы не целовались.

- Ира, и Лу, и Женич видят ваши взаимоотношения как никакие. Они видят их так, потому что они видят человеческие взаимоотношения. Ваши же взаимоотношения СУГУБО ЛИЧНЫЕ. Потому все, кто становится их свидетелем, образно говоря, обжигаются вашим СУГУБО ЛИЧНЫМ.

- Я тоже думала о таком объяснении, но дело в том, что не все.

- Ира, так ведь никто не знает!

- Не совсем. Скажем так, люди, которые не относятся к особо близким, не обжигаются.

- Ира, а что видят не близкие? Мужчину и женщину вместе? Мало ли мужчин и женщин вместе? Я имею в виду, живут вместе или периодически встречаются. Заметь, если окружающие видят мужчину и женщину рядом друг с другом, они тут же приписывают им супружеские отношения или отношения любовников, но лишь приписывают, даже не вникая, есть они там или нет. Так что, не близкие лишь видят внешнюю картинку и приписывают ей то, что привыкли. А потому и кажется, будто они вроде как в курсе — в том числе, и им самим — но на самом деле, они ни сном ни духом.

Ира усмехнулась.

- Возможно, что ты прав.

Глава 117. Сила «ИКС»