Екатерина Трубицина

Часть III

Остров бродячих собак

Книга 7

Хранитель чистого искусства

(главы 102-119)

---

Глава 112
Язык программирования настроений

Где-то в районе одиннадцати утра в понедельник Иру из нирваны альманаха выдернул Генкин звонок.

- Ирчик, извини, что отвлекаю, но… Короче говоря, бери с собой Лу, и спускайтесь в конференц-зал.

- Что, беспрецедентная важность цветовой дифференциации канцелярских скрепок покоя не дает? — язвительно спросила Ира.

Генка расхохотался.

- Нет, Ирчик. Признаюсь честно, вопрос не носит повышенной важности, но все же требует немедленного решения. И вопрос довольно приятный. К тому же, это, полагаю, ненадолго. В общем, спускайтесь.

- Ладно. Сейчас идем.

Ира глянула придирчиво на монитор, кликнула Save, и отправилась в общий кабинет за Лу.

Яна и Рома демонстрировали полное отсутствие в реальном мире, в то время как Миха, Лу, Александр и Оксана, сгрудившись у одного компьютера, очень оживленно что-то обсуждали.

- Ирина Борисовна! — аж взвизгнул Миха, едва констатировав ее приближение.

- Миша, уже догадалась, что нужна. Мы сейчас с сеньорой Бональде на пятиминутку на третий этаж, а потом я обязательно загляну.

- Хорошо… — несколько разочарованно вздохнул Миха.

- Что там за пятиминутка? — спросила Лу, неохотно поднимаясь со стула.

- Гена собирает. Я думала, ты знаешь.

- Опять цветовая дифференциация канцелярских скрепок?

- Говорит, что нет.

Как и ожидалось, они пришли последними, и как только уселись, Генка тут же приступил к изложению сути вопроса:

- Мне сегодня позвонили с турбазы, где мы отдыхали на майские и предложили точно так же провести ноябрьские, заверив, что теперь все домики оборудованы отопительной системой.

- С… по…? — спросил Женечка.

- Если примем предложение, то выезжаем туда второго вечером и пятого вечером обратно.

- По-моему, очень неплохая идея, — первым огласил свое мнение Стас.

- Единственное, — следом взяла слово Ира, — давайте все здесь в автобусы сядут, а то с этими заездами к каждому домой такое ощущение, будто дорога на месяц растягивается.

- Признаю, в тот раз действительно был не прав, — согласился с Ирой Генка. — Короче, все «за» или есть возражения?

- Никаких! — ответил за всех Женечка.

Вернувшись с пятиминутки, Ира тут же объявила всеобщий перекур, призвав к участию кусочек творческого отдела, облюбовавший первый этаж.

Объявление о предстоящей поездке на несколько минут превратило собравшихся творцов в учеников класса эдак третьего, которым, вместо контрольной по математике, решили показать мультфильмы. Ихана и Максима, чьи восторги не были подогреты воспоминаниями, тут же посвятили в подробности. Однако, несмотря на предвкушение новых приключений, Миха аж дымился от нетерпения заполучить «Ирину Борисовну», а потому бурное ликование по поводу «мультфильмов вместо контрольной» не успело окончательно схлынуть, как Ира уже вникала в грандиозные идеи, будоражащие умы общего кабинета.

- Ирина Борисовна, много там еще возни с альманахом? А то нам тут Вас катастрофически не хватает, — заключил вместо Михи Александр посвящение в их совместные свершения.

- С одной стороны, можно сказать, что почти всё готово, но с другой, как только подключится Тамара… Короче говоря, по рекламным модулям пока всё впереди.

- Ирина Борисовна, давайте их отдадим кому-нибудь из фрилансеров, — предложил Александр.

- Исключено, Саша. Я их даже Яне и Роме не отдам.

- Ирина Борисовна, а Вы, оказывается, жадина! — усмехнулась Яна.

- Еще какая! — согласилась Ира. — В общем, этот вопрос обсуждению не подлежит. Однако… — Ира на несколько мгновений задумалась. — Собственно, да… Все мелкие доработки, которые остались, вполне можно делать параллельно с рекламой… На самом деле, это даже будет гораздо эффективнее… Короче, пока нет рекламы, я вся ваша!

Общий кабинет огласился громоподобным «Ура!», и мозговой штурм грянул с новой силой.

- Ирина Борисовна, есть у меня подозрения, что вот тут бы нам очень не помешал бы Станислав Андреевич, — сказал Александр в процессе обсуждения деталей одной из ситуаций игры.

- Скорее всего, — согласилась Ира и подняла на Александра глаза.

- Я позвоню, — тут же заверил он ее и в следующее мгновение уже просил «Станислава Андреевича» подняться к ним.

Стас пришел минуты через три, но примерно на середине введения его в курс дела, на четвертый этаж поднялся еще и Генка, «вежливо» сообщить, что пора обедать:

- Вы чего тут, глухие все? Я на каждый телефон по два раза позвонил — ни один трубку взять не соизволил!

Труженики творческого фронта виновато побрели за Генкой. Александр немного задержался, задержав вместе с собой Иру и Стаса.

- Кто-то, между прочим, очень не возражал против возобновления традиции чаепитий на ковре по вечерам. Или я что-то неправильно понял?

- Саша, ты все правильно понял, — ответил Стас. — Но ведь не хуже меня и Ирины Борисовны знаешь, как этот семинар у нас шел.

- Если Вы заметили, во время семинара я ни к кому не приставал, если что. Так возобновляем традицию, или как?

- Возобновляем, но с завтрашнего дня. Сегодняшний вечер у меня занят. Нужно помочь Ихану переехать.

- А чего молчите? Давайте я тоже помогу.

- Нет, Саша, там не так много вещей. Если честно, то Ихан с Максимом сами бы запросто справились. У меня там просто некоторые сопутствующие вопросы есть.

- Понятно… Ну а завтра?

- Завтра, по ранее утвержденному плану, просто с удовольствием. Ира, ты как?

- Аналогично. И если честно… Стас, мое участие в организации переезда обязательно?

- Если интересно, можешь поучаствовать в качестве зрителя, но настоятельная необходимость отсутствует.

- В таком случае… Саша, я бы с огромным удовольствием провела бы вечер с тобой и Оксаной.

- И это замечательно, Ирина Борисовна! — аж расцвел Александр. — Станислав Андреевич, а Вы заезжайте, как освободитесь. Не думаю, что время слишком позднее будет.

- Хорошо, Саша.

- - -

Стас заехал только в половине одиннадцатого. Ему, правда, не удалось отказаться от чашки чая, но уже через двадцать минуть они с Ирой сидели в машине.

- Что там? — спросила Ира.

- Печально… — тяжело вздохнул Стас. — Очень печально. Где-то глубоко, очень-очень глубоко в Наташе запрятаны и Счастье, и Любовь. Она великолепно помнит их вкус и отчаянно пытается найти… вернуть… Только ищет не там. Впрочем, как и подавляющее большинство людей. Просто, далеко не каждый так остро помнит их вкус.

Парадокс, но по-настоящему несчастным человека делает не отсутствие Счастья в составе личности, а как раз таки наличие, но неспособность вытащить его из себя, то есть, перевести в проявленное состояние. Неспособность вытащить происходит исключительно из-за поисков Счастья во внешнем мире. То же самое касается Любви.

Наташа, скорее всего, была вполне довольна своей жизнью, пока не поселилась с тобой по соседству. По крайней мере, списывала несоответствие результатов прикладываемым усилиям на временные неудачи, на невезение, на «плохих» людей и тому подобные внешние факторы, «случайные» стечения обстоятельств. Как и подавляющее большинство, она жила ожиданием счастливого будущего. А счастливого будущего не существует, потому что как такового будущего — хоть счастливого, хоть несчастливого — не существует в самом принципе.

Ты же, став ее соседкой, одним своим присутствием заставила Наташу остро вспомнить вкус Счастья и Любви. Она увидела во внешнем мире отражения Счастья твоего внутреннего мира, Любви твоего внутреннего мира и отчаянно погналась за этими миражами, не понимая, что это — лишь отражения, которых не бывает без реальности, которая их порождает, без реальности внутреннего мира.

- Стас, если я правильно понимаю, Счастье, как реальность внутреннего мира, отражается во внешний мир благополучием, а вот благополучие, как реальность внешнего мира, не способно отразиться Счастьем во внутренний мир.

- Верно. Как и куча друзей и поклонников — это отражение во внешнем мире Любви, как реальности внутреннего мира. Но точно так же, обилие друзей и поклонников во внешнем мире не отражается во внутренний мир Любовью. Однако и в том и в другом случае есть небольшая оговорка.

- Догадываюсь, какая. Счастье, как реальность внутреннего мира, не всегда отражается во внешний мир благополучием. Точнее, тем, что принято считать благополучием. Любовь, как реальность внутреннего мира, не всегда отражается во внешнем мире кучей друзей и поклонников.

- Точнее, тем, что убедительно выглядит друзьями и поклонниками.

- Стас, получается, когда-то, до этой человеческой жизни, Наташа была счастлива и любила?

- Да.

- Почему же она, как выразился Женечка, стала падшей?

- Счастье и Любовь не гарантируют от нисходящего преображения, то есть, от деградации. Они гарантируют лишь от полного распада личности. Ну а причины Наташиного «падения» вполне ясны по ее нынешним стремлениям. Власть. Самый эффективный способ утратить ощущение реальности внутреннего мира, это получить официальную, то есть, пожалованную социумом власть над миром внешним. Не знаю, какого уровня властительницей довелось побывать Наташе, но власть та определенно была абсолютной.

Скорее всего, обретение Счастья и Любви очень близко предшествовало обретению власти, и даже, в самом начале, некоторым образом произошло наложение. Само собой, как только официальная власть над внешним миром завладевает человеком — в данном случае именно человеком, лишь отражаясь на личности — Счастье и Любовь тут же переходят в не проявленное состояние. Однако в глубинной памяти Наташи эти не сочетаемые элементы запечатлелись в единстве.

На самом деле, конечно же, можно обладать официальной властью и иметь Счастье и Любовь в себе в проявленном виде, но лишь до тех пор, пока официальная власть воспринимается иллюзией внешнего мира. Пожалуй, в самом начале у Наташи все так и было. Однако официальная власть — слишком мощное искушение внешнего мира, и очень мало кто способен не поддаваться ему, сохраняя ощущение реальности мира внутреннего. Ну а как только ощущение реальности внутреннего мира утрачивается, тут любая мелочь способна спровоцировать деградацию.

Что конкретно это было в Наташином случае, понятия не имею, и это не суть важно. Важно то, что пока она будет жаждать официальной власти и получать ее, как она ее сейчас получает, будучи врачом, ей ничто не способно помочь.

Кстати, я постоянно говорю официальная власть, потому что есть и реальная власть. Реальная власть — это тоже сила внутреннего мира, которая может отражаться во внешнем мире официальной властью, но такое отражение вовсе необязательно. Реальная власть — это власть над собой.

Так вот, пока у Наташи есть хоть крупица официальной власти, ей невозможно помочь просто ничем. А о помощи она действительно откровенно умоляет. Мне, честно говоря, аж не по себе стало, когда я ее увидел. Так что, первое, что нужно сделать, это поменять ей профессию. Как это ни кощунственно звучит, но то, что она калечит своих пациентов, это — полбеды. Имея официальную власть как врач, она гораздо больший вред причиняет себе, держа себя в абсолютно безвыходном положении.

- Сомневаюсь, что есть шанс убедить Наташу сменить профессию.

- Ира, штучка есть такая — «деньги» называется. Очень мощное стимулирующее средство для смены профессии. Понимаю, что для тебя эта штучка никогда не была аргументом, но для Наташи, это не просто аргумент, а очень веский аргумент. Единственное, пока я даже отдаленно не представляю, какую иную профессиональную деятельность ей можно предложить. Вообще-то, Максим более чем заинтересовался ее модельным прошлым, но не только я, Ихан тоже воспринял его идею чересчур авангардной.

- Максим предложил Наташе вновь попробовать себя в качестве модели?!

- Еще не предложил, но очень даже всерьез рассматривает такую возможность.

- Да уж… Действительно авангардней не придумаешь. Хотя, это ведь сфера деятельности Максима. Полагаю, у него наверняка есть собственные соображения по этому поводу, которые он пока не считает нужным разглашать.

- Права, однако! — Стас усмехнулся. — Что там у Саши с Оксаной?

- Я так и не спросила ни у тебя, ни у Лу, ни у Женечки верны ли догадки Саши, что Оксана осознает суть. И вот сегодня выяснила это у самой Оксаны способами, доступными мне. Точнее, Саша вынудил ее рассказать мне то, что она никогда никому — кроме него, разумеется — не рассказывала. Хотя, вполне возможно, я ошибаюсь, как и Саша, потому что, судя по сегодняшнему разговору, я бы записала ее в великие.

- А ты бы не записала бы в великие Мишу? Судя по общению с ним.

- Записала бы.

- Помнишь, ты мне рассказывала, как Оксана решила выяснить, чего она на самом деле хочет? Таким образом она вытащила из себя силу под названием «Счастье» и заставила ее работать в проявленном состоянии. Не могу сказать, была ли в ней эта сила до того, или же зародилась именно благодаря такой практике. То же самое сделал и Миша с помощью своих игр. Ира, если сейчас Гена, Женя и Влад смогут снять с меня мои обязанности, я переселюсь к вам. Это, само собой, маловероятно, но в любом случае, я буду заглядывать к вам при каждой возможности. Если первая игра, с которой работали, была просто весьма любопытна, то сейчас… Никогда не значился в списке поклонников компьютерных игр, но сейчас вынужден признать, что очень недооценивал их потенциал. Точнее, потенциал, который можно в них заложить. Я в диком восторге от Миши, точнее, от всех вас, но все же в первую очередь от Миши, поскольку…

- …это — целиком и полностью его идеи, а мы все лишь инструменты, которые он умело использует. Стас, нам очень о многом нужно с тобой поговорить, но я не знаю когда.

- Я помню. Расслабься! Всему свое время. Просто расслабься и однажды этот разговор, которого очень хочешь ты, которого очень хочу я, начнется сам собой. Ты мне веришь?

- Разумеется, нет! Я ЗНАЮ, что так и будет.

- - -

Ира с некоторым опасением ждала появления Тамары, памятуя о ее бьющей ключом энергии и напористости и по опыту зная, чем это может грозить всему творческому отделу. Однако, как оказалось, Тамара прекрасно умела работать не только с рекламодателями, но и знала специфику «мышей» людей творческого склада.

Она пришла знакомиться с деятельностью четвертого этажа прекрасно подготовленной после двухчасовой беседы с Генкой, Стасом и Женечкой. Игра, которой сейчас дружно занимался весь творческий отдел, ее очень заинтересовала, но…:

- Я начну с альманаха, а по этому поводу буду потихоньку думать. У меня давно были идеи относительно компьютерных игр, но из-за неимения интересных специалистов пришлось с теми идеями расстаться. Можно будет поставить на мой компьютер то, что уже полностью готово?

- Не вопрос, — ответил Миха. — Притом как в офисе, так и на домашний. Если я правильно понимаю, мы ведь будем соседями?

- Правильно понимаешь, Миша, — заверил его Генка, который сопровождал Тамару.

- А теперь давайте выясним, правильно ли понимаю я, — вернула разговор в деловое русло Тамара. — Специалисты на местах и базовая группа, то есть, специалисты, работающие в режиме фриланса, выполняют заказы клиентов, то есть, грубо говоря, занимаются ширпотребом, а костяк реализует собственные творческие проекты, под которые нужно найти покупателя. Так?

- В точку! — воскликнул Александр. — По крайней мере, это — задача, которую я перед собой поставил. Безусловно, вполне возможно, что в будущем и костяк будет выполнять некоторые заказы, но исключительно супер эксклюзивные заказы, притом по заоблачным ценам и без авральных сроков.

- Замечательно! Ну а теперь альманах. Ирина Борисовна, в каком режиме Вам удобнее работать?

- Мне бы хотелось некоторое время — скажем неделю-две — посвятить работе с Мишей…

- Этого всем бы хотелось, — вставил Александр.

- В таком случае, я подойду к Вам через две недели с теми наработками, которые у меня за это время появятся. Устраивает?

- Вполне!

- Девочки, давайте лучше через три, — вмешался Генка, — потому что третья неделя у нас получается с праздниками, то есть, неполная. Тем более, на турбазу едем.

- Я не возражаю, — согласилась Ира.

- Я — тем более. Так. Вроде как всё?

- Не совсем, — возразил Генка. — Подумайте, где Вам лучше выделить кабинет?

- Совершенно без разницы.

- Давайте, наверное, здесь, — предложил Александр. — Раз уж с нами, так к нам поближе.

- Сомневаюсь, что это — хорошая идея. У вас крыша поедет от моей болтовни.

- У них не поедет. Она тут у всех постоянно в свободном полете, — усмехнулся Генка.

- Вот именно, а от моей болтовни ей придется приземляться и ездить. Так что, давайте лучше там, где атмосфера более прозаичная.

- Тогда — первый или второй этаж.

- Лучше первый, — предложила Ира. — Там и с прозаичностью все в порядке, и все же, хоть кусочек творческого отдела, но есть.

Тамара вопросительно подняла на нее глаза.

- Ихан Вайдович и Максим Владимирович работают на первом этаже, — пояснила Ира.

- Вообще замечательно! — воскликнула Тамара радостно, но с несколько неестественным оттенком. — С ними, можно сказать, уже даже сработалась.

- Очень хорошо! А теперь поехали смотреть квартиру? — предложил Генка.

- Поехали!

Генка с Тамарой вернулись к обеду, и он был посвящен обсуждению впечатлений от квартиры, а также тому, что и как нужно там сделать, чтобы она как можно быстрее вошла в жилое состояние. После обеда, пользуясь суетой, Ира отвела Генку в сторону и спросила:

- Получилось то, что я просила?

- Ирчик, смеяться будешь, но ты могла вообще не напрягаться. Видишь ли, оказалось, что это — единственно возможный вариант. В общем, жить будут через стенку. Так что, если ЧЁ, эти две квартиры легко объединяются в одну.

- Ихан и Тамара уже знают, что будут столь близкими соседями?

- Ни он, ни она пока ни сном, ни духом.

- Просто блеск!

- - -

Как Стас и ожидал, полностью освободить его, у Женечки, Генки и Влада не получилось, однако почти всю вторую половину дня вторника он провел на четвертом этаже. Вечером на ковре у Александра обсуждение достижений дня продолжилось.

- Саша, если честно, я бы с радостью сейчас полностью посвятил бы себя работе с вами, но, сам понимаешь, сейчас слишком много других вопросов, требующих решений. Так что, Женя, Гена и Влад при всем их желании физически не в состоянии освободить меня целиком и полностью. Спасибо, хоть чуть разгрузили.

- Станислав Андреевич! Я не понял! А почему Вы об этом говорите только сейчас, и то, только потому, что я Вас вынудил, и как бы к слову? Мне скидывайте! По крайней мере, хотя бы какую-то часть. Что там у Вас на повестке дня?

Начиная со среды, Стас уезжал в офис к восьми. Так же к восьми приезжал туда Александр, а Ира через проход заходила за Оксаной и потом вместе с ней, так же через проход, оказывалась в офисе.

Из всех, чье знакомство с проходами состоялось на Ириной памяти, включая ее саму, Оксана к этой мало кому известной особенности пространства отнеслась совершенно без эмоций. Можно сказать, как вообще к само собой разумеющемуся. Ира даже поинтересовалась, а не знала ли Оксана о них раньше от Александра.

- Нет, — просто ответила Оксана. — Но что тут особенного? Есть гипотезы, что пространство — это… — далее понятными для Иры словами были почти исключительно предлоги и союзы. — На самом деле, меня всегда больше занимало то, что мы чего-то не можем, чем то, что можем. Допустим, мы не можем проходить сквозь стены. Почему? Ведь… — дальше снова, кроме предлогов и союзов, знакомых слов практически не мелькало.

Это Ира с Оксаной обсуждали вечером во вторник, пока Стас вводил Александра в курс своих дел. А утром в среду Оксана совершенно без каких-либо эмоций с набережной Сочинки вышла вместе с Ирой из двери между сдвоенными кабинетами на четвертом этаже домика с дыркой. Единственное, выйдя, она спросила:

- А как Вы научились видеть эти щели?

Ира показала Оксане, как «смотреть на мир сквозь пальцы». Оксана попробовала, но безрезультатно. Однако это ее ничуть не смутило:

- Надо будет потренироваться, — спокойно решила она вслух и, как ни в чем не бывало отправилась на свое рабочее место.

- - -

За остаток недели подвижки по игре произошли весьма ощутимые, но при этом Ира чувствовала в Михе какое-то напряжение. Даже раздражение.

- Миша, что-то не так? — спросила она его в четверг, задержавшись один на один в курилке.

- Я не могу всего говорить при всех. Понимаю, глупо, но не могу, — будто скинул многотонный груз Миха. — Ирина Борисовна, если возможно, я бы очень хотел как в прошлом году. Помните, мы разговаривали у Вас дома с Зивом и Лоренцем?

- Конечно, возможно! Когда?

- Если можно, давайте в субботу. То есть, послезавтра.

- Не вопрос! Ты Аллу тоже хочешь с собой взять?

- Нет. Влад с Алиной опять куда-то собираются — пусть с ними едет. Я Яну с собой возьму. Она нам не помешает.

- Хорошо. Единственное, как ты смотришь, если Станислав Андреевич тоже будет присутствовать?

К удивлению Иры, такая перспектива прямо-таки захлестнула Миху радостным энтузиазмом:

- Это будет вообще здорово!

Не меньший энтузиазм эта идея вызвала у Стаса. Ира огласила ее вечером на вновь ставшем традицией ковровом чаепитии.

- Я бы тоже с удовольствием бы поприсутствовал, — со вздохом сказал Александр.

- Саша, извини, но — нет. Я-то не возражаю, но это — Миша, — нехотя отказала ему Ира.

- Да знаю я! Потому и не настаиваю. Так… Помечтал немного…

- - -

- Собачка Зив!!! — в переизбытке эмоций Яна завизжала так, что Ира, Стас и Миха вынуждены были прикрыть уши ладонями. Хуже всего пришлось Михе, потому что в его левой руке была зажата довольно пухлая папка.

Зив виновато посмотрел на Иру.

- Идите! — улыбнулась ему она.

- Мне потом Лоренц все расскажет, и если у меня будет, что добавить, я обязательно… — принялся он урчать.

- Да идите уже! — перебила его Ира. — Разберемся!

Зив с Яной умчались на улицу, а Ира только тут до конца осознала наличие толстенькой папки в Михиных руках.

- Что это? — недоуменно спросила она.

- Да я тут… — замялся Миха, кладя папку на стол. — Короче, — собрался он с духом, — все, что я сейчас делаю, мне дико не нравится. Точнее, отдельные интересные штучки есть, но в целом, — Миха скривился. — Я вроде уже даже понимаю, что я хочу, но… В общем, в этой папке детали того, что я понимаю, а в целом… Я не могу всем рассказать суть идеи, а потому, когда я объясняю детали, меня редко кто понимает.

- То есть, ты не можешь сформулировать суть идеи? — спросил Лоренц.

- Сформулировать могу. Я именно сказать эту формулировку всем не могу. И вовсе не потому, что у меня застенчивость со стеснительностью зашкаливают. Я действительно просто не могу. Без причин. Просто так не могу.

- Не просто так, Миша, — сказал Стас. — Это называется СУГУБО ЛИЧНОЕ. А его невозможно высказывать кому угодно. Есть у меня подозрения, что это — нужная для тебя информация, а потому я тебе как-нибудь расскажу об этом, но не сейчас, так как это — весьма обширная тема. А сейчас, если не возражаешь, начни не с изложения самой идеи, а с того, как ты к ней пришел.

- Хорошо. В прошлом году, после того как я познакомился с фактическим вариантом концепции проекта «Стиль-Код», Ирина Борисовна настояла, чтобы я попытался объяснить свои впечатления и ощущения Лоренцу и Зиву. Они помогли мне облечь в слова то, что я смутно чувствовал. Настроения. Программирование настроений и программирование с помощью настроений.

Тогда же Ирина Борисовна рассказала об установках по умолчанию, об убеждениях, которые с помощью определенных вербальных формул внедряются в сознание человека с детства, программируя его отношение к различным явлениям жизни и определенные реакции на ситуации.

С того самого времени я стал обращать внимание на собственные спонтанные реакции и суждения, а так же на реакции и суждения окружающих, и вспоминать, какие именно вербальные формулы установок по умолчанию лежат в основе программирования этих реакций и суждений. Я их записывал, и часть содержимого этой папки как раз и составляют эти записи. На тот момент я не знал, что буду делать со всем с этим дальше. Мне было просто интересно в самом принципе.

Потом Евгений Вениаминович показал мне принцип работы с символами.

Потом я однажды ни с того ни с сего вспомнил свое обучение в автошколе. После никогда не сидел за рулем, но права есть.

Так вот. Автошкола. Билеты по правилам дорожного движения. Когда только начал их решать, таким идиотизмом и бессмысленным занятием казалось, но потом, когда началась практика вождения, я понял, для чего это нужно. В билетах собраны стандартные дорожные ситуации, и в процессе решения их у тебя вырабатывается подсознательная реакция, обеспечивающая твою безопасность на дороге.

Мало того, что таким образом нужные реакции вырабатываются совершенно безопасно. Чтобы выработать эти реакции на практике вождения потребуется гораздо больше времени, чем в процессе решения билетов.

В этот момент я понял, для чего отслеживаю суждения и реакции в различных ситуациях и записываю вербальные формулы, запрограммировавшие эти суждения и реакции.

Дело в том, что сначала я записывал для себя только вербальные формулы. Когда я понял, зачем мне все это, я стал восстанавливать в памяти сами ситуации и делать их краткое описание, и далее стал фиксировать в письменном виде и то, и другое.

Во время той же самой беседы год назад, Ирина Борисовна не только обратила мое внимание на программирование человеческого настроения с помощью вербальных формул убеждений, которые становятся установками по умолчанию, но и высказала идею перепрограммирования человеческого настроения через замену общепринятых формул на другие, в качестве примера предложив принципы, изложенные Карлосом Кастанедой.

В общем, как только я понял, зачем отслеживаю суждения и реакции в различных ситуациях, и стал вести своеобразный дневник, параллельно я перечитал Кастанеду, выписывая то, чем, на мой взгляд, следовало бы заменить общепринятые программные установки-убеждения. Таким же образом я проработал еще ряд авторов. Ну а дальше…

Базовый элемент — как жизни, так и игры — имеет три компонента: ситуация-оценка-реакция.

Когда человек рождается на Земле, ему все ситуации незнакомы. На начальном этапе ему сообщают оценку каждой конкретной ситуации, программируя его реакцию. На следующем этапе, ему задают вопрос: «а как бы ты поступил?», — якобы для обучения самостоятельно мыслить и иметь собственные суждения. На самом же деле, закрепляя установленную программу. И далее он начинает реагировать на каждую конкретную ситуацию автоматически, согласно установленной программе.

Ну а теперь суть идеи игры. Первые уровни должны быть построены на абсурдных, с человеческой точки зрения, ситуациях, то есть, на ситуациях незнакомых. Я понимаю, что абсолютно невероятные, с человеческой точки зрения, ситуации придумать невозможно, но все же. Так вот, в процессе этих ситуаций играющему сообщается их оценка. Средние уровни должны быть построены на ситуациях, которые не совсем соответствуют стандартным человеческим, но все же ближе к ним. И здесь оценку предлагается выбрать — то есть, «а как бы ты поступил?» — с целью закрепления ранее сообщенных оценок. Финальные уровни — стандартные ситуации человеческой жизни, успешность решения которых определяется навыком использования оценок, проработанных на первых и средних уровнях.

То есть, запрограммировать определенное настроение можно только в себе. Однако при столкновении с той или иной жизненной ситуацией, наши суждения и реакции, так или иначе, оказывают влияние на настроение. А поскольку они запрограммированы определенными оценками, то есть, убеждениями, ставшими установками по умолчанию, то, ставя человека в процессе игры в рамки, в которых ему приходится пользоваться другими убеждениями, изменяешь его суждения и реакции, которые влияют на его настроение.

Безусловно, игра — это игра. Игра — это не жизнь. Но билеты по правилам дорожного движения — тоже всего лишь бумажки, а не реальная дорога.

Я считаю, что в процессе такой игры настроение человека будет меняться. Вообще-то, в процессе любой компьютерной игры настроение меняется, хотя, возможно, в данном случае, я путаю настроение с эмоциями. Но, что самое важное, вовсе не исключено, что убеждения, которых требует игра, постепенно перекочуют в жизнь. Не спорю, сложно жить, придерживаясь убеждений, которых, кроме тебя, больше никто не придерживается. Однако, хоть настроение можно запрограммировать только в себе, но после того как ты запрограммировал его в себе, оно начинает транслироваться вовне, перепрограммируя настроение окружающих.

- Не спорю, идея любопытна, — промурлыкал Лоренц. — Но… Видишь ли, Миша, я — не человек, и мне довольно сложно оценить функции и свойства убеждений, выраженных вербальными формулами, и их связь с настроением. Возможно, именно они и есть установки по умолчанию для человека. У животных установки по умолчанию вводятся совершенно иным образом. Честно говоря, я был однажды человеком и достаточно неплохо помню свой опыт, но… Я никогда не обращал внимания на убеждения… То есть, они у меня, конечно, были, но… В общем, если ты помнишь, и в ту нашу беседу я не спешил соглашаться с Ирой по поводу значимости убеждений, и тем более их вербальных формул.

- Лоренц, убеждения этой категории, о которой идет речь, на человека действуют почти на уровне безусловных рефлексов, — заверил его Стас. — Подчас, даже если кардинально меняются взгляды на жизнь, человек продолжает реагировать на ситуации согласно заложенным с детства убеждениям. И я полностью согласен с Ирой, что именно то, что мы сейчас называем убеждениями, и есть установки по умолчанию, то есть, основа человеческого настроения. Прекрасно знаешь, что человеческое сознательное понимание намертво привязано к вербализации. А потому нет ничего удивительного, что вербальные формулы убеждений и есть язык программирования настроения. Само собой, он не единственный в самом принципе, но единственный полностью доступный для понимания человеческим сознанием. Миша, идея замечательная! Даже я бы сказал, потрясающая. Честно говоря, я уже догадываюсь, с какими трудностями ты столкнулся, но будет лучше, если ты сам о них расскажешь.

Миха усмехнулся.

- Я закопался вот в этом, — он указал на папку. — Это всё — арифметика, а мне нужна алгебра. То есть, я не в состоянии вывести из этого четкие формулы.

- Можешь оставить для ознакомления?

- Вам и Ирине Борисовне я дам в электронном виде. Я распечатал для Зива и Лоренца. Полагаю, им затруднительно пользоваться компьютером. Здесь, кстати, два экземпляра.

- Спасибо! — с уважением мурлыкнул Лоренц. — Я только собирался попросить, чтобы нам тоже почитать дали.

Выслушав Ирин «перевод», Миха улыбнулся ему.

- Я, кстати, уже почти изменил в себе установку по умолчанию «животные — братья наши меньшие». Знаешь, Лоренц, хоть я в курсе, что ты разговариваешь со мной и что именно говоришь, только благодаря Ирине Борисовне, у меня, с некоторых пор, стало появляться ощущение, что самые обычные животные тоже пытаются со мной общаться. Это что-то вроде обмена мыслями. То есть, я чувствую, что ко мне приходят их мысли. Я бы сказал, что мне КАЖЕТСЯ, что я чувствую это, но Яна то и дело подтверждает мои ощущения. Когда я по секрету признался ей, что не считаю, будто она фантазирует, она стала столько всего мне рассказывать. А установки по умолчанию — что мы сегодня называли убеждениями — менять действительно невероятно сложно. Мой взгляд на животных поменялся в тот же день год назад, а вот убеждение «животные — братья наши меньшие» до сих пор, нет-нет, да вылезает, так или иначе. Так что — вот она сила человеческих убеждений!

- Вот именно! — согласился Стас. — Лоренц, ты прекрасно знаешь, что я ни во что не ставлю практически все человеческие догмы, и все же, нет-нет да ловлю себя на том, что действую под их влиянием.

- Я прошу прощенья… — замялся Миха. — Не думаю, что есть смысл продолжать разговор, пока вы не просмотрите вот это, — Миха кивнул на папку. — Можно, мы с Яной уже поедем? Я обещал Алле.

- Подожди немного, — сказал ему Стас. — Я отвезу вас. Даже с учетом того, что мне сейчас сюда еще приехать нужно, это все равно получится быстрее.

- Да к чему Вам напрягаться? Мы…

- Миша, если я собираюсь напрячься, значит, я так хочу. Короче, ждите, — Стас поднялся и скрылся на лестнице в цоколь.

- Миша, пойдем, я тебе кое-что покажу, — не дала Михе окончательно потеряться в неловкости Ира. — Это — то, чем я занимаюсь, когда выдается свободное время, — ведя Миху на третий этаж в мастерскую, рассказывала ему Ира в качестве небольшой прелюдии. — Все мои работы по давней договоренности в момент готовности становятся собственностью Геннадия Васильевича, но последние четыре он еще не успел забрать. Вот. Смотри.

Миха дышал через раз, а по его телу периодически пробегала дрожь.

- Ирина Борисовна, — с трудом проговорил он только минут через десять, если не больше, — я бы очень хотел посмотреть другие Ваши работы.

- Я попрошу Геннадия Васильевича показать их тебе.

- А можно я эти сфотографирую?

- Можно, — разрешила Ира.

После фотосъемки Миха, по всей видимости забыв о присутствии Иры, продолжал смотреть, дыша через раз и периодически вздрагивая, пока к ним не поднялся Стас.

- Прошу прощенья, — сказал он, входя, предварительно постучавшись, — мне Лоренц сказал, что вы здесь.

- Да… да… я сейчас… я иду… — проговорил Миха, не в силах оторваться. — Нет… это не сейчас… я еще не готов… это на будущее… к этому надо прийти… — вслух продолжил Миха то, о чем, надо думать, разговаривал сам с собой все это время. — Ирина Борисовна, — вынырнул он в общепринятую реальность, — я не смогу объяснить, что мне сейчас пришло… и я сомневаюсь, что смогу воплотить то, что мне сейчас пришло в ближайшее время… то есть, это будет следующая игра, а может, даже следующая после следующей, но… В общем, мне бы очень хотелось полностью пересмотреть графическую концепцию того, что мы делаем сейчас. Точнее, мне бы очень хотелось, чтобы Вы ее полностью пересмотрели. Это…

- Это, Миша, искусство, — сказал ему Стас. — Это — чистое искусство. А чистое искусство — это искусство, произведения которого не связаны ни с какими человеческими целями. То есть, произведения чистого искусства невозможно использовать ни в каких человеческих целях. Безусловно, такие произведения продаются и покупаются, а это вроде бы чисто человеческие действия, но лишь вокруг них, а не с ними. Так что, даже это неспособно лишить произведения чистого искусства свободы от человеческих целей. А потому, произведение чистого искусства — это единственное, что способно открывать, показывать реальность внутреннего мира. Безусловно, внутренний мир различных творцов чистого искусства различен. И не только своим содержанием, но и степенью реальности. Реальность же внутреннего мира Ирины Борисовны реальней любой из реальностей.

Ира была в отчаянии. Вот оно, начало того самого разговора, которого так хотела она, которого так хотел Стас… Но присутствие Михи исключало его продолжение прямо сейчас. А в том, что его удастся продолжить, когда Стас вернется, Ира не была уверена.

Стас положил ей руку на плечо.

- Ира, Миша абсолютно прав. Крайне необходимо, чтобы ты сделала графическую концепцию для игры, которая сейчас в работе. Неважно, сколько тебе понадобится на это времени. Я поговорю с Сашей — он найдет, чем на это время занять остальных. В принципе, и так понятно — проработкой сюжета и ситуаций. Как? Будет еще понятней, когда познакомимся с наработками Миши. Как минимум, я на это надеюсь. В общем, мы сейчас поехали, а ты…

- …а я почитаю Мишин труд.

- Хорошо. Миша, идем.

Миху пришлось уводить силой, правда, покинув пределы Ириной мастерской, он резко встрепенулся:

- Ирина Борисовна, давайте я Вам сразу файл скину.

- Действительно, давай.

- А Вам… — он глянул на Стаса, заходя вслед за Ирой в ее кабинет.

- Я прямо сейчас перешлю Станиславу Андреевичу по электронке, — перебила его Ира.

- Да… хорошо… — сказал Миха, доставая флэшку.

Как только процесс копирования завершился, Ира пошла провожать Миху со Стасом. Выходя из кабинета, Стас кинул на нее веселый взгляд и едва заметно усмехнулся, вроде бы совсем не в тему. Чего это его так развеселило, стало ясно, когда в поле зрения оказалась гостиная.

Картина, представшая взору, отличалась особой живописностью. Лоренц, дабы не утруждать себя последовательным перекладыванием бумажек, что не особо удобно делать, если у тебя четыре ноги и ни одной руки, просто устлал ими весь пол, и теперь ходил то к одной, то к другой страничке сосредоточено читая.

- Пожалуй, нелишним будет купить им что-то вроде ноутбука, — растерянно проговорила Ира сквозь зубы, правда, с намеком на улыбку, но в то же самое время, в ужасе представляя, как она будет все это убирать, поскольку Татьяне Николаевне этого явно не поручишь.

- А почему именно ноутбук? — с легкой иронией поинтересовался Стас. — Можно вон системник к телевизору подключить.

- Сомневаюсь, что им удобно будет орудовать мышью, а вот к тачпаду как-нибудь приноровятся.

- Мама родная! — включился в реальность Миха, уставившись на устланный бумагой пол. — Что-то я о таких последствиях не подумал…

- Подождите! У меня же старый ноутбук есть! — радостно вспомнила Ира. Миха и Стас посмотрели на нее с разными оттенками неопределенных эмоций, но Иру это мало интересовало. — Так, давайте я вас уже провожу, и тогда буду разбираться здесь.

На носочках пробравшись между бумажек сквозь гостиную, Ира, Стас и Миха вышли на улицу. Ира ожидала, что Яна с Зивом будут носиться во дворе или по саду, но они спокойно сидели за столом на скамейках и беседовали.

- Фух! — облегченно вздохнул Миха. — Я думал, придется еще домой заезжать, чтобы переодеть ее. Алла очень болезненно реагирует всегда, если Яна испачкается.

Яна и Зив попрощались с легкой грустью. Ира дождалась, пока Стас выедет со двора, закрыла ворота, и вместе с Зивом вернулась обратно в дом.

Неординарность решения Лоренца возмутила Зива до глубины души.

- Лоренц! Ты соображаешь, что ты делаешь? — грозно прогавкал он. — А если бы Татьяна Николаевна пришла?

- Знаешь же, что не придет, пока не пустим.

- Неважно! Ты понимаешь, что Ире это все убирать придется. Сомневаюсь, что ты все сам обратно сложишь.

- Сам — нет. Вместе с тобой.

- Ага! Размечтался!

- Друзья мои! — прикрикнула на них Ира. — Хватит любезностями обмениваться! У меня есть для вас предложение. Как вам идея освоить работу с ноутбуком?

- Ты серьезно? — недоверчиво промурлыкал Лоренц.

- Вполне. Я собираюсь предоставить в ваше полное распоряжение свой старый ноутбук. Если, конечно, у вас получится с ним работать.

- Я бы попробовал! — тут же с энтузиазмом заявил Зив.

- Ага! Твоими лапищами с когтищами только по клавиатуре клацать!

- А то у тебя когтей нету!

- Они у меня втягиваются, если что!

- Спокойно! — вмешалась Ира в новый обмен любезностями. — По клавиатуре вам вряд ли клацать придется. Короче, давайте сейчас все это соберем, а потом посмотрим, что у вас получится с ноутбуком.

- Ну конечно! Кот с ноутбуком для Татьяны Николаевны будет менее шокирующим зрелищем, чем кот среди листков бумаги, разбросанных по полу! — с сарказмом заметил Лоренц.

- Я вам кабинет на третьем этаже выделю. Лоренц, ты же, помнится, мечтал о собственном кабинете, не так ли?

- Ну, если кабинет… — томно промурлыкал Лоренц и принялся собирать бумажки и относить их на стол.

Зив, несмотря на свою угрозу, присоединился к процессу, но все же бо́льшую часть бумажного бедлама, естественно, пришлось ликвидировать Ире.

- Так… Страницы пронумерованы… С этим потом разбираться будем… — поговорила сама с собой Ира, формируя из собранных листков аккуратную стопку.

- - -

- Я — дома. Жду тебя, — известил Стас по мобильнику.

Ира взяла обе свежесброшюрованные стопки Михиных листков и через пару минут уже поднималась в гостиную Стаса.

- Как там кошки-собаки? — спросил Стас, накрывая на стол.

- Более чем замечательно! — весело воскликнула Ира, присоединяясь к процессу. — Самое главное, что сбылась давняя мечта Лоренца. У них теперь свой собственный кабинет — ну прямо офис взаправдашный! На третьем этаже в одной из комнаток им сделала.

- Серьезно, что ли, с ноутбуком сидят?

- А то ж! Лоренц чуть ли ни лучше меня с тачпадом управляется, и даже текст набирать пробовал. Очень даже небезуспешно! Зиву сложнее, но и он к тачпаду приспособился. Правда, лапой, как у Лоренца, у него не получается, так что он носом елозит и при этом умудряется одним глазом в монитор заглядывать. Короче говоря, нам с тобой по распечатке! Мне, признаться честно, с бумажечки читать больше нравится.

- Ох, не угадал Миша для кого распечатывал! — рассмеялся Стас.

Глава 113. Чистое искусство