Екатерина Трубицина

Часть III

Остров бродячих собак

Книга 7

Хранитель чистого искусства

(главы 102-119)

---

Глава 109
Двоичность и двойственность

Утром, едва проснувшись, Ира тут же позвонила Александру.

- Саша, я сегодня посижу на обоих занятиях Ромы. Не исключаю, что Лу тоже захочет, а потому…

- Ирина Борисовна, чего Вы так волнуетесь, у нас рабочий день официально начинается с десяти, а занятия — с половины девятого. Так что, если кто-то, скажем, из клиентов озадачится вашими поисками, вряд ли это произойдет раньше, чем Вы и сеньора Бональде здесь появитесь.

- Да, кстати, я что-то не подумала.

- Не удивляюсь. Сам в шоке. Хотя не уверен, что понимаю ситуацию абсолютно верно.

- Думаю, что верно. Ладно. Тогда, как и запланировано, к восьми на пятиминутку, а дальше разберемся.

Только отключив мобильник, Ира поняла, что пребывает в полном одиночестве. Обнаружив, что не только в пределах кровати, но и в пределах всего дома, Ира набрала Стаса.

- Ты где?

- Испугалась?

- Догадливый!

Стас усмехнулся.

- Кому-то к восьми через проход можно, а кому-то без вариантов только посредством использования автотранспортного средства.

- Извини, я что-то не подумала.

- Ничего страшного! До встречи!

Откладывая в сторону затихший мобильник и поднимаясь с постели, Ира усмехнулась. Женечка не раз язвил в узком кругу, что Генка, упорно нежелающий расставаться с неспособностью видеть проходы и самостоятельно ими пользоваться, тем не менее, вовсю пользуется их преимуществом, в то время как Стас, прекрасно владеющий сей премудростью, постоянно отдувается за всех, во имя создания у рядовых сотрудников иллюзии «нормального хода вещей». Конечно, Влад тоже отдувался подобным образом, но для его «без вариантов» существовали и веские причины личного характера в виде Алины, а в летний период — еще и Леши.

- Нормальный ход вещей, — задумчиво проговорила Ира под аккомпанемент «Болеро» Равеля в исполнении дома. — Нормальный ход вещей, как и правильно или неправильно, лишь вопрос точки зрения.

Морис Равель — «Болеро»

С точки зрения чуть более недельной давности, нынешний ход вещей выглядел невероятным, немыслимым. Сейчас же он ощущался, как единственно возможный. Даже с учетом того, что Ира, по умолчанию считавшая, будто образ ее жизни круто изменился, вынуждена была признать, что еще не изменился, а находится в процессе изменения. Опыт гласил, что ей должно потребоваться много времени на обретение новых привычек, но… Сама непривычность нового уклада, которого, по большому счету, еще толком и не существовало, именно эта непривычность наполняла умиротворением, вместо предусмотренного в подобных ситуациях дискомфорта.

- Список предусмотренных реакций, — вновь вслух сказала Ира.

«А ведь действительно, в подавляющем большинстве случаев, способ, как реагировать на ту или иную ситуацию, человек ищет в списке предусмотренных реакций, а вовсе не в себе. Почему? К этому приучают воспитанием, по ходу внедряя в сознание этот список. Зачем? Для обеспечения предсказуемости поведения индивида. И даже более того! Собственно, список предусмотренных реакций — это определенный вариант подключения к миру. Запрограммированная реакция рождает и закрепляет определенное настроение».

В процессе размышлений Ира перебралась через проход в свой дом, где занялась подготовкой своего внешнего вида к очередному рабочему дню.

«Если согласно тому списку, крайне неудобно ночевать в одном доме, а приводить себя в порядок в другом. Даже с учетом того, что без проблем попадаешь из одного дома в другой. Проход здесь ни при чем. Существуют же дома, которые стоят рядом и соединены, скажем, галереей! С точки зрения того списка, крайне неудобно, когда спальня находится в одном из таких домов, а гардероб с ванной — в другом. Но если наплевать на этот список, я даже не чувствую необходимости ни приспосабливаться к этому, ни каким-то образом это менять. Мне и так удобно… Точнее, мне удобно ИМЕННО ТАК. Хотя, я бы, наверное, ни за что не поверила бы, что это может быть удобным, если бы мне рассказали о таком варианте».

- - -

Вид Ромы, на первый взгляд, опасений не вызывал, но все же, Ира внимательно наблюдала за ним в течение всего неформального собрания в курилке на четвертом этаже, проведение которого перед началом занятий вошло в традицию во время августовского семинара. Вместе с тем, она заметила, что за ней самой, а заодно и за Стасом, наблюдает Генка. У него явно от души отлегло, что Ира и Стас перестали избегать друг друга, но полного удовлетворения он определенно не испытывал.

- Не доверяешь, сестренка? — украдкой спросил Максим, завершив помощь в транспортировке через проход Яны, Ромы и Михи, которые по традиции, заложенной еще на первом семинаре, вели первые два (Миха — три) занятия творческой группы.

- Не так, чтобы совсем не доверяю. Мне просто интересно.

- Полюбопытствуй! — усмехнулся Максим, и к ужасу Иры отправился на занятие к Яне.

- Что тут происходит? — взволнованно спросила Лу.

Она немного задержалась, обсуждая с Александром какой-то технический вопрос по взаимодействию с заказчиком, и только подошла и, надо думать, во всей красе увидела замешательство Иры.

- Максим пошел к Яне, — бесцветным голосом констатировала Ира, продолжая смотреть вслед уже скрывшемуся из вида Максиму.

- Ира, ты мне сама вчера говорила, что это — не наше дело. Давай считать, что ему просто интересней занятие для тех, кто хорошо владеет работой с графическими редакторами.

- Пожалуй, это — единственно разумный выход, — без энтузиазма согласилась Ира.

Занятие Рома провел великолепно, а потому Ира и Лу решили, что их время гораздо более плодотворно пройдет на рабочих местах в офисе.

То, что семинар действительно начался, а точнее, грянул, Ира до конца ощутила на своем собственном занятии. Так основательно прочувствовать начало семинара «помог» Максим. На самом деле, он действительно помогал вести мастер-класс, ставя своими вопросами неожиданные, но весьма любопытные акценты. Но делал он это так, что на вечернем неформальном собрании в курилке, посвященном итогам первого дня, Ира ему честно сказала:

- Это вопиющее недоразумение, что тебя не назвали Вовочкой.

- Если что, я — Владимирович, — со смехом заметил Максим. — Так что, «Максим Владимирович» вполне можно трактовать как «Макси Вовочка».

- Очень верная трактовка, — заметил Стас, на занятие к которому Максим заглянул, проигнорировав мастер-класс Михи.

Для Михи Максим мотивировал свое отсутствие тем, что вряд ли мог услышать от него нечто действительно принципиально новое для себя, однако Ире украдкой признался:

- Не хочу смущать. Это же Миха!

Приняв во внимание сие признание, Ира пришла к выводу, что жёсткость жёсткостью, но милосердие, все же, Максиму не чуждо. Однако это никак не касалось Яны и Ромы.

Как только они, при содействии Ихана, вернулись в офис, тут же выяснилось, что Максим выбрал не занятие с компьютерно-продвинутыми дизайнерами, а занятие у Яны, потому что второе он тоже провел у нее. Правда, когда они только пришли, это было единственным, что выяснилось. Когда же Ира вернулась со своего занятия, ей достаточно было одного взгляда на Яну, чтобы вспомнить себя, как она мертвой хваткой держалась за проектирование мебели, тем самым, давая выход непонятному изматывающему состоянию. Рома производил точно такое же впечатление.

- Лу, это хотя бы в пределах нормы, — заметила Ира, во время одного из перекуров вдвоем. — По крайней мере, в самом начале я была примерно в таком же состоянии.

- Ты уверена? — спросил Женечка, заходя в курилку и слегка напугав их обеих. — Ира, для тебя само по себе полное погружение в деятельность — это норма. А вот за Яной и за Ромой я никогда подобного не замечал.

- Женя прав, — мрачно подтвердила Лу. — Я тоже не замечала, а я с ними наедине провела значительное количество времени. Кстати, я тоже никогда не улетаю так, как ты, Ира. Из всех нас, кроме тебя, на что-то подобное способен разве что Миша.

Ира тоже с Яной и Ромой провела наедине немало времени и вынуждена была признать правоту Лу и Женечки. Однако в этот день она не стала вновь говорить Максиму о том, о чем уже раз говорила. Но на следующий не выдержала:

- Максим! Что ты творишь? — налетела она на него, попросив задержаться после своего мастер-класса.

- Ира, я тебе уж говорил, что всё под контролем, — спокойно и даже с сочувственной улыбкой ответил он.

- Под каким контролем! Максим! Уже самым обычным людям невооруженным глазом видно, что с ними творится явно очень не то.

- Каким, к примеру?

- К примеру, Оксане.

- У-у-у! Нашла обычного человека!

- Максим! Неважно! Ты понимаешь…

- Ира, успокойся. Помнится, не далее как всего неделю назад ты с умилением вспоминала, как люди во время похорон Руслана Крышенько встречались, прощали, мирились. Целый парад Happy End-ов! Просто ты стала свидетелем лишь Happy End-ов, при этом не посмотрев каждый из спектаклей целиком. Ты, естественно, догадываешься, что каждый из тех спектаклей едва ли был радостным. Однако ты не догадываешься, какую именно роль и как сыграл в этих спектаклях Руслан Крышенько. Уверяю тебя, нынешняя игра Максима Колядвина отличается лишь деталями, но не сутью. Так что, вместо того чтобы бегать и сердобольничать, тоже поиграй. К примеру, в игру «облегчить страдания ближних». Полагаю, догадываешься, что вести с ними сострадательные беседы и жалеть всеми доступными другими способами не входит в правила этой игры.

- Что ты имеешь в виду?

- Ира, ты же сама проходила через все то же самое. Да. Не спорю. Не так интенсивно. Однако, в любом случае, тебе приходилось искать оптимальное положение, дабы пережить все это без потерь. Просто поделись опытом. Естественно, не в форме советов и рекомендаций. Играй! Ты великолепно умеешь это делать. Даже если сама об этом не догадываешься. Кстати, просто восхищен, как ты прикрылась мною.

- Прикрылась тобой???!!! — ошеломленно спросила Ира, в упор не понимая, о чем речь.

- Соотнеси финишную прямую своих отношений со Стандрейчем с моим появлением. Евминча и Лу практически невозможно провести. Они, начиная с середины августа, естественно, видели, что с тобой что-то происходит и… полностью уверены, что все это связно именно со мной. Прямо сейчас вспомни по числам ключевые моменты общения со мной и ключевые моменты развития отношений со Стандрейчем. Когда Миха меня обнаружил?

- Это было на следующий день после завершения августовского семинара. Семинар закончился тринадцатого августа. Значит четырнадцатого… — Ира зависла, вспомнив, что именно в тот день Стас вечером отвез ее к себе. Когда он в одном из разговоров упомянул точную дату, она еще удивилась, как он помнит. А что тут не помнить, если это было на следующий день после окончания семинара!

- Ну а теперь вспомни, когда я тебе позвонил?

Ира усмехнулась, подтвердив, что помнит, что это случилось на следующий день после корпоратива по поводу Happy Beginning. После последовавшей за ним ночи.

- Вот именно, — улыбнулся Максим. — Ира, я не ответил сразу, как только получил письмо от вас, только потому, что хотел ответить, что на все согласен и готов присоединиться немедленно, но тут как начало сыпаться! Мелочи! Но… Ты, конечно, не сомневаешься, что я умею выстраивать ситуации и управлять ими. А тут… — Максим усмехнулся. — В общем, пришлось отвечать, указав солидный срок до того, как смогу присоединиться. Тем не менее, все это время я прилагал все свои силы — и человеческие и не человеческие — дабы этот срок сократить. Удалось мне это совершенно для меня неожиданно. Когда? Знаешь! Я, как только выяснил, что я, наконец-то, свободен, сразу же позвонил тебе. Ну а когда явился к тебе… Я при тебе Ихану сказал чистую правду: не я обеспечил отсутствие всех, кто мог меня запеленговать.

- Максим, ты хочешь сказать, что все это делала я?

- Я сразу догадался. Сразу, как сыпаться начало по мелочам, но так, что я не мог вырваться. Ну а когда в пятницу на обеде увидел, как ты научилась управлять ситуацией, у меня не осталось и тени сомнений.

- Максим, если так рассуждать, все люди умеют это делать.

- Верно. Но в подавляющем большинстве случаев у них не получается, поскольку силенок не хватает. Главным образом, не хватает потому, что сами себе мешают. То есть, прилагают силы не в ту сторону. Образно говоря, изо всех сил толкают дверь, которую на себя тянуть надо. Но нередко действительно сил не хватает, поскольку существует множество других сил, которые вполне могут оказывать противодействие. Как ты мне какое-то время. Во всех же случаях, когда у них получается, они просто не догадываются, что это получилось у НИХ, а не благодаря каким-то мифическим объективным случайностям.

- Я тоже не догадываюсь.

- Не догадываешься? Щазззз! Выделываешься ты!

- Но я действительно не умею делать этого намеренно.

- Умеешь. Но не всегда делаешь. Не всегда делаешь намеренно. Точнее, не всегда отдаешь себе в этом отчет.

- Если честно, да. Я делаю подобные вещи, и даже намеренно, и даже отдавая себе отчет, что делаю, но… Я понятия не имею, как именно я это делаю.

- Ирка, ты знаешь, как ты моргаешь глазами? Признайся честно! Ведь не знаешь! Но ведь ты ими моргаешь! Просто делай чаще — вот и все. Само собой, делается это не методом планирования и усиленной мыслительной деятельности. Но ведь ты не планируешь и не думаешь, как моргать глазами. Ты ими просто моргаешь и всё.

Ира тяжело вздохнула.

- Сколько раз мне уже об этом говорили!

- Неслух! Короче, коли заботит тебя судьба Яны и Ромы, попытайся облегчить им жизнь. Только не вмешивайся в то, что делаю с ними я. Помоги им с минимальными потерями пережить то, что делаю с ними я. А может быть, даже и с приобретениями. Дерзай!

- - -

- Ира, что с тобой? — поинтересовался вечером Стас. — Я вчера не стал тебя доставать — понятно, что первый день семинара — но сегодня что?

- С Максимом пообщались, — ответила Ира и принялась излагать суть состоявшейся беседы.

- Между прочим, очень хорошая идея, — сделал заключение Стас, ознакомившись с содержанием предложения Максима.

- Замечательная! Знать бы еще, как подступиться к ее воплощению в жизнь.

- Понаблюдай! Помнишь, как ты подступалась к воплощению в жизнь идеи с Александром?

- Тогда Женечка очень к месту упомянул учредительные документы.

- Верно. Когда чем-то озадачиваешься, обязательно, так или иначе, что-то подворачивается.

- Если не знаешь, что делать, делай хоть что-нибудь?

- Конечно! Ты довольно хорошо знаешь Яну и Рому. Ты точно знаешь, что Максим с ними делает. Ты на собственном опыте знаешь особенности состояния, в котором они сейчас находятся. В данном случае, ты обладаешь гораздо бо́льшим объемом данных, чем ты владела, когда взялась за Александра.

- Когда я бралась за Александра, у меня не было ограничений во времени. Сейчас же я действительно боюсь за Яну и Рому.

- Ира, Максим, безусловно, слишком жёсткий, но он ведает, что творит. Это — во-первых. А во-вторых… Я тебе уже говорил об этом, когда речь шла о Лене. Перестань жалеть! У тебя так чудесно получилось все с Александром именно потому, что тебе его было не жалко. Видишь ли, чтобы помочь Яне и Роме с меньшими потерями пережить жёсткость Максима, нужна жёсткость. В первую очередь, конечно, к себе, дабы не поддаваться жалости. Но вовсе не исключаю, что с ними тоже придется поступать жёстко.

- Тогда мне помогал снимать это состояние… — задумчиво начала Ира, но Стас перебил ее.

- Ненужно снимать это состояние. Нужно научить им пользоваться. Ира, ты сейчас именно в этом состоянии, притом в гораздо более мощном его варианте. Так что, из личного опыта вспоминай не то, как тебе удавалось выскакивать из него на какое-то время, а как тебе постепенно удалось адаптироваться к нему. Но все же, прежде чем обращаться к собственному опыту, понаблюдай. Только без жалости. Жёстче! Видишь ли, Яна — жена и мать в лоне благополучной семьи, а Рома — жених на выданье. То есть, они отличаются от тебя по ряду характеристик социального статуса. В данном случае, это имеет очень большое значение, которое может стать даже решающим.

- Потому что, — задумчиво заговорила Ира, — социальный статус определяет как подключение к миру, так и внутренние связи между фундаментальными энергиями Бытия, в то время как осознание сути — это изменение как подключения к миру, так и внутренних связей между фундаментальными энергиями Бытия. Само собой, этот процесс будет определяться изначальными данными подключения к миру и внутренних связей.

- Абсолютно верно. А потому твой опыт вполне может не подойти ни Яне, ни Роме. И еще. Не забывай о своем Золотом Принципе.

- Да. Четко сформулировать задачу и намеренно забыть, тем самым, отправив на проработку личности, а затем не мешать своим человеческим воплощать в жизнь задачу, проработанную личностью.

- - -

Утром, вопреки всем Золотым Принципам, Ира проснулась в состоянии кипения мозгов. Стас уже взялся за ручку двери, когда почувствовал ее пробуждение. Он обернулся, одновременно желая доброго утра, и, остановив взгляд на ней, усмехнулся так, что Ира с трудом подавила желание сказать ему какую-нибудь гадость. Он еще раз усмехнулся и с нарочитой серьезностью ответил на не прозвучавшую реплику.

- Ты абсолютно права: доброе или недоброе — это вопрос точки зрения в рамках двойственности человеческого восприятия.

- И кто из нас читает мысли?

- В данном случае, читать не было необходимости. Ты очень громко подумала.

Он вернулся от двери, сел рядом с ней и почти целую минуту молча смотрел ей в глаза.

- Ира, мне ничего не стоит вселить в тебя покой и умиротворение, но я не буду этого делать, хотя вот это будет мне стоить… — Стас глянул на часы, — около полутора часов довольно напряженного состояния. То есть, пока я не увижу тебя в офисе. Это — как минимум, потому что дальнейшее будет зависеть от того, какой я тебя увижу в офисе. До встречи!

Стас решительно поднялся и быстро вышел, оставив Иру реагировать на полученную информацию в гордом одиночестве.

- Да знаю я, что неправа, — сказала Ира, сама не понимая кому: то ли себе, то ли Стасу, который все равно ее уже не слышал — с улицы доносился шум двигателя отъезжающей машины.

Как Ира ни старалась, сокровенное знание о собственной неправоте, даже при поддержке на полную мощь задействованной силы воли, потерпело полный провал в своих попытках снизить интенсивность умственной деятельности. В итоге, когда Зив и Лоренц присоединились к Ире за завтраком, появившись из недр цоколя как раз в момент ее нисхождения со второго этажа в полной боевой готовности, накал страстей внутри черепной коробки достиг такого уровня, что Лоренц промурлыкал тоном врача, ставящего диагноз:

- Не удивлюсь, если сейчас стены трескаться начнут, не выдержав напора твоих мыслей.

- Ира, что-то случилось? — следом проурчал вопрос Зив.

Окрыленная наличием заинтересованных слушателей, Ира пустилась в подробное изложение «что случилось», начав, что называется, от Сотворения Мира, то есть, от Руслана, который теперь Максим, и от полного состава рекламного агентства Гаянэ Суреновны, который оказался его компанией. Впрочем, всего этого озвучить ей не удалось, поскольку Зив прервал ее в самом начале:

- Мы в курсе.

- Откуда? — смутившись, удивилась Ира.

- Вполне нормальное явление, когда люди не утруждают себя излишним вниманием в отношении своих четвероногих любимцев, — желчно пояснил Лоренц. — Короче, рассказывай конкретно о причинах внутричерепного урагана. Если мы что-то и пропустили, сами уточним.

С еще большим энтузиазмом Ира описала состояние Яны и Ромы, собственные переживания по этому поводу, опасения Лу и Женечки, совет Максима и рекомендации Стаса, правда, приписав их Максиму.

- Ты, Ира, как-то назвала меня котом, который наслаждается человеконенавистничеством, — глубокомысленно начал Лоренц после небольшой паузы в конце Ириного пространного монолога. — Ты не совсем права. На самом деле, я изо всех сил пытаюсь заставить себя высоко ценить так называемый венец творения под названием «человек». Но какие бы усилия я ни прилагал, они, раз за разом, неизменно разбиваются вдребезги об этот самый венец, и я, раз за разом, вынужден убеждаться, что ничего более идиотского никогда нигде не существовало.

- Лоренц, это всё к чему? — почти сквозь зубы спросила Ира.

- Ира, не далее как в прошлом году, примерно вот в это же самое время, то есть, в середине осени, мы, помнится, сидели вот именно тут и на все лады вели беседу с Мишей о функциях настроения. Помнится, после той беседы, ты сама так вдохновилась всем, что здесь звучало, что незамедлительно принялась активно практиковать в этой области. И, надо сказать, более чем успешно практиковать!

Скажи мне, пожалуйста, тебя что, чем-то тяжелым по голове шарахнуло, а? С какого перепугу ты сейчас пытаешься в целях решения проблемы придумать для себя нечто очень сильно напоминающее инструкцию по техническому обслуживанию швейной машинки, а? Мало того, усиленно основываясь на классификационном списке «что такое хорошо и что такое плохо», то есть, на двойственности.

По закону двойственности нужно все элементы явления разделить на «хорошо» и «плохо» и затем избавиться от «плохо». Однако для того чтобы стало возможным это сделать, на явление нужно смотреть только с одной точки зрения, в то время, когда лишь восприятие явления зависит от точки зрения, а не само явление. В итоге, заняв определенную точку зрения, ты делишь элементы явления на хорошие и плохие и избавляешься от плохих, а потом с другой точки зрения оказывается, что ты как раз таки избавилась от хороших, оставив плохие. А безотносительно точки зрения получается, что ты из одного явления сделала другое, по принципу обмена шила на мыло.

С другой стороны, по закону двоичности любое явление — это гармоничный сплав разных, но равнозначных и равноценных элементов. Удаление, либо кардинальное изменение любого из элементов ведет к изменению явления в целом.

Нет ничего хорошего и ничего плохого в том, чтобы ничего не менять в явлении, действиями извне, позволив ему развиваться лишь под действием собственного влияния.

Нет ничего хорошего и ничего плохого в том, чтобы подвергнуть явление любым изменениям, действуя извне с помощью своей воли.

Однако если ты подходишь к явлению с мотивацией «я лучше знаю, каким это явление должно быть» — то есть, с мотивацией двойственности — независимо от твоего действия или бездействия, независимо от изменений или неизменности, кроме проблем, ни ты, ни явление ничего не получите. Почему? Потому что по закону двойственности, любой результат будет той или иной проблемой, поскольку всё хорошее хорошо лишь с одной точки зрения.

Если же ты подходишь к явлению с мотивацией двоичности — а двоичность имеет только одну мотивацию: совершенствование исключительно себя, а не того, что вокруг — так вот, если ты подходишь к явлению с мотивацией двоичности, ты совершенствуешься сам и даешь шанс совершенствоваться явлению.

- Потрясающе! — с сарказмом воскликнула Ира. — Только давай рассмотрим на конкретном примере: ты и явление мышка.

- Рассмотрим! Только пример возьмем чуть-чуть другой: человек-охотник и лань. Почему я настаиваю на таком изменении примера? Потому что животные — и я в том числе — никогда ничего не рассматривают с позиции двойственности.

Так вот, с позиции двойственности, человек-охотник изначально стоит перед дилеммой: накормить себя и свою семью, причинив боль и лишив жизни прекрасное животное, или сохранить жизнь животному, но обречь на голод и, в конечном итоге, на смерть себя и свою семью. Таким образом, независимо от исхода охоты, у него проблемы: либо голодная семья, либо угрызения совести по поводу убийства прекрасного невинного существа. Тот же, кто неспособен испытывать угрызения совести, рано или поздно обрекается на страдания своими соплеменниками за жестокость.

Смерть, боль, голод — это «плохо» по закону двойственности.

В то же самое время, по закону двоичности — это средства, которые можно использовать для совершенствования себя.

Смерть от голода подстегивает охотника совершенствовать свои навыки. Боль и смерть от рук охотника подстегивает лань совершенствовать свои. Совершенствуя свои навыки, охотник подстегивает лань еще больше совершенствовать свои, вследствие чего, еще больше совершенствовать свои приходится охотнику.

Безусловно, охотник не охотится на одну и ту же лань всю жизни, но каждый раз убивая очередную лань, он избавляет очередную личность от существования в постоянном ожидании опасности, получая в награду принадлежавшую ей плоть и подкрепившись ею, вновь выходит на охоту и дальнейшее совершенствование своих навыков.

Точно так же и лань постоянно убегает не от одного и того же охотника. И нет никакой гарантии, что очередная лань окажется настолько совершенней очередного охотника, что не только избежит смерти, но и заставит его свалиться под откос, свернув себе шею, и тем самым избавит данную личность от существования в постоянном напряжении преследования и под постоянной угрозой голода.

Таким образом, по закону двоичности любой охотник либо совершенствуется, либо выходит из игры, и любая лань либо совершенствуется, либо выходит из игры.

Рано или поздно, так или иначе, из игры выходит каждый, поскольку каждому смертный приговор подписывается в момент зачатия. В этом мире не умирает лишь тот, кто в этом мире не живет. А потому выход из игры — это не проигрыш, но и не выигрыш. Выиграть здесь можно только у себя и проиграть здесь можно только себе в зависимости от того, как ты используешь каждое конкретное явление — деградируешь ты, соприкоснувшись с ним, или совершенствуешься.

Среднестатистический человек-охотник живет по закону двойственности, а потому:

Если он убивает, вопреки жалости к лани — он деградирует.

Если он убивает, упиваясь кровожадным наслаждением — он деградирует.

Если он отказывается убивать, обрекая на голод себя и свою семью — он деградирует.

При этом лань совершенствуется в любом случае, потому что живет по закону двоичности, а не двойственности, и выигрывает независимо от удачливости охотника. То есть, она использует явление «охотник» как шанс для самосовершенствования и дает точно такой же шанс охотнику. И то, что охотник не может им воспользоваться, если живет по закону двойственности, это, само собой, его личные трудности.

Ну а теперь вернемся к настроению. Для сильно по голове ударенных напоминаю:

Настроение — это самоощущение существа, отражающее его подключение к внешнему миру и определяющее качество информационно-энергетических сигналов передаваемых во внешний мир и получаемых из внешнего мира.

От качества настроения зависит качество сигналов, передаваемых во внешний мир, от качества переданных сигналов зависит качество сигналов, которые поступают из внешнего мира, а от них — настроение.

При этом настроение можно менять с помощью воли, тем самым, меняя качество сигналов передаваемых во внешний мир, от которых будет зависеть качество сигналов, получаемых из внешнего мира.

Запрограммировав с помощью воли определенное настроение в себе, этим самым настроением через определенные им информационно-энергетические сигналы ты влияешь на внешний мир. То есть, запрограммировав определенное настроение в себе, ты получаешь возможность запрограммировать его в окружающих. И именно этим ты уже занималась и с Яной, и с Ромой.

Я же про охотника и лань рассказывал тебе с целью помочь создать настроение, которое, в рамках текущей ситуации, будет оптимальным и для тебя, и, тем более, для Яны и Ромы. Если мои ощущения меня не обманывают, ты уже пропиталась им, а потому, просто не теряй и всё.

- Спасибо, — поблагодарила Ира.

Изменение в настроении она действительно чувствовала, правда, досконально разобраться в особенностях характеристик ей не удалось, потому что, едва она сказала «Спасибо», как ей позвонила Лу.

- Ира, ты где? Все уже давно собрались!

- Ой, блин! Прошу прощенья. Сейчас буду.

- - -

- Прошу прощенья! — Ира ворвалась, слегка запыхавшись и перебив кого-то.

- Да! Кстати! — будто вынырнула из беспокойной спячки Яна. — Миша, я тебе еще вчера хотела сразу сказать, но что-то совсем забыла. Ко мне тут мальчик из группы дизайнеров-компьютерщиков подходил. Такой, постоянно серьезный, среднего роста, пухленький, светлый с залысинами и в очках. На вид лет где-то двадцать пять, плюс-минус. В общем, просил, чтобы я его работы глянула. Я глянула, но… Он у нас в списках значится как web-дизайнер. В общем, я ему к тебе обратиться посоветовала.

- Кстати, — следом «проснулся» Рома, — он ко мне вчера тоже подходил, и я его тоже к тебе отправил.

- Я понял, о ком речь, — кивнул Миха. — Он ко мне еще в понедельник подходил.

- И-и-и? — демонстрируя крайнюю степень заинтересованности, Ира посмотрела на Миху.

Миха лишь скривился в ответ.

- А конкретнее? — продолжила допрос Ира.

- Перемудривает так, чтобы пот разработчика не просто был заметен, а чтоб аж с монитора капал.

Весь преподавательский состав накрыло хохотом. Однако образ капающего с монитора пота «пухленького серьезного мальчика лет двадцати пяти» вызвал не только приступ смеха, но и подвиг заняться обсуждением других мальчиков и девочек разной комплекции, разных возрастов и разных творческих направлений с точки зрения пригодности их для «Стиль-Кода». По ходу Генка вспомнил «очень интересную девочку из менеджеров».

- Ирчик, Саша, вы обязательно должны на нее глянуть. По-моему, просто прирожденный менеджер именно для вашей сферы. Единственное, внешность! — Генка зажмурился и для верности прикрыл глаза еще и руками. — В общем, хорошо, что занятия не под вечер, а то бы всю ночь кошмары мучили.

- Геннадий Васильевич! Дайте-ка я гляну! — аж просиял Ихан. — У меня прямо-таки страсть к девочкам, внешность которых способна провоцировать ночные кошмары. Я бы с удовольствием взял ее в качестве модели на свой мастер-класс. Надеюсь, не будете возражать против ее отсутствия на одном из занятий?

- Ихан! Да я тебе по гроб жизни благодарен буду, если ты ее в человека превратишь! На настоящий момент, это — нечто типа гибрида гоблина с кикиморой. Единственное, боюсь, она может не согласиться на показательное выступление.

- Геннадий Васильевич, я уговорю, — улыбнулся Ихан.

- Время уже, — напомнил Рома.

Тут же началась суета разбредания кто в пансионат, кто по кабинетам, в которой Иру выловил Женечка:

- Ира, извини, небольшие накладки получились из-за недельного отсутствия. Что там у тебя с версиями на других языках?

- Все в порядке, Женечка. Точнее, с версиями на других языках не все в порядке, но я как раз успела подготовить для тебя все вопросы.

В процессе разговора они перешли в кабинет, где Ира вкратце рассказала и показала возникшие неувязки и скинула Женечке на флэшку все необходимые ему для корректировок файлы.

Едва Женечка удалился, к Ире ворвался Максим.

- Ирка! Глянул я на этого пухленького мальчика. Гонору с непоколебимой уверенностью в собственной гениальности там раза в три больше его живого веса, притом, что самой гениальности там ни грамма. Однако, должен признать, вопрос отсутствия гениальности довольно спорный. В общем, сегодня перед занятием у Яны я его застал демонстрирующим свои творения ребятам из группы менеджеров. То, что он демонстрировал — это тихий ужас, но… Короче, тебе неплохо было бы с ним в любом случае пообщаться. Во-первых, он, в конце концов, все равно на тебя выйдет. А во-вторых, если мой диагноз отсутствия гениальности, сделанный на основе вскользь кинутого взгляда, все же подтвердится, и окажется, что он действительно не нужен «Стиль-Коду» ну просто ни разу, он со своим гонором, в любом случае, прекрасный тренажер для отработки некоторых навыков.

- Кому кости моем? — мимоходом заглянул в кабинет Александр, поскольку дверь Максим, как всегда, не закрыл.

- Не кости, а жиры. Кстати, ты, Саша, очень вовремя.

Максим тут же повторил для него все свои наблюдения по поводу «пухленького мальчика» и развил дальше идею пообщаться с ним, в апофеозе заключив:

- Короче, ему в любом случае пойдет на пользу, если его задавить до состояния потребности в искусственном дыхании.

Александр от такого предложения пришел в дикий восторг.

- Я всегда знал, что это — по твоей части! — прочувствовано заверил Максим и пожал Александру руку.

- Вижу, память не изменяет, — с ухмылочкой отметил Александр.

- Ни разу!

И Максим глянул на Александра так, что у Иры закралось подозрение, что в данном случае, он имел в виду не только и не столько свою бытность Русланом Крышенько. Ира быстро перевела взгляд на Александра — по всей видимости, у него закралось аналогичное подозрение.

- Максим, что это было? — спросила Ира его, как только стихли на лестнице шаги, продолжившего свой путь Александра.

- Если честно, блеф чистой воды. Я встречал его за пределами Вселенной и, само собой, прекрасно все это помню, но там ничего интересного. А вот здесь Александр меня ну прямо все больше и больше занимает. Очень хочу со Стандрейчем о нем поговорить. Он его знает лучше, чем все вы. Однако момента удобного не подворачивалось пока.

- Ты для этого попросил Стаса на расселении присутствовать?

- Естественно, я не рассчитывал поговорить с ним там. Я просто несколько штучек с Александром проделал, но, поскольку я знаю его довольно плохо, у меня проблемы с трактовкой. Надеюсь, что Стандрейч мне поможет. Ладно. Пошел я дальше семинаром забавляться.

Максим избавил Иру, а заодно и Лу, от непосредственного обращения «пухленького мальчика», перехватив последнего на подступах к Лу после ее занятия и заверив, что может помочь ему, так как находится в прекрасных отношениях с директором-координатором, как он обозвал Александра, который, на самом деле, и решает все вопросы с персоналом.

«Директор-координатор», он же «надсмотрщик», он же Александр был приведен Максимом в кабинет, где только что завершилось Ирино занятие. Сама Ира немного задержалась, воспользовавшись шквалом вопросов личного характера от пары особо дотошных слушателей.

Когда она от них, наконец, избавилась, Александр уже знакомился с творениями «пухленького мальчика», сидя за последним столом в компании создателя и Максима.

- Ирина Борисовна, задержитесь, пожалуйста, — бесцветным официальным тоном, не отрывая глаз от монитора, попросил Александр, когда она якобы собралась покинуть кабинет.

Ничего не ответив, Ира прошла вглубь кабинета и села за один из столов, развернув стул в сторону троицы с ноутбуком.

«Пухленький мальчик», упиваясь гордостью за себя, без устали трещал, что и насколько круто, будто не замечая, что «директор-координатор» даже не пытается скрывать мучающих его приступов тошноты. Превозмогая страдания, Александр мужественно просматривал различные разделы и страницы предложенного сайта, по ходу перебивая самовлюбленную трескотню довольно формальными вопросами, но задаваемыми таким тоном, что Ира не сомневалась, что будь она на месте «пухленького мальчика», она бы после первого же, схватила бы ноутбук и сбежала. «Пухленький мальчик» напротив использовал каждый вопрос, дабы раскрыть все стороны своей непревзойденности и обратить внимание на все умопомрачительные детали своего творения.

В конце концов, преодолевая настоятельные заверения, что он еще не все посмотрел, а потому не может оценить полных масштабов несравненных и недосягаемых возможностей гения, Александр сказал:

- Молодой человек! Для себя я увидел вполне достаточно. Пожалуйста, не перебивайте. Я, надеюсь, Вас в процессе воспитания поставили в известность, что это не вежливо. Так вот, я в творческом отделе «Стиль-Кода» ведаю чисто административными вопросами и не являюсь специалистом, ни в дизайне, ни в программировании, а потому могу Ваш труд оценить лишь с точки зрения рядового пользователя, — Александр перевел взгляд на Иру. — Ирина Борисовна, будьте так любезны, гляньте, пожалуйста, с точки зрения дизайна.

- А как насчет мнения рядового пользователя? — спросила Ира.

- Я пока воздержусь от его оглашения, дабы у молодого человека не создалось впечатления, будто я Вас заранее настроил определенным образом, а потому, Вы и не смогли дать объективную оценку.

Ира усмехнулась.

- Объективную я в любом случае дать не смогу. Любая оценка субъективна.

- Верно. Но субъективная оценка генерального директора окончательна и обжалованию не подлежит.

«Пухленький мальчик» аж стал стройнее от напряжения. (Согласно настоятельному желанию Иры, ее статус не разглашался слушателям.)

Едва глянув, Ира тут же непроизвольно отпрянула от монитора, но вовремя подавила свой порыв и мужественно просмотрела еще несколько страниц. Все они были абсолютно разными — разными до такой степени, что казалось, будто их делали совершенно разные люди. То есть, возможность проследить индивидуальный стиль, индивидуальную манеру отсутствовала напрочь. И все же, по сути, все просмотренные Ирой страницы были абсолютно одинаковыми.

- Саша, озвучь свое мнение, дабы у молодого человека не создавалось впечатления, будто ты находишься под давлением моего авторитета, — тяжело вздохнув, сказала Ира, из-за охвативших эмоций забыв об этике официального общения.

- Как скажете, — Александр перевел дыхание и продолжил. — Если бы я случайно зашел на этот сайт по какой-нибудь ссылке, я бы сразу закрыл его, даже не пытаясь вникать в содержание.

«Пухленький мальчик» тут же взвился, силой слов доказывая, как это все гениально, как гениев никогда не ценили, и чего ему стоило умудриться сделать вот это, вот это, вот это, вот это и т.д. и т.п., и что вряд ли им удастся найти такого web-дизайнера и web-программиста, который на это все способен. Ира терпеливо слушала монолог, пока у «пухленького мальчика» не иссяк словарный запас.

- Я полностью согласна с каждым, сказанным Вами, словом, — изрекла Ира, как только стало понятно, что добавить ему больше нечего. Он тут же воссиял, но Ира пресекла возобновление монолога. — Однако работать в «Стиль-Коде» Вы не будете.

«Пухленький мальчик» завис с приоткрытым ртом и смесью ужаса с ненавистью во взоре. Тем временем, Ира продолжала:

- Как минимум, мы однозначно не возьмем Вас сразу после этого семинара. Вы прекрасно знаете наше правило, что количество попыток убедить нас в Вашей необходимости ограничивается только Вашим упорством и настойчивостью, а потому я не исключаю, что, в конце концов, несмотря на мое сегодняшнее мнение о Вашем творчестве, Вы сумеете убедить меня в обратном.

Проблема в том, что Вы действительно умеете ВСЁ, но при этом не умеете НИЧЕГО.

Я догадываюсь, почему Вы так заинтересованы в работе у нас. Несмотря на все Ваши усилия, Вам никто ничего не заказывает. Для себя Вы объясняете это тем, что обыватель не понимает и не ценит Вашу гениальность. Но проблема вовсе не в этом.

Проблема в том, что, умея делать ВСЁ, Вы не умеете делать главного. Вы не умеете делать то, что необходимо.

Сайт — вещь утилитарная, назначение которой — служить определенным утилитарным задачам. Первостепенная же задача для любого сайта любого направления: пользователь не должен тратить свое время на то, чтобы разобраться, как это работает. То есть, открыв сайт, пользователь должен без проблем получить то, для чего он его открыл. Попав же на любую страницу Вашего сайта, сам собой возникает вопрос «А для чего я его открыл?» и непреодолимое желание тут же закрыть.

- Этот сайт демонстрирует широту моих возможностей, которыми владеют единицы из единиц, а кое-какими только я! — чуть ни брызжа слюной, возопил «пухленький мальчик».

- Этот сайт во всей красе демонстрирует Вашу несостоятельность, — спокойно ответила Ира, — Вашу неспособность сделать качественный продукт для удобного использования. И если Вы сами этого не понимаете и не видите, простите, в этом случае, Ваше положение безнадежно.

- Удобство использования — вещь крайне субъективная и изменчивая! — заявил «пухленький мальчик». — Я же к созданию сайта подхожу как к высокому искусству!

- Прошу прощенья, — вклинился Александр. — Не исключаю, что у меня могут быть неверные представления о высоком искусстве, но я всегда считал, что произведения искусства, тем более высокого, призваны доставлять наслаждение. Ваше же «произведение» вызывает раздражение и отвращение.

- А Вы знаете, сколько людей не любят оперу! Сколько людей не выносят полотна импрессионистов!

- Действительно, довольно много. А потому я желаю Вам найти истинных ценителей Вашего высокого искусства. Сожалею, но я в их число не вхожу, — сказала Ира.

- То есть, Вы считаете, что Вашим клиентам должно нравиться только то, что нравится Вам? — с вызовом спросил «пухленький мальчик».

- Кончено же нет, и у меня работает довольно много дизайнеров, чья стилистика не в моем вкусе, однако она не безвкусна. Понимаете, я, как руководитель, несу ответственность за то, что «Стиль-Код» предлагает клиентам, а потому я работаю только с теми дизайнерами, за профессиональные качества которых я могу ручаться.

- Так Вы посмотрите на мои профессиональные качества повнимательнее! — почти рявкнул «пухленький мальчик». — Я Вам отвечаю, что web-дизайнера, владеющего теми профессиональными секретами, какими владею я, Вы нигде не найдете.

- Еще раз повторяю, у меня не вызывают вопросов Ваши чисто технические навыки. Но а если Вы считаете, что я недостаточно внимательно ознакомилась с Вашим творчеством — слушайте! — Ира досконально проанализировала открытую страницу в целом и по деталям с точки зрения композиции, колористики, верстки, символики, особенностей человеческого восприятия и воздействия на подсознание. — Если Вы всего этого сами не видите и не понимаете, а тем более, если Вам даже сейчас неясно, что же не так, мой Вам совет, не тратьте без толку свое время и не отнимайте зря время моих сотрудников, выполняя тестовые задания.

- Но я столько всего умею! — в непонятной для самого себя смеси чувств, воскликнул «пухленький мальчик».

- Я в этом не сомневаюсь, однако все Ваши умения абсолютно бесполезны, пока Вы не знаете того, где, как и зачем их применять. И самое главное. Внутреннее знание, чутье «где, как и зачем» — именно это и есть талант, а тем более гениальность. Именно этому научить невозможно. Недостаток же технических навыков поддается устранению.

- То есть, мне нельзя подать заявку и выполнять тестовые работы?

- Я этого не говорила. Да. На основе полученных сегодня впечатлений я считаю это бессмысленным, но если Вы считаете иначе — пожалуйста! Мало того, скажу Вам честно, я с огромным удовольствием признаю свою неправоту, если Вы своими работами сможете меня в ней убедить. И если Вам действительно этого очень хочется, вот Вам первое задание: переделайте вот эту вот страницу, руководствуясь тем, что Вы сегодня от меня услышали. А так же отнеситесь более серьезно к мастер-классам, которые Вы посещаете на этом семинаре. Кстати, практическое занятие еще только на середине, так что, Вы вполне успеете как-то себя проявить. Удачи!

«Пухленький мальчик» спешно собрался и, попрощавшись, удалился вместе с Максимом, который всю дорогу подмигивал, подкрепляя мимику всевозможными одобрительными жестами рук.

- Ирина Борисовна, мы его сделали! — самодовольно отметил Александр.

- Ага! И теперь у него есть все шансы сделать нас, засыпав своими «шедеврами»!

Александр никак не успел прокомментировать мрачный прогноз, потому что в кабинет ввалился полный состав преподавателей, которые, по идее, сейчас вели практическое занятие.

- Подслушивали!? — в шутливом возмущении воскликнула Ира.

- И подглядывали! — уточнила Лу.

- Ирина Борисовна, Вы ему наврали, — с улыбкой констатировала Яна.

- Это в чем это? — удивленно поинтересовалась Ира.

- Вы нас учили именно «где, как и зачем», — ответил Рома.

- Ну-ка, ну-ка? — возник на пороге хитро улыбающийся Максим. — Чему ты их там учила?

Ира проигнорировала сарказм Максима и ответила Яне с Ромой:

- Я вас этому вовсе не учила. Я просто показала вам, где это в вас лежит, и помогла вытащить. Пользуйтесь этим сейчас. Это эффективно работает не только в творчестве. Точнее, творчество — это не только какое-либо внешнее занятие, но и внутренние процессы.

Каждый из присутствующих было озадачился поиском подходящей реакции на Ирину реплику, но тут в кабинет влетел Генка.

- Вот вы все где! Ирчик, Ихан, Саша, идемте с девочкой-гоблином знакомиться.

«Девочка-гоблин» произвела на Иру впечатление диаметрально противоположное тому, которое оставил «пухленький мальчик». Звали ее Тамара. Красотой она действительно очень-очень не блистала и даже более того, однако по поводу гоблина Генка все же перебрал.

«Впрочем, ему простительно, — подумала Ира. — Рядом с Лу даже красавицы дурнушками кажутся».

Среднего роста, ширококостная и худощавая, без намека на фигуру, с вытянутым черепом, покрытым копной непослушных, вьющихся, жестких как проволока темных волос и ужасно грубыми чертами лица, Тамара демонстрировала чудеса уверенности в себе, но без гонора и с адекватной самооценкой.

О работе «Стиль-Кода» она знала всё, что можно было найти на сайте, а так же и то, чего сайт не содержал, но ей удалось выяснить за неполные три дня семинара. Как и «пухленький мальчик», она приехала на семинар не столько с целью учиться, сколько получить работу, однако, в отличие от «пухленького мальчика», не просто жадно впитывала информацию, а очень сожалела, что не может посещать параллельно идущие занятия.

- Я бы с удовольствием походила на мастер-классы к дизайнерам и программистам. Честно говоря, я собиралась, но занятия по моей непосредственной специальности превзошли все мои ожидания. Я с пятнадцати лет начала работать рекламным агентом. Я окончила колледж и институт по специальности «Менеджмент», продолжая работать во время учебы. То есть, и с образованием, и с опытом у меня все в порядке, но я представить себе не могла, что узнаю здесь столько нового для себя.

Дальнейшая беседа однозначно показала, что она действительно очень хорошо знает специфику работы менеджера в рекламе и знает не понаслышке. Настолько не понаслышке, что ей давно уже стало тесно в условиях маленького городка. Она даже уезжала на несколько лет работать в Москву, но…

- Для меня морозы — это смерть!

- Простите, а откуда Вы? — спросила Ира.

- Из Туапсе.

- Батюшки! — воскликнул Генка. — А сесть на электричку и в Сочи приехать, не вариант было?

- Конечно, вариант! — с энтузиазмом отозвалась Тамара. — Только я в своей московской эпопее буквально перед самым семинаром точку поставила. К тому же, моя подруга из Челябинска в июне на вашем семинаре побывала — просто в восторге. Сейчас я ее более чем понимаю.

Вступивший в разговор Александр, с изумлением выяснил, что Тамара наизусть знает весь выложенный на сайте каталог дизайнеров «Стиль-Кода». То есть, всех дизайнеров поименно с четким представлением направлений дизайна, особенностей стилистики и полным списком представленных в каталоге работ.

Последним в разговор вступил Ихан. Его предложение Тамару ничуть не смутило. Мало того, она не без удовольствия поиронизировала над своей внешностью и в завершении сказала:

- Хотите — не вопрос. Только, по-моему, существует лишь один способ кардинально изменить мою внешность. Родить заново, — Тамара весело усмехнулась. — Видите ли, я никогда не страдала недостатком финансовых средств и, само собой, уже не раз предпринимала попытки сделать из себя нечто, не повергающее в ужас окружающих. Сами понимаете, работа такая, в которой внешность значит очень многое. С другой стороны, будь я красавицей, сомневаюсь, что мне удалось бы научиться всему, что я умею. Но все же… Короче, чего только со мной уже ни делали! Результат, как говорится, на лицо!

В глазах Ихана мелькнула озорная искорка.

- Я рад, что Вы согласны, Тамара. Подготовительные работы нам придется начать прямо с сегодняшнего дня, ну а само показательное выступление…

- Прошу прощенья, — перебила Тамара. — Если хотите, я легко предстану перед всеми слушателями семинара разом, но давайте сделаем так, чтобы не было накладок на мастер-классы. Мне действительно они очень интересны и очень нужны.

- Имейте в виду, что это — не шоу, а учебное занятие и мне в процессе придется рассказывать, что я делаю, зачем и почему. Предупреждаю Вас, что некоторые вещи, которые мне придется рассказывать, могут оказаться неэтичными по отношению к Вам. Я имею в виду, описание Вашей внешности, ее недостатков… В общем, это что-то подобное неприватному приему врача. Одно дело, когда это происходит в кругу его коллег, что для пациента все равно малоприятно, но совсем другое…

- Я поняла. Меня это не смущает.

- В таком случае, давайте в пятницу вечером после общих занятий.

- Хорошо!

- - -

Как только Ира вышла из прохода на четвертом этаже домика с дыркой, ее тут же выловили Яна с Ромой.

- Ирина Борисовна! Что Вы имели в виду? — говоря каноном, тут же накинулись они на нее, едва заведя в курилку и плотно закрыв дверь.

- Раз спрашиваете, значит, сами поняли.

- Сеньора Бональде сказала то же самое, — с легкой дрожью в голосе обреченно признался Рома.

- Яна, Рома, вы же уже вполне нормально относитесь к проходам, — напомнила им Ира.

- Проходы — это ерунда, — тоже с дрожью в голосе обреченно призналась Яна. — Это — здесь… Это просто другое, но это — здесь… Извините! — встрепенулась Яна, прекрасно понимая, что производит впечатление умалишенной, и определенно не сомневаясь, что это — не только производимое впечатление.

Рома молча кивал в такт речи сестры.

- Коли вы это понимаете, — заговорила Ира, — то, во-первых, воспользуйтесь моим советом, который я вам уже дала сегодня в пансионате, а во-вторых, последуйте и второму совету, который дам сейчас: все возникающие вопросы обсуждайте с Максимом.

- Ирина Борисовна! Кто он? — почти взвизгнула Яна в сопровождении наполненного мистическим ужасом взгляда Ромы. — Я абсолютно уверена, что никогда в этой жизни его не встречала, но в то же самое время, я не меньше уверена, что я его очень хорошо знаю. Это — сумасшествие какое-то!

- Ну да… массовое помешательство в пределах одной семьи, — почти прошептал Рома.

- Яна, ты сама сказала: «В ЭТОЙ ЖИЗНИ», — Ира улыбнулась.

- Ирина Борисовна! Да не верю я во всю эту мистику! Я понимаю, что у меня, последнее время, с адекватностью почему-то проблемы…

- Яна! — перебила ее Ира. — Да и ты, Рома, тоже. Во-первых, ни у тебя, Яна, ни у тебя, Рома, нет никаких проблем с адекватностью. Во-вторых, ненужно ни во что верить. В-третьих, мистику придумали материалисты. А в-четвертых, пойдемте обедать.

Яна и Рома, глядя ошалевшими взглядами, не сдвигались с места.

- Яна, Рома, что бы я сейчас вам тут ни рассказала, вы мне либо поверите, либо не поверите, а от того, будете вы мне верить или не верить, для вас ничего не изменится. Все ответы есть только в себе.

- Эти ответы абсурдны, — сказал Рома.

- С точки зрения человеческой жизни? Без вариантов! Но разве человеческая жизнь и весь этот мир вам никогда не казались абсурдными? С другой точки зрения. С точки зрения, которая никак не относится, ни к человеческой жизни, ни к этому миру в принципе.

Глаза Яны начали расширяться.

- Этого не может быть… — тихо проговорила она.

- Когда и где, уточни! — безжалостно потребовала Ира. — Яна! Не пытайся верить или не верить. Это — совершенно бесполезное занятие.

- Как это? — спросил Рома. — Либо ты веришь, либо не веришь.

- Да неужели? Рома, закрой глаза. Закрой! Ты веришь в то, что ты их закрыл или не веришь?

- Но это ведь…

- Какая разница? Ты понял, что вовсе необязательно либо верить, либо не верить?

- Но ведь это…

- Еще раз повторяю: это — неважно. Важно поймать ощущение, когда нет необходимости верить или не верить, и перенести это ощущение Сами-Знаете-Куда, Сами-Знаете-на-Что.

Ира чувствовала, что сейчас это — разговор с деревом. Не в смысле, что Яна и Рома резко отупели и не понимают ни слова из того, что она говорит, а в смысле, что в данном случае, слова — это способ ввести себя в определенное состояние способности осознанно передавать конкретную информацию путями, которые сознание не контролирует. Ира почти на физическом уровне чувствовала, как берет их ощущения отсутствия необходимости верить или не верить и перетаскивает с естественных для человека действий на чуждые человеческому естеству процессы.

- Ира, можно Вас на минуту? А вы чего здесь застряли? Обедать идите! — прозвучал непонятно откуда тяжелый бесстрастный голос Стаса. — Ты соображаешь, что ты делаешь?

Ира почувствовала, как открывает глаза, перед которыми оказался вид спальни в поющем доме, доступный для обзора из положения лёжа на кровати. Рядом сидел Стас.

- Ты соображаешь, что ты делаешь? — повторил он вопрос.

- С трудом, — честно призналась Ира. — А что случилось?

- Случилось то, что кое-кто чересчур хорошо вспомнил о своих беспредельных возможностях высшего, при этом напрочь забыв, что запас прочности человека имеет очень жесткие ограничения.

- Ты меня ругаешь?

- Положа руку на сердце, придушил бы, только в этом уже практически не было необходимости. Ты как?

- Да вроде нормально.

- Встать сможешь?

- Полагаю, что да. Как Яна и Рома?

- Твоими стараниями более чем великолепно, учитывая их текущее состояние, а моими стараниями, надеюсь, что в полном неведении относительно того, что произошло.

- А что произошло?

- Я тебе уже сказал.

- Я что, потеряла сознание?

- Разнообразия ради на Тот Свет заглянула.

- Пугаешь?

- Не сомневайся, напугал бы, если б этот вопрос поддавался решению таким образом. Ира, жалость и бережность — разные вещи. То есть, перестать жалеть, это не значит перестать относиться бережно. Ты вроде бы это понимаешь, когда дело касается кого-то другого, однако в отношении тебя самой, это тоже в силе.

- Я учту, — улыбнулась Ира и привстала.

- Голова не кружится?

- Нет.

Стас поднялся и подал ей руку.

- Иди. И сразу обедать, — сказал он ей у двери прохода. — Я — следом.

Когда Ира заходила в буфет, спустившись с четвертого этажа, Стас уже сидел за столом, встретив ее тяжелым сканирующим взглядом.

Глава 110. Филиал рая