Аз Фита Ижица Аз Фита Ижица

Екатерина Трубицина

Аз Фита Ижица

Часть II

Хаос в калейдоскопе

Книга 4

Чудовищный розыгрыш

(главы 53-68)


Глава 68
Настроение

Ира поднялась в кабинет и достала свою заветную распечатку, спрятанную между книг. Перечитать достояние Точки Выбора, подсказки Радного и «классификацию богов» не получилось. Точнее, перечитать-то получилось, но лишь номинально. Ни одно слово не хотело наполняться даже намеком на смысл. Сознание полностью оккупировали фрагменты общения с Радным.

Ира взяла чистый лист бумаги и стала писать:

«Вопрос, которым нужно задаться:

Что чувствует Радный в моем присутствии?

Следует учесть, что:

а) эти ощущения очень сильные и, мягко говоря, не относятся к приятным;

б) основаны на непосредственном знании Радного, кто я;

в) Радный закрывается от меня в 50, если не в 100 раз мощнее, чем я от него».

- Вот бред! — вырвалось у Иры, как только она поставила точку.

«Бред или не бред, а вытащить это из себя придется», — пронеслась мысль.

Аз Фита Ижица. Художник: Ал Джонсон (США). Абстрактное искусство

Бред или не бред, а вытащить это придется
художник: Ал Джонсон (США)

Взгляд сам собой скользнул на распечатку и выудил:

«1. Использовать вопросы, независимо от того, кто и кому их задал, для поиска ответа в себе, а затем стремиться максимально точно сформулировать этот ответ»;

а следом:

«СВЕТ — Радный; Радный и я»,

а потом:

«"Некое средство" — Женечка и Гиала».

Ира машинально зачеркнула Гиала, и, как и в рукописном листке, исправила на Данум и… прочертив стрелочку, написала на полях:

«Черная дыра».

Взгляд сам собой скользнул на:

«3. Заново пройти школьный курс физики»,

а в сознании зазвучал Лешин голос:

«Мам, вообще-то взаимодействия — это термин академической физики! … Начнем с фундаментальных взаимодействий, то есть, с тех, которые не могут быть сведены к еще более простым взаимодействиям. На сегодняшний день достоверно известны четыре типа фундаментальных взаимодействий: гравитационное, электромагнитное, сильное и слабое».

Ира записала «под диктовку», а затем попыталась понять.

Она не помнила, чтобы ей в школе рассказывали что-либо о фундаментальных взаимодействиях, но слова «гравитационное» и «электромагнитное» были очень даже знакомы.

Само собой, слова «сильное» и «слабое» тоже входили в ряд известных, к тому же гораздо более употребимых в повседневной речи, но в данном контексте оказались гораздо менее понятными, чем «гравитационное» и «электромагнитное», если говорить мягко, а если как есть, то абсолютно непонятными.

Взгляд скользнул на:

«4. Каждый раз, как только нечто начинает напрягать непонятностью, нереальностью, невозможностью и непостижимостью, нужно провести ладонью по любой поверхности, концентрируясь на тактильных ощущениях руки, дабы напомнить себе, что в мире, для человека, в самом принципе не существует ничего до конца понятного, реального, возможного и постижимого».

Аз Фита Ижица. Художник: Дэвид Д’Иисус Акоста (Венесуэла). Абстрактное искусство

…для человека…
художник: Дэвид Д’Иисус Акоста (Венесуэла)

Ира усмехнулась, закрыла глаза и начала медленно водить ладонью по столу, пытаясь отделить собственные тактильные ощущения от информации о качествах поверхности.

- Ира! — гавкнул за дверью Зив, и ручка двери медленно заскрипела.

Ира одним движением сгребла листки со стола, в том же порыве подскочила и сунула их между книг. По ходу она констатировала, что видимо уже давно перестала гладить свой стол.

Зив своим «гав», прозвучавшим для нее как «Ира», выдернул ее из некого особенного состояния. Состояния без мыслей и чувств, но не вакуума, а наполненности неким нечто. Наверное, Знанием, но таким, которое совершенно не готово к вербализации.

«Рано. Всё назвать или потеряю», — влетела в сознание мысль из-под ноябрьского дождя.

«Уже не потеряю. Но все назвать пока нереально», — следом высветился ответ.

В следующее мгновение в кабинете нарисовались Зив и Лоренц.

- Ребят, вы знаете, как найти Пэфуэма? — вместо приветствия спросила Ира.

Зив и Лоренц озадаченно переглянулись.

- Что, не знаете? — с недоверием в голосе спросила Ира, так как ее живность, похоже, потеряла дар речи и не только человеческой.

- Да как тебе сказать, — мурлыкнул Лоренц невероятно странным тоном.

- Мне нужно поговорить с ним, — промямлила Ира, которую совершенно сбила с толку их реакция.

- А мы подумали, что ты просто проветриться хочешь, полетав на драконе, — попытался съязвить Лоренц все тем же странным тоном и тут же еще более странным тоном добавил. — Ну, раз поговорить, собирайся!

- Да я, в общем-то, в полной боевой, — заверила Ира, продолжая недоумевать, так как, помимо невероятно странного тона Лоренца, еще и Зив уставился на нее, как на ненормальную.

Лоренц с Зивом вновь переглянулись и уже не просто озадаченно, а с таким выражением, которое не поддается описанию в цензурных терминах. При этом Лоренц, по-видимому, вновь потерял дар речи, и слово взял Зив:

- Ира, я ни разу не замечал, чтобы ты в таком виде в город выходила.

- В город? — ошалело спросила Ира.

Зив и Лоренц молча смотрели на нее, как на Чудо-Юдо.

- В какой город? Мы, разве, не на Алек?

На несколько минут повисла гробовая тишина. Зив и Лоренц продолжали смотреть на Иру, как на Чудо-Юдо, а Ира на них в тотальнейшем непонимании.

Аз Фита Ижица. Художник: Вольфганг Кале (Германия). Абстрактное искусство

в тотальнейшем непонимании
художник: Вольфганг Кале (Германия)

Затем Лоренц вздохнул, отвел от Иры взгляд, несколько раз прошелся взад-вперед и, наконец, заговорил, но так, что Иру не оставляло ощущение, будто ее беззастенчиво разыгрывают.

- Алек известен обилием пещер, а потому эта местность и выбрана в качестве пункта встречи для людей.

- Так значит, пещера Пэфуэма находится не на Алеке?

- Нет. Она в заповедной зоне. И тебе никто даже приблизительно не назовет долготу и широту ее расположения. Туда можно попасть только через проходы.

- Ясно. Но при чем здесь город?

- А при том, что единственный доступный нам в пределах Сочи проход сети драконов находится около гостиницы «Приморская».

- О как! Значит, у драконов есть своя особая сеть?

- Есть сеть, стражами которой являются исключительно драконы. Сами они могут свободно пользоваться любыми сетями. Как ты понимаешь, сейчас я имею в виду воплощенных драконами, а не драконов вообще.

- Ясно. А как же…

- Если ты о черной гадюке, то она провела тебя через проход, который открыли специально для тебя. По традиции общения воплощенных драконами с воплощенными людьми, это — проход в одной из изобилующей пещерами местности.

- Понимаю. Чтобы в случае тотальной вочеловеченности, получившему доступ было, где поискать, праздного любопытства ради?

- Да.

- Как же тогда Радный смог попасть к Пэфуэму?

- Спроси Пэфуэма или Радного. Это — их сугубо личное дело.

- Ладно, спрошу. Меня как-то место прохода смущает.

- Почему?

- Самый центр города. Не лучше ли было для экстренных нужд выбрать место более изолированное от внимания людей?

- Ничто так не изолирует от человеческого внимания, как человеческая толпа.

- Может быть. — Ира ненадолго задумалась. — Ладно. Я пошла переодеваться, — сказала она и отправилась в спальню с ощущением тонн лапши на ушах.

Спустившись в гостиную, Ира немного затормозилась. Она глянула на часы мобильника. Они показывали 13:27. Поход к Пэфуэму вполне мог затянуться, и Ира, на всякий случай, набрала Лешу:

- Леш…

- Да мамулик! — нервозно-радостно ответил Лешка.

- Я немного прогуляться хочу, так что, если меня дома не будет, когда ты вернешься, не волнуйся. Ладно?

- Как скажешь! Не буду! — нервозно-радостно ответил Леша.

Они пожелали друг другу хорошего отдыха, Ира «положила трубку», констатировав, что теперь часы показывают 13:28.

- Ну и? — донеслось нетерпеливое мурлыканье Лоренца с лестницы в цоколь.

- Я готова, — ответила Ира.

- - -

Выйдя из хорошо знакомых Ире зарослей бирючины около музея Островского, Лоренц потребовал, чтобы они разделились, так как:

- Даму с такой собачкой и таким котиком ни одна толпа от внимания не изолирует, — глубокомысленно промурлыкал он.

- Хорошо, — ответила Ира.

Она спустилась на Кубанскую, затем по Морскому переулку до Курортного проспекта, там перешла на другую сторону, миновала памятник Ленину и за Парк Отелем свернула на Приморский бульвар.

Аз Фита Ижица. Морской переулок. Фотограф: Элеонора Терновская

Морской переулок
фотограф: Элеонора Терновская

Когда Ира вышла на финишную прямую, Зив, судя по всему, уже давно изображал праздно шатающегося пса и, перехватив Ирин взгляд, направился к уходящей в небо узкой полоске пространства, напоминающей складку в толстом глянцевом журнале. Ира ее заметила еще издали. Складка, слегка колыхающаяся, будто на ветру, то и дело отскакивала от снующих прохожих.

Нельзя сказать, что Зив оставался незамеченным. Взрослые и дети чуть ли ни пальцами показывали на чересчур громадную собаку, но как именно он растворился в щели прохода, даже Ира не заметила. Зив просто исчез, затерявшись в очередной порции хаотичного людского потока.

Аз Фита Ижица. Приморский бульвар. Фотограф: Элеонора Терновская

Приморский бульвар
фотограф: Элеонора Терновская

Лоренц растянулся под одной из скамеек, и, как только Ира поравнялась с ней, первым делом, предостерегающе прошипел:

- Молчи! Сядь на скамейку, — как только Ира села, он продолжил. — Видишь, со стороны Парк Отеля идет компания молодежи? Мы должны пристроиться ей в хвост. Подходя к щели, прибавить шагу так, чтобы достигнуть прохода в ее гуще.

Ира глубоко вздохнула, давая понять, что ей все ясно.

Выслушав исполненное дыханием «да», Лоренц добавил:

- Как только я коснусь тебя своим хвостом, прям прилипни к нему и не пытайся открывать щель. Я сам сделаю все, что нужно.

Ира снова продышала «да».

Тем временем, неплотная толпа поравнялась со скамейкой.

Еще через мгновение Лоренц мявкнул:

- Идем.

Ира поднялась и, обогнув скамейку, оказалась как раз на пару шагов позади бойко переговаривающихся юношей и девушек.

Лоренц искусно лавировал между их ног, никого не задевая и оставаясь незамеченным. Перед самым слиянием двух пешеходных дорожек он скомандовал:

- Прибавляй шагу и вливайся в толпу.

Как только арьергард оказался за спиной, Ириной ноги коснулся мягкий хвост Лоренца. Ира все свое внимание сосредоточила на том, чтобы не оторваться от него, и нахлынувшей вследствие этого неуклюжестью вызвала веселое неудовольствие молоди. Ее, видимо, приняли за изрядно подвыпившую даму, но Ире было все равно. Колышущаяся щель в пространстве неумолимо приближалась.

- А поаккуратней можно? — резанул слух уже откровенно сердитый окрик, и шум города словно выключили.

Ира стояла на крутом склоне посреди леса, а впереди сквозь деревья проглядывала уходящая вверх ко входу в пещеру «поляна».

Зив тут же двинулся в сторону «поляны».

- Не думаю, что Пэфуэм сейчас здесь, — проурчал он, сосредоточенно принюхиваясь.

Ира последовала за ним. Лоренц шел рядом.

Зив пересек «поляну» и улегся у входа в пещеру. Лоренц немного обогнал Иру и уселся рядом с Зивом, занявшись вылизыванием своей шкурки.

- И что дальше? — спросила Ира, подойдя к ним вплотную.

- Не знаем, — мечтательно промурлыкал Лоренц. — Видишь ли, когда нам самим нужно повидаться с Пэфуэмом, он всегда оказывается на месте. В данном случае мы нужды в приватном общении с данным драконом не испытываем.Поэтому он и отсутствует.

- И что делать? — спросила Ира.

- Не знаем, — вновь мечтательно промурлыкал Лоренц.

Аз Фита Ижица. Художник: Дэррил Ф. Джонс Джонс (США). Абстрактное искусство

Не знаем
художник: Дэррил Ф. Джонс Джонс (США)

- Может, вы бы как-то позвали его, — нерешительно предложила Ира.

- Как? — спросил Зив.

- Ну не знаю. Вы ведь что-то делаете для того чтобы он ждал вас?

- Мы? — преувеличенно удивленно промурлыкал Лоренц. — Мы ничего не делаем, если он нам нужен. Пэфуэм сам всегда знает о нашем приходе.

- Так почему же он не знает о нем сейчас?

- Ира, — проурчал Зив, — сейчас он нужен тебе, а не нам. Как сообщить о своем визите — твоя забота.

- А вы как сообщаете?

- Ира, ну сколько раз можно тебе повторять! — в мурлыканье Лоренца сквозило легкое раздражение. — Мы никак не сообщаем. Когда он нам нужен, он всегда на месте.

- Почему же его нет на месте, когда он нужен мне?

- А откуда, по-твоему, он должен знать, что нужен тебе? — спросил Зив.

- Но он ведь, по вашим же словам, знает, когда нужен вам? Знает, несмотря на то, что вы ему об этом никак не сообщаете.

- Ира, между человеком и всей остальной Вселенной пропасть. Если бы Пэфуэм или какой-либо другой дракон стал бы являться всем без исключения людям, которые так или иначе взывают к нему, его бы, просто-напросто, разорвало на куски, — «объяснил» Зив.

- Не думаю, что в мире полным-полно людей, взывающих к драконам. — Ира недоверчиво усмехнулась.

- Если взывающие и не догадываются, к кому именно они взывают, это вовсе не значит, что взывают они к кому-то другому, — важно промурлыкал Лоренц.

- И что, драконы слышат все людские обращения и оставляют их без внимания?

Возникшие еще дома подозрения, что ейная живность банально измывается над ней, доросли до полной уверенности, но Ира решила играть в эту игру до конца, раз уж сия игра затеяна.

- Им что, по-твоему, заняться больше нечем, как слушать нытье человечье? — изобразил удивление Лоренц. — Прием человеческой волны без особой надобности уже давно не включается.

- Прям дискриминация какая-то! — изобразила возмущение Ира.

- Тебя это удивляет? — желчно спросил Лоренц. — Сама ведь как-то очень даже здорово сформулировала все то, что можно услышать от человека. Вот и представь: ну кому нужно слушать всю эту чушь? Тем более что ликвидация последствий ее воплощения в жизнь требует огромных усилий.

- Не спорю. Просто, тогда получается, что и у меня нет ни малейшего шанса быть услышанной в данный момент.

- Ни единого! — торжественно подтвердил Лоренц, но затем многозначительно добавил. — Как у человека.

- То есть, как…

- Вот именно! — перебил ее Зив. — Тебе необходимо сообщить о своем желании встретиться с Пэфуэмом не на человеческом уровне.

- И как же это сделать?

- По-ня-ти-я не и-ме-ем!!! — тоном как-же-ты-достала-своей-тупостью громко промяукал Лоренц, но затем заговорщически, как бы сквозь зубы тихо-тихо промурлыкал. — Вообще-то, есть всякие там обряды… ритуалы…

- Это намек? — спросила Ира.

- Угу, — так же тихо, как Лоренц, проурчал Зив.

- И что же мне делать? — подражая заговорщической манере Лоренца и Зива, тихо сквозь зубы спросила Ира.

- Японский городовой!!! — аж взвился Лоренц. — Ну сколько раз можно повторять: МЫ НЕ ЗНА-ЕМ!!!

- Хорошо, — примирительно проговорила Ира.

У нее было двоякое ощущение. С одной стороны, она чувствовала, что Лоренц с Зивом потешаются над ней, что называется, по-черному, но с другой — нечто подсказывало: иного пути не существует, по крайней мере, для нее в данной ситуации.

Ира принялась ходить вдоль входа в пещеру, старательно перебирая в памяти известные ей обряды и ритуалы.

- Да-да-да! Напрягай мозги, пока не расплавятся! Это сейчас именно то, что нужно! — издевался Лоренц.

Его нападки вселяли раздражение, но Ира изо всех сил старалась не поддаваться и держать себя в руках.

«Если не знаешь, что делать, делай хоть что-нибудь», — пронеслась мысль.

«Хоть что-нибудь. А что именно?», — подумала Ира.

«Именно это. Хоть что-нибудь. Кукарекай, танцуй вприсядку, ковыряй в левом ухе правой рукой через левое плечо, пытайся укусить локоть или дотянуться языком до носа, прыгай на одной ноге или ходи задом наперед. Все, что угодно, но хоть что-нибудь для начала».

«А потом?».

«Сделай первый шаг — любой шаг — а дальше само покатит».

Аз Фита Ижица. Художник: Артуро Пачеко Луго (Мексика). Абстрактное искусство

…первый шаг — любой шаг…
художник: Артуро Пачеко Луго (Мексика)

Ира попрыгала на одной ноге, затем на другой. Потом присела на корточки и задом стала спускаться по склону. Потом…

Зив и Лоренц смотрели на нее как завороженные. Ира старалась не обращать на них внимание.

Поначалу она не без усилий измышляла для себя это самое «хоть что-нибудь», но постепенно идеи, обескураживающие своей неадекватностью, стали сыпаться как из Рога Изобилия, перекрывая своим потоком обычные мысли и чувства.

В какой-то момент сила абсурда захватила ее полностью. Пространство потерялось и время тоже. По телу пронесся озноб. Впрочем, легкая дрожь пробирала ее периодически, начиная с самого начала делания «хоть чего-нибудь», но испытанное в данный момент ощущение не походило ни на что.

Будто пронесся порыв жидкого маслянистого ветра. Ни холодного, ни теплого, но определенно ветра. Жидкого, густого, как оливковое масло ветра.

От необычности неожиданного ощущения рациональное мышление сделало попытку вернуться, но ему нечто преградило путь, и в следующий момент Ира периферией сознания констатировала, что движется внутри пещеры.

Сигналы от зрительных рецепторов констатировали полную непроглядность тьмы, и одновременно Ира отчетливо ощущала все вокруг.

Это не было освоенной ею в прошлом году способностью видеть в темноте. Она ничего не видела и все же видела всё.

«Это — как во сне. Я именно так вижу во сне», — пролетела через сознание мысль.

Рациональное решило было порассуждать насчет того, а не уснула ли она ненароком, но нечто вновь воспрепятствовало его проявлению.

- - -

- И что это было? — прозвучал над головой низкий, густой бархатистый голос.

Ире почудилось, будто она проснулась. Зал пещеры освещал взгляд Пэфуэма.

Аз Фита Ижица. «Взгляд дракона». Фотограф: Элеонора Терновская

Зал пещеры освещал взгляд Пэфуэма
фотограф: Элеонора Терновская

- Судя по всему, это была шутка Лоренца и Зива, — ответила она, искоса посмотрев на «шутников», которые усиленно изображали ни к чему не причастных, самых обычных домашних животных.

- Забавно, — мечтательно проговорил Пэфуэм.

- Ну да. Позабавились ребятки на славу. — Ира усмехнулась.

- Я не о том. Мне интересно другое. Почему ты решила, что они шутят?

- Интересный вопрос. Видишь ли, Пэфуэм, есть у меня подозрения, что на самом деле, для того чтобы встретится с тобой, целый ряд организованных ими сложностей вовсе ни к чему.

- К примеру?

- К примеру, использование прохода, расположенного в самом центре города, да еще и в одном из самых оживленных мест. А еще безоговорочное требование сочинения на ходу ритуалов вызывания дракона.

- Вы и вправду заставили ее все это проделать? — спросил Пэфуэм Зива и Лоренца тоном, почти однозначно намекавшим на то, что он с ними заодно. Правда, скорее всего, на импровизационной основе.

- Ну что ты! — томно промурлыкал Лоренц. — И в мыслях не было заставлять Иру что-либо проделывать. Ей самой все это взбрендило.

- Да неужели! — Ира улыбнулась. — Я всего-то-навсего попросила вас помочь мне найти Пэфуэма, а не устраивать из этого цирковое представление.

- Ырэа, а почему ты решила, будто имела место организация циркового представления?

- Знаешь ли, Пэфуэм, во время нашей предыдущей встречи ты намекнул, что для контакта с тобой мне не нужны были никакие проводники, если бы я сразу после получения приглашения догадалась от кого оно.

- Верно. Более того, имей ты собственное желание встретиться со мной, мы могли бы запросто пообщаться и без всяких приглашений с моей стороны. Я рад, что ты поняла это.

- Я тоже просто счастлива! Так зачем нужно было устраивать весь этот цирк?

Пэфуэм подчеркнуто внимательно выслушал Иру и театрально повернул голову в сторону Зива и Лоренца.

- Так зачем нужно было устраивать весь этот цирк? — повторил он ее вопрос, и Ира констатировала, что розыгрыш успешно продолжается.

- Я же уже сказал, что Ира сама так захотела, — бесстрастно промурлыкал Лоренц.

Подчеркнуто внимательно выслушав Лоренца, Пэфуэм театрально повернул голову в сторону Иры.

- Ты действительно сама так захотела?

- Не-а, — отрешенно и одновременно обреченно ответила Ира.

- Так зачем же тогда ты все это делала? — произнес Пэфуэм, чуть повысив голос, а у Иры создалось впечатление, будто он сейчас расхохочется.

- Господа, — начала Ира, — у меня такое ощущение, словно вы совместными усилиями пытаетесь натолкнуть меня на какой-то вполне очевидный для вас вывод.

- Именно, — подтвердил Пэфуэм.

- Сдаюсь! Ну, хоть убейте, ничего не могу понять!

- А ты все же попытайся, — холодно промурлыкал Лоренц.

- Ырэа, если ты знаешь, что для нашей с тобой встречи не нужны никакие особые ухищрения, ритуалы и цирковые представления, зачем подкидываться на всю эту туфту? Извини, но я абсолютно согласен с Нэцем. Тебе самой безумно захотелось почудить.

- Пэфуэм, я действительно догадываюсь, что, для того чтобы я смогла встретиться с тобой, мне практически и делать-то ничего ненужно. То есть, я знаю, что ненужно, а вот о том, что нужно, понятия не имею.

- Во-во! Полюбуйся! Ее бы в музей под стекло и табличку «Человек обыкновенный»! — Яд из слов Лоренца так и сочился.

- Ира, — проурчал спокойным примирительным тоном Зив, — представь себе огромное здание, в которое есть два входа:

Один — самая обычная дверь.

Второй — через крышу.

Большинство, желающих проникнуть в него, самую обычную дверь не замечают вовсе. Те, кто все же замечает, изо всех сил тянут ручку на себя. И совершенно безуспешно, потому что для того чтобы войти, дверь нужно всего лишь легонько толкнуть.

В итоге, они решают, что дверь заперта, и начинают пытаться попасть в здание через крышу. Карабкаются по стенам как альпинисты. Кто-то едет за тридевять земель, дабы нанять вертолет и тому подобное.

Ты сегодня, можно сказать, съездила за тридевять земель и наняла вертолет. И это притом, что ты изначально стояла рядом с дверью, но даже не попыталась открыть ее.

- Как открыть? Ведь все, что ты сейчас тут рассказывал, не более чем метафора, и «легонько толкнуть» в том числе.

- Ырэа, скажи-ка на милость, что за абракадабру ты исполняла у входа в пещеру, когда я подлетал?

- Если честно, то сама понятия не имею.

- Тогда зачем?

- Зив и Лоренц предложили воспользоваться каким-нибудь обрядом или ритуалом. Я не могла вспомнить ни одного хоть какого-нибудь, и тут пронеслась мысль, что надо делать хоть что-нибудь. Что-нибудь абсурдное и бессмысленное.

- Понятно. Но зачем? Подумай!

Ира села на камень и задумалась. Пэфуэм внимательно смотрел на нее несколько минут, но, не дождавшись того, чего ждал, глубоко вздохнул и вклинился в ее размышления:

- Ырэа, все ритуалы, обряды, молитвы, медитации, духовные практики и выросшие на их почве системы физических упражнений преследуют одну единственную цель.

Многие занимаются ими годы и годы, но так ничего путного и не достигают. Не достигают не потому, что бездарны или недостаточно усердны, а лишь потому, что понятия не имеют, что это за цель.

- Эта цель — соприкосновение с АЗ?

- Не совсем, Ырэа. Цель — выйти за грань человеческого воплощения.

Аз Фита Ижица. Художник: Хананта Нур (Индонезия). Абстрактное искусство

Цель
художник: Хананта Нур (Индонезия)

Этой цели достигают единицы из единиц людей. Из тех единиц, которые пытаются изменить настройки своего восприятия и сделать для него доступными так называемые параллельные миры.

Да. Их восприятие расширяется, но не перестает быть человеческим. А потому цель так и остается недостигнутой.

Выйти за грань человеческого можно и при обычном человеческом восприятии. К сенсорике это не имеет никакого отношения.

Соприкосновение же с АЗ не совсем то потому, что и с ним можно соприкасаться сколько душе угодно, не выходя за грань человеческого.

На самом деле, выйти за грань воплощения очень просто. Нужно всего лишь легонечко толкнуть дверь. А все придуманные людьми ритуалы, обряды, молитвы, медитации, духовные практики и выросшие на их почве системы физических упражнений — это альпинистский штурм здания и заказ вертолета.

На крышу добираются далеко не все, и хорошо, если не достигшие отделываются легким испугом. Последствия бывают и куда более катастрофическими.

Но главная загвоздка в том, что и забравшимся не особо везет. Ведь на крыше, для того чтобы попасть в здание, тоже есть дверь, которую нужно легонечко толкнуть. Забравшиеся же весьма довольные собой просто сидят на крыше, — завершил свой монолог Пэфуэм.

Вновь на несколько минут воцарилось молчание.

Ира пребывала в глубокой задумчивости. Ее обуревало ощущение, что ответ где-то рядом, и она вот-вот ухватится за него, но он ускользал и ускользал, правда, не переставая кружить в самой непосредственной близости, дразня предвкушением и доводя до изнеможения.

- Ира, — в конце концов, нарушил молчание Зив, — вспомни, как мы учили тебя пользоваться проходами. Как учили четкому осознанию цели. Вспомни, как ты умеешь управлять творческим процессом.

Человек не мыслит деятельности без физических или ментальных действий. И правильно делает, что не мыслит, так как это невозможно. Ведь мысль и есть ментальный процесс, то есть, атрибут арсенала человеческой деятельности.

- Ырэа, все виды транса, достигаемые с помощью ритуалов, обрядов, молитв, медитаций и т. д. и т. п. — все это служит не для продвижения по этому пути, а только для расчистки дороги, по которой можно будет потом пройти.

- Вот именно, — подхватил Лоренц. — Мы были крайне удивлены твоей просьбе, отвести тебя к Пэфуэму, и…

- И помогали мне расчистить дорогу, по которой можно будет затем пройти? — перебила его Ира.

- Вот именно, — подтвердил Зив. — Понимаешь, личная встреча с драконом, который находится в воплощении дракон, для любого существа в ином воплощении в любом из миров Вселенной — это сугубо личное переживание. Его можно достичь и пережить только самостоятельно. Так что отвести тебя к Пэфуэму мы в самом принципе никак не могли.

Аз Фита Ижица. Художник: Айдан Угур Унал (Турция). Абстрактное искусство

сугубо личное переживание
художник: Айдан Угур Унал (Турция)

- А как же тогда черная гадюка?

- Черная гадюка, Ырэа, занималась расчисткой дороги. Она только что за пазухой у тебя не сидела, но вспомни: сколько раз ты обратила на нее внимание? А? Вот!

- Вот именно, — жестко промурлыкал Лоренц. — Как ты третье приглашение получила, так она буквально промеж ног твоих ползала с риском для здоровья. Ты действительно несколько раз на нее просто чудом не наступила.

- Вы видели? — удивленно спросила Ира.

- Нет! Сказки тебе тут сейчас рассказываем, оттого что заняться больше нечем! — не пытаясь скрыть раздражения, громко промяукал Лоренц и «скорчил рожу».

- Говоришь, она тебе в тот день, когда ты плавала в Ажечке, хвостом по щеке провела? — подхватил Зив. — Видела бы ты, что она с тобой вытворяла, почти всегда, когда ты купалась в нашем водопаде! В самом лучшем случае, ты отмахивалась от нее, будто к тебе лист опавший прилип.

- Так почему вы мне ничего об этом не говорили?

- Да уж, — Лоренц демонстративно закатил глаза. — Я никогда не сомневался, что, за редким исключением, все люди — конченые идиоты, но о тебе, Ира, был всегда лучшего мнения. Ну сама подумай! Ну представь на минуту:

«Ирочка! Солнышко! Посмотри под ножки! Там змея ползает! Ирочка! Заинька! Разуй глазоньки! Рядом с тобой змея плавает!».

Ира невольно вздрогнула.

- Дело даже не в том, Ырэа, что ты бы просто-напросто испугалась и ничего более. Черная гадюка не искала твоего внимания. Она только стремилась не покидать поле его потенциального действия.

Такое рвение с ее стороны не являлось обязательным. Спросишь: зачем она так старалась? Не знаю. Это — ее сугубо личное дело.

- Я, кажется, начинаю понимать, — медленно проговорила Ира. — Но не всё. Что же все-таки значит выйти за грань воплощения, если это — не соприкосновение с АЗ?

- Я не сказал, что это — не соприкосновение с АЗ, — ответил Пэфуэм. — Вот то, что не совсем, вот это — верно.

Когда для понимания используются слова, зачастую возникает неимоверная путаница, особенно, если с их помощью пытаться понять то, что они ни при каком раскладе неспособны точно отразить.

- Я знаю, Пэфуэм.

- Замечательно! Так вот, ты знаешь, что слово АЗ есть вербальный символ истинной сути личности. Но на самом деле, нет конкретного окончательного нечто, которое можно было бы назвать АЗ.

АЗ — это совокупность энергий, сил, то есть, неких сочетаний пауз и импульсов.

У не высших личностей эта совокупность сил сохраняет личностную целостность до определенного предела и «местонахождение» этого предела постоянно меняется.

У высших целостность уходит в бесконечную глубь.

Так что ни у тех, ни у других нет ничего такого, что можно взять и сказать: вот это вот и есть АЗ.

Аз Фита Ижица. Художник: Готфрид Сейгнер (Австрия). Абстрактное искусство

нет ничего такого
художник: Готфрид Сейгнер (Австрия)

Воплощение — это тоже совокупность неких сочетаний пауз и импульсов. Так что нет ничего удивительного в том, что некие сочетания пауз и импульсов, составляющие воплощение, как бы прилипают к АЗ.

Особенно это присуще человеку.

Для человека «человек» звучит до такой степени гордо, что расставание с особенностями данного воплощения представляется ему чем-то немыслимым, кощунственным.

Человек более всего жаждет человеческого бессмертия, и зачастую достигает его, уволакивая с собой свою гордость туда, куда он отправляется после окончания жизнедеятельности биологического тела. То есть, говоря по-человечески, в загробный мир.

Человек принимает на веру целый ряд идей, в истинности которых удостовериться у него нет или почти нет никакой возможности.

Человек верит в бесконечность времени и пространства, в бога, в загробную жизнь, в существование рая и ада, в реинкарнацию. Причем, человек допускает, что реинкарнировать он может и в другие формы живых существ.

Человек допускает, что может существовать жизнь в других измерениях, то есть, в параллельных мирах, и на других планетах.

Человек готов слепо верить очень во многое, касающееся систем миров Вселенной, представляя предметы своей веры в своем воображении.

Гораздо чаще, чем думает сам человек, его воображение не обманывает его.

Непосредственное восприятие человека зажато в очень узкие рамки, но опосредованно он способен ощущать Вселенную куда глубже, чем ему кажется. А потому он и принимает идеи, в истинности которых не в состоянии полностью удостовериться.

Повторяю, человек готов принять любые идеи, которые касаются системы миров Вселенной.

Человек не в состоянии принять то, что за пределами Вселенной.

- Ну почему же? Я же приняла!

- Ырэа, ты себя, как человека, заставила с этой идеей согласиться. Ты себе, как человеку, не оставила выбора. Вспомни, ведь и тебе, как человеку, это далось очень нелегко.

Ира тяжело вздохнула.

- Что верно, то верно.

- Ради прикола выбери из своего окружения любого обычного человека и просто попытайся ему сказать, что есть нечто за пределами Вселенной. Знаешь, какая будет реакция?

- Меня в дурку пошлют.

- Подавляющее большинство — да. Но те, кто, так или иначе, интересуется скрытой от людей стороной жизни, тут же продемонстрируют тебе, как все твои попытки объяснить, о чем речь, вызывают у них ассоциации либо с другими планетами, либо с параллельными мирами.

Так вот, Ырэа, человек, даже соприкасаясь с АЗ, продолжает, как правило, оставаться человеком. И даже, в самом лучшем случае, если ему и удается на миг сбросить оковы человеческого, он продолжает оставаться существом Вселенной, испытывая все ее условности и ограничения.

- …следуя принципу «дать шанс, лишив возможностей»?

- Именно, Ырэа! У любого существа Вселенной, согласно этому принципу, нет возможности преодолеть условности и ограничения Вселенной, а потому всегда есть шанс сделать это.

- То есть, я всегда в любой момент могу найти тебя, если перестану действовать, как человек, и найду лазейку в законах Вселенной?

- Верно. Абсурдные с точки зрения человеческой логики действия, хоть и продолжают в своей сути оставаться человеческими, поскольку противоречат человеческому здравому смыслу, помогают поколебать человеческое.

Благодаря таким действиям, ищущие попадают на крышу здания. То есть, расширяют границы своего восприятия. Но внутрь они все равно не могут попасть, так как:

● во-первых, человеческое воплощение представляет для них невероятную ценность, от которой они не согласны отказываться даже после смерти;

● а во-вторых, они не ощущают целостности Абсолюта, довольствуясь его малой частью — Вселенной. К тому же, не ощущая и ее целостности.

- Подожди! — Ира аж поднялась от возбуждения. — Получается, что для человека, предел совершенства находится в пределах воплощения. То есть, для человека, отторжение человеческого выглядит как потеря, ведущая к небытию, а не как избавление, дарующее преображение и отодвигающее вглубь предел совершенства.

- Истинно! Поскольку у тебя нет предела совершенства, вся твоя гордость от звучания слова «человек» — это безделушка на полке шкафа, которая периодически падает на пол и закатывается под кровать, и ты, до очередной генеральной уборки, даже не замечаешь ее отсутствия.

- Зив, пора сваливать, — очень тихо промурлыкал Лоренц, но эхо пещеры гулко разнесло его мурлыканье.

- Пора, — подтвердил Зив и они, не прощаясь, растаяли в темноте.

Ира вздохнула и проговорила:

- Да. Деликатности им не занимать.

- Как и любой осознающий суть, они свято чтят СУГУБО ЛИЧНОЕ. Это не имеет никакого отношения к человеческим протоколам и этикетам.

Видишь ли, Ырэа, касаться поля чужого СУГУБО ЛИЧНОГО — вещь небезопасная. Человеческие морально-этические нормы отразили сие, но вежливость люди понимают лишь как вежливость. То есть, нечто хорошее, правильное, но вовсе необязательное. Эдакий красивый предрассудок.

Кстати, в правилах вежливости есть целый ряд всего лишь красивых предрассудков. Если ты заметила, Нэц и Зив ушли, не сказав «до свиданья», а ведь это — невежливо. Правда?

Аз Фита Ижица. Художник: Нина Расина (Россия). Абстрактное искусство

Вежливость за гранью красивых предрассудков
художник: Нина Расина (Россия)

- Я как-то не заметила этого. Точнее, не придала этому значения.

- Потому и не придала, что в данном случае ни наличие, ни отсутствие вербальной формы прощания не несут никакой энергетической нагрузки. Точнее, несут, конечно, но в сформированном, в данный момент, поле, эти энергии — что-то вроде звуковых волн в вакууме.

- В других условиях слова «до свидания» могут иметь большее значение? — спросила Ира.

- Безусловно. Вплоть до глобальных Вселенских масштабов.

- И эти случаи наступают тогда, когда задействовано СУГУБО ЛИЧНОЕ?

- Верно. Так о чем ты хотела поговорить со мной, Ырэа?

- Если честно, не знаю. Точнее, знаю, но…

- Давай так: в прошлую нашу с тобой встречу я рассказывал тебе сказки, а теперь попробуй ты рассказать их мне. Если не ошибаюсь, мои сказки, предварившие посещение Точки Выбора, приоткрыли тебе, так сказать, некоторые, назовем их «воспоминания», о том, что за гранью человеческого воплощения?

- Да. Благодаря твоим сказкам, я зацепила кое-что, находясь в Точке Выбора. Уж не знаю, удалось ли мне вытащить это так, как хотелось, но ощущения по этому поводу не оставляют. Я только рассказать не могу. Даже себе.

- А ты не заморачивайся! Расскажи также сказками, не обращая внимания на то, что звучать это будет как бред, идиотизм и банальность, которые, кроме тебя, вроде как, больше никому не смогут открыть истинную суть на самом деле потрясающих, ошеломительных явлений.

- Хорошо. Я попытаюсь. — Ира немного помолчала. — Я помню… — начала она отрешенно и тут же взорвалась раздражением и возмущением. — Блин! Помню!

- Ырэа, еще раз тебе говорю: наплюй на то, что тебе, как человеку, это все кажется бредом сумасшедшего. Понимаешь ли, разговаривать со змием — то есть, с драконом, как тебе больше нравится — из той же оперы.

Ира усмехнулась.

- Ладно. Хорошо. Итак, я помню, как сидели мы однажды теплой компанией, и тут появился тот чудак в совершенном очумении от восторга…

- Сразу перебью, Ырэа. Ты, конечно, понимаешь, что никто, нигде теплой компанией не сидел, и тот чудак ни в чье приятное времяпрепровождение со своим совершенным очумением от восторга не врывался. Мы, то есть, те, кто воспринял его идею, находились в одном настроении, которое благоприятствовало приятию его информации.

- Стоп! — воскликнула Ира. — То, на что ты, Лоренц и Зив пытались натолкнуть меня, это тоже касается НАСТРОЕНИЯ?

- Именно! И мы подталкивали тебя не к логическим выводам. Мы пытались помочь тебе войти в настроение, которое дает непосредственное Знание.

Люди спорят о том, что есть человек: тело или душа?

Я думаю, ты понимаешь, что человек — именно человек, а не тот, кто им воплотился — это тело.

Душа — энергетическое образование, необходимое для пребывания внутри Вселенной, которое, как промежуточное воплощение, принимает АЗ, то есть, личность, входя во Вселенную.

Душа, в свою очередь, воплощается, и если в человеческом теле, то на период этого воплощения как бы становится человеком.

Для человека, настроение есть настройка средств приема и передачи информации на определенный диапазон параметров волн.

- Мне Женечка — Джагэ — рассказывал о системе внешней коммуникации.

- Замечательно! В таком случае, я не буду на этом останавливаться. Человеческое тело, Ырэа, «сделано» по образу и подобию великой личности, а потому все его функции приема и передачи информации подобны тем, которые существуют у само́й великой личности.

Они не точно такие же, они именно подобны.

В условиях пространства и времени существуют свои особенности коммуникациию То есть, обмена информацией. Но и здесь информационный обмен полностью зависит от диапазона настроек. То есть, от настроения.

Аз Фита Ижица. Художник: Евгений Ципулин (Россия). Абстрактное искусство

…зависит от настроения
художник: Евгений Ципулин (Россия)

За пределами Вселенной, где нет ограничений в виде пространства и времени, близость и далёкость определяются не расстояниями и временны́ми совпадениями или несовпадениями, а лишь единством или различием настроения.

Тогда, когда появился тот чудак в совершенном очумении от восторга, мы находились в определенном настроении…

- Подожди! — перебила Ира. — И появился тот чудак, не придя к нам, а как бы притянув нас к себе. То есть, как бы мы к нему пришли, а не он к нам.

- Верно. Мы как бы притянулись очумением восторга того чудака, потому что характеристики параметров волн его идей пришли в гармоничное взаимодействие с нашими настройками.

- Людей, пребывающих на одной волне, зачастую разделяет расстояние и время. И если пространственное расстояние есть возможность изменить в сторону сближения, то несовпадение во времени становится непреодолимой преградой, — задумчиво проговорила Ира.

- Самое удивительное, что твои выводы, Ырэа, гораздо чаще действуют с точностью наоборот, хотя на первый взгляд, это и кажется абсурдным.

Внимание людей целиком и полностью сконцентрировано на зрении и слухе, а потому они, в большинстве случаев, не замечают сигналы, приходящие от других «приемников».

Так называемый «здравый смысл», чьи выводы основаны на информации, полученной через зрение и слух, задавливает то, что люди называют интуицией, наитием.

Случается это не всегда. Кстати, на самом деле, гораздо реже, чем может показаться. И на самом деле, дело вовсе не в том, что «здравый смысл» задавливает интуицию и наитие.

За счет действий «здравого смысла» меняется диапазон настроек, то есть, настроение, а следовательно, поток получаемой и передаваемой информации. Зачастую это происходит с такой скоростью и амплитудой, что скрытые от сознания человека приемники-передатчики передают и принимают лишь бессвязные помехи.

Представь, что ты услышишь, если будешь туда-сюда крутить ручку радиоприемника?

В итоге, человек — ни на сознательном, ни на подсознательном уровне — даже не догадывается, что ему нужно куда-то сходить или съездить, дабы встретиться с единомышленником.

А вот время преодолевается легко с помощью искусства и литературы. Да, в произведениях литературы и искусства информация определенным образом зашифрована, но, если соответствуют настройки, этого бывает достаточно, чтобы запустить коды доступа.

Ырэа, не ломай мозги поиском примеров из жизни людей, подтверждающих мои слова. Они, безусловно, есть, и много, и очень яркие.

Однако контакты настроек через время и расстояние и даже при непосредственной встрече редко с полной адекватностью констатируются сознанием. А если и констатируются, то интерпретируются весьма и весьма своеобразно вплоть до абсурда.

Человек привык безоговорочно доверять только своему сознанию и данным, полученным от «официально» признанных людьми органов чувств.

- Настроение человека меняется в зависимости от внешних факторов, — задумчиво произнесла Ира, испытующе глянув на Пэфуэма.

- Верно. Но верно и другое, — Пэфуэм вернул ей испытующий взгляд.

- Ассортимент внешних факторов зависит от настроения, — сказала Ира.

- Именно! — воскликнул Пэфуэм.

- Человек об этом, можно сказать, что не догадывается, — продолжила Ира. — Хотя в человеческом сознании есть идея, что картина мира зависит от восприятия.

- Да, — подтвердил Пэфуэм. — Но слишком часто эта идея разбивается реалиями человеческой жизни в пух и прах. Однако дело вовсе не в том, что эта идея не является истинной. Все зависит от качества и количества сил и их мощности.

Не редкость, если какая-нибудь несусветная беда сваливается на человека именно тогда, когда он скачет от переизбытка радости. Казалось бы, вот вернейшее доказательство полного провала идеи о соответствии внешних факторов настроению. Но это не так.

Дело в том, что «скачки от радости» создают грандиозный выброс энергии, что-то вроде взрыва, после которого мощность человеческой силы резко падает, позволяя воздействовать на него всему, чему угодно.

Все праздники со всеобщим ликованием — это изобретение социума, который использует массовые выплески энергии для своей подпитки.

Истинная сила потрясающей мощности заключена в покое.

Аз Фита Ижица. Художник: Евгений Заремба (Россия). Абстрактное искусство

Истинная сила заключена в покое
художник: Евгений Заремба (Россия)

Но это вовсе не значит, что эмоциональность вредна.

Научившись управлять своим настроением, понимая природу его проявлений, можно очень эффективно использовать эмоциональные всплески для корректировки своего положения во внешних факторах.

Ряд внешних энергий всегда будет многократно мощнее энергий человека. Управляя настроением и его эмоциональными проявлениями, можно научиться лавировать между ними, избегая воздействия одних и отдаваясь влиянию других, тем самым увеличивая свою силу за счет их мощности.

Некоторым это дано на уровне наития. Пытаться делать это через «здравый смысл» совершенно бессмысленно. А вот приняв эту идею на уровне логики и пытаясь воплотить ее в жизнь на уровне ощущений, вполне можно научиться это делать.

Правда, получаться будет не сразу и далеко не всё. Сей факт и становится камнем преткновения для человека.

Не пойми с чего, человек ждет мгновенных результатов, напрочь забыв, что, к примеру, от выучивания первой буквы до свободного беглого чтения проходит в среднем 5-7, а то и 10 лет.

- Знаешь, Пэфуэм, тема настроения постоянно витает вокруг меня все время с момента возвращения из Точки Выбора. Хотя и с меньшей интенсивностью, она всплывала и раньше. В общем, для меня в этом вроде бы уже нет ничего принципиально нового, но каждый раз я все это воспринимаю, как откровение.

- Это, Ырэа, говорит лишь о том, что нечто, не дающее тебе покоя, зудящее в тебе, лежит в этой сфере. Так что давай-ка, рассказывай дальше.

Ты остановилась на том, что тот чудак притянул нас всех к себе своим очумело-восторженным настроением. Почему именно притянул? Потому что, образно говоря, «подняться» к нам он не мог, поскольку на тот момент не был великим, а потому, опять-таки образно говоря, мы к нему «спустились».

- А потом вновь «поднялись», а он, поскольку не был тогда великим, этого сделать не смог, а потому и не участвовал в создании Вселенной. Пэфуэм, почему ты мне этого в прошлый раз не сказал, а понес какую-то околесицу?

- Не догадываешься?

- Настроение?

Пэфуэм кивнул.

- Истинное понимание находится в сфере настроения.

Аз Фита Ижица. Художник: Тургут Салгяр (Турция). Абстрактное искусство

Истинное понимание находится в сфере настроения
художник: Тургут Салгяр (Турция)

- Да уж. Как бы мне хотелось встретиться с тем чудаком! Говоришь, он нынче где-то во Вселенной?

- Не я говорю. Я просто слышал об этом. И то только в качестве предположения.

- И найти его как-нибудь, как я понимаю, возможности нет.

- В Абсолюте, при желании, найти можно кого угодно через настроение.

- А Вселенная, как бы там ни было, все же часть Абсолюта, — проговорила Ира задумчиво.

Пэфуэм хотел что-то ответить, но тут Иру осенило:

- Получается, Радный нашел меня с помощью настроения?

- Теоретически — да. Но как это получилось на практике, я без понятия, поскольку настроение высшего доступно только высшим.

Не высший, имеющий связь с высшим, находит, точнее, как бы вызывает высшего через свое собственное настроение, через параметры волн соответствующие этой связи.

Радный не был связан тогда с тобой. И к тому же, он действительно сделал невозможное. Он вошел в сферу высших.

- Но сфера высших — это и есть особое настроение. Разве не так?

- Так. Но это настроение недоступно никому, кроме высших, поскольку находится в запредельной глубине.

- То есть, получается, Радный стал высшим?

- Нет. У него есть предел. Но он умудрился выйти за свой предел без распада в ничто и вернуться. А…

- Подожди, — оборвала Ира.

В мозгу пульсировало: «Черная дыра. Черная дыра. Черная дыра». А контрапунктом к этой пульсации сквозь сознание проносились то ли огрызки каких-то картинок, то ли обрывки каких-то фраз, то ли вообще непонятно что.

Все это проносилось с такой скоростью, что Ира не успевала ни за что ухватиться, не считая нескольких реплик Радного:

«- Ира, у меня очень много друзей. … Настоящих друзей. Но у меня нет такого друга, каким приходится для Вас Женя. … Ира, я не думаю, что Вы до конца осознаете, на что он ради Вас пошел, идет и готов идти. … …чтобы оказалось возможным ощутить … во всей полноте, нужно самому пройти через то, через что довелось пройти ему.

- А Вам доводилось?

- Неважно…».

«- Я, можно сказать, даю Вам некое средство, которое может оказаться очень нелишним в дальнейшем».

- Ну? — в конце концов, прервал Ирин ступор Пэфуэм.

- Фрагменты, кусочки, обрывки, огрызки. Надо попытаться выстроить этот хаос хоть в какую-то логическую цепь. Хотя бы по принципу: что было сначала, а что — потом.

- Все, что тебе сейчас удалось вытащить из себя, касается только этой твоей человеческой жизни?

- Кое-что касается, но далеко не всё.

- Тогда выстраивать это все по принципу «что было сначала, а что — потом» нет смысла.

- Почему?

- Хотя бы потому, что это невозможно.

Есть только ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС.

Загадка в том, что ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС — Изначально и Окончательно, и никто не в состоянии выйти за его пределы.

И это — Закон Абсолюта. Закон, не имеющий никакого отношения ко Времени и Пространству. Единственное, в человеческой вербальной формулировке он имеет привязку ко Времени и Пространству, поскольку человек не в состоянии ощущать иначе.

Если метафорически, то «ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС» — это «лодка», в которой путешествуют. В том числе, и по «реке», которая называется «ВРЕМЯ и ПРОСТРАНСТВО».

Аз Фита Ижица. Художник: Мей Эрард (Индонезия). Абстрактное искусство

Путешествие «ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС»
художник: Мей Эрард (Индонезия)

- Меня уже проинформировали об этом. Но тогда… Эх! Вспомнить бы всё! Всё, что за пределами моей нынешней жизни здесь.

- Это невозможно ВСПОМНИТЬ. Это можно только ЗНАТЬ.

- В смысле?

- Человеческая память подобна памяти компьютера. То есть, существует нечто, где информация записывается. Некий носитель.

В Абсолюте носители информации — это энергии. То есть, сама информация. Она либо является частью тебя, либо не является.

Притом, даже являясь частью тебя, она может находиться как в проявленном, так и в не проявленном состоянии и, независимо от состояния, трансформироваться и преображаться.

И, как ты, надеюсь, догадываешься, проявленность и непроявленность, трансформация и преображение — всё зависит от настроения.

Когда ты не человек, ты можешь в своем ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС перемещаться в любую точку событийного ряда.

Ты, скажем, можешь оказаться, рядом с тем чудаком, когда он излагал нам свои идеи. Но это не значит, что ты вернешься назад во времени, поскольку в этом случае, его попросту не существует.

Ты останешься в своем ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. Ты вновь окажешься в той же точке, но, как и все в Абсолюте, это — не застывшая точка. В своем ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС она тоже путешествует, а значит, развивается и видоизменяется.

- Но если она развивается и видоизменяется, значит, нечто типа времени все-таки есть?

- Есть ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС, в котором любая точка отсчета путешествует, не выходя за рамки ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС.

Человек тоже не выходит за рамки ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС, но путешествовать в своем ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС он может только в одну сторону по прямой и только с одной скоростью. Правда, здесь есть исключения, но они чрезвычайно редко случаются и еще реже замечаются.

- И все же, если нечто развивается и видоизменяется, то существует нечто типа времени!

- Ырэа! Существует направление и интенсивность процесса. Безусловно, это похоже на Время. Мы и придумали Время на этой основе. Но!

К определенной точке отсчета, находясь в сфере действия Времени, ты можешь вернуться только в своей памяти.

Там, где Время не властно, ты можешь реально попадать в любую точку отсчета.

Ырэа! Да не забивай ты себе этим голову! Все равно понять это нет никакой возможности.

- Нет возможности понять? Пэфуэм! Я ощущаю это! Я выразить свои ощущения не могу. Как я хочу это вспомнить!

- Это невозможно вспомнить. Я объясню тебе, почему:

Память человека — это записанная на некий носитель информация о том, что БЫЛО во Времени

Память личности — это то, что ЕСТЬ.

Всё, абсолютно всё есть ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС, а БЫЛО и БУДЕТ — иллюзии.

ВСПОМИНАЮТ то, что происходило по закону ВРЕМЕНИ, находясь в сфере действия закона ВРЕМЕНИ. Все остальное ЗНАЮТ.

Содержание ВОСПОМИНАНИЙ зависит от самих пережитых событий, качества их восприятия и условий хранения. Содержание доступного ЗНАНИЯ зависит исключительно от настроения.

- То есть, чтобы как бы вспомнить это, нужно генерировать в себе определенное настроение?

- - Генерировать определенное настроение приходится для втаскивания в сознание и обычных человеческих воспоминаний. Это так, к слову. А вообще… Видишь ли, человеческому воплощению доступен не такой уж широкий спектр настроек.

- Стоп! То есть, человеческое воплощение наделено суррогатом воли, имитирующим настоящую волю, и широким суррогатным набором настроек, в который, возможно, входят не все из находящихся за пределами Вселенной.

Возможно, этот набор кажется небольшим для, скажем, великой личности, но чрезвычайно многообразен для личностей низшего и средних уровней. По крайней мере, гораздо многообразнее, чем имеют личности подобных уровней за пределами Вселенной. Так?

- Весьма неплохо, Ырэа! Сама догадалась?

- По поводу суррогата воли Радный проинформировал еще до Точки Выбора, а по поводу суррогатного набора настроек вот только что всплыло по аналогии. Эх! Как бы я хотела встретить того чудака! — вновь с сожалением воскликнула Ира.

- Дался он тебе! Ырэа, полагаю то, что существует, его первоначальную идею отражает лишь приблизительно.

- Не знаю почему, но я уверена, что полностью соответствует. Не первоначальной, конечно, но в целом, именно его идее. И в особенности человеческое воплощение. Изумительно выверенное сочетание способностей с отсеканием возможностей и широким предложением шансов. Если мои догадки верны, Пэфуэм, Радный — не единственная личность, имеющая предел, которая за этим пределом побывала.

- Ты о чем? — ошеломленно спросил Пэфуэм.

- Пока ни о чем. Пока это только догадки. Возможно, я и ошибаюсь. Как ты думаешь, что должна чувствовать личность, преодолевая свой предел?

- Ырэа, понятия не имею.

- Не сомневаюсь. Но, как ты думаешь, это приятные или неприятные ощущения?

- Не знаю, приятные или неприятные, но думаю, что очень-очень сильные.

- Именно.

- И-и-и-и?

- Я нынче могу оперировать лишь человеческим опытом, а он гласит, что любое ощущение, если его бесконечно усиливать, в конце концов, становится невыносимым. То есть, далеким от приятного.

- Ырэа, что-то не пойму, к чему ты клонишь?

- Да я пока ни к чему не клоню. Я пытаюсь понять. Пытаюсь вспомнить.

Видишь ли, мне задали вопрос, который звучит до безобразия банально, но я знаю, что он о неком глобальном, а может, фундаментальном нечто. Я чувствую, что это — ключ к тому, что я вытащила из Точки Выбора.

То, что я смогла оттуда вытащить, я чудом успела сформулировать, но так, что для меня это — уравнение с неизвестным количеством неизвестных. И как только мне кажется, будто я начинаю нечто нащупывать, это неизвестное количество неизвестных начинает расти в геометрической прогрессии.

Аз Фита Ижица. Художник: Лилия Лазарске (Литва). Абстрактное искусство

уравнение с неизвестным количеством неизвестных
художник: Лилия Лазарске (Литва)

- Ырэа, не пытайся вспоминать. Это бесполезно. Почему? Я тебе уже говорил сегодня. Также не пытайся искать ассоциации. Из этого тоже ничего не выйдет. Решать подобные уравнения можно только с помощью подстановки настроений. Поначалу методом случайного подбора, а потом…

Ира, словно, наконец, поймав то, что искала, погрузилась в отрешенность.

- Да. Конечно, — недослушав, сказала она и направилась в темноту коридора пещеры.

- А где «спасибо» и «до свидания»? — с легкой благостной ухмылкой бросил вслед Ире Пэфуэм, но она никак не отреагировала. Впрочем, сказал он это еле слышно.

- - -

Ира не констатировала, как именно оказалась у себя дома в гостиной.

Судя по освещению за окном, встреча с Пэфуэмом заняла гораздо меньше времени, чем предполагалось. Леши дома еще не было.

Ира глянула на часы мобильника и…

Они показывали 13:28.

В холодном поту Ира перевела взгляд на дату, в ужасе подумав: «Неужели я с Пэфуэмом провела сутки, а то и больше?».

Однако число, день недели, месяц и год полностью соответствовали данным, имевшимся до посещения Пэфуэма.

- Ну и? — донеслось нетерпеливое мурлыканье Лоренца с лестницы в цоколь.

- Одну минуту.

Ира решила, что видимо что-то напутала со временем, когда глянула на часы перед уходом. Она открыла информацию по звонку Леше, и тут ей поплохело окончательно.

Леше она звонила в 13:27.

«Может, что-то с часами в телефоне?», — блеснула надежда. Ира вернулась на главную. Часы показывали 13:31.

Ира изо всех сил вслушалась в свои внутренние ощущения, которые однозначно свидетельствовали, что между 13:28 перед уходом и до 13:28 после возвращения располагался весьма продолжительный период времени, а кроме того, вселяли безоговорочную уверенность, что встреча с Пэфуэмом произошла наяву, а не во сне или в воображении.

Лоренц вновь подал голос:

- И-и-и-и?

- И, что? — Ира перевела на него испытующий взгляд.

- Я, вообще-то, первый спросил, — томно промурлыкал Лоренц и запрыгнул на кресло. — Так что?

Зив следом тут же устроился на диване.

- Да так, — уклончиво ответила Ира.

Глава 69. Цели личности