Екатерина Трубицина

Часть II

Хаос в калейдоскопе

Книга 4

Чудовищный розыгрыш

(главы 53-68)

---

Глава 66
Источник влияния

Дома Ира оказалась около шести утра. Леша, естественно, спал, и Ира, едва поднявшись к себе, тут же позвонила Лу.

- Лу, ты когда-нибудь видела жену Радного? — вместо приветствия спросила Ира, едва Лу проскользнула к ней в спальню из прорванного пространства.

- Один раз, но целых два часа, — выпалила Лу, всем своим видом красноречиво подтверждая, что тоже от Ларочки в «диком восторге».

- Везет же некоторым! Я с ней провела под одной крышей целых восемь дней!

- Что?! Как она узнала?

- В смысле?

- В смысле, как она узнала на этот раз, куда отправляется Стас? Гена просто «обожает» Ларочку и коллекционирует способы, благодаря которым ей удается вычислять, когда Стас попадает в зону ее климатических пристрастий. Само собой, удается ей это не всегда, но достаточно часто. Стас уже давно перекрыл все возможные каналы, по которым к ней может просочиться информация, но она все равно умудряется выуживать эти сведения самыми непредсказуемыми и фантастическими способами. Так, как она узнала?

- Просто позвонила в офис и выразила желание подождать у телефона, пока Радный сможет ей ответить. А он именно в этот момент в пределах слуховой досягаемости кому-то называл номер рейса и день вылета.

- Гениально! — Лу схватилась за телефон. — Спишь, что ли? — фыркнула она в трубку.

- Твоими стараниями, моя ведьма, уже нет, — послышался сонный Генкин голос.

- Ты в курсе, что твоя «любимая» Ларочка снова сцапала своего «Стаси́»?

- Что? Серьезно? — сонность почти исчезла из Генкиного голоса, сменившись чем-то вроде любопытства. — Ты у Ирчика?

- Да.

- Я сейчас приведу себя в порядок и звякну.

- Жду, — Лу отключила телефон и швырнула его на кровать. — Восемь дней под одной крышей с Ларочкой — это действительно круто. Мне хватило двух часов, чтобы понять, какой я счастливейший человек, что мое знакомство с ней ограничилось этими двумя часами! — воскликнула Лу и быстро добавила. — Надеюсь. Я не знаю, как, но Ларочка умудряется погрузить весь мир в ступор и заставить безропотно терпеть свои выкрутасы. Представляешь, она знает наизусть расписание всех традиционных и разовых деловых мероприятий, которые проводятся в экваториально-тропическом поясе Земли и, само собой, умудряется их все посещать с целью выловить своего «Стаси́».

Прошлым летом она умудрилась вычислить небольшой полуофициальный семинар по вопросам рекламы для руководителей среднего и малого бизнеса развивающихся стран Центральной Африки, к которому Гена и Стас, в свете подготовки проекта, имели определенный интерес. Хотя узнать об этом семинаре и возможности-то никакой не проглядывало, на всякий случай, Стас готовился к его посещению, всеми силами пытаясь всячески убедить Ларочку, что все время его проведения будет находиться в совершенно другом месте. Они с Геной даже летели туда через Исландию! К тому же, кроме него и Гены, никто больше не знал, что Исландия — это не конечный пункт назначения.

Ларочка о семинаре узнала из телепередачи о помощи народам Африканских стран, в которой вскользь упомянули этот семинар. Ира! Я нашла в Интернете эту передачу. Ира! Там об этом семинаре упоминали настолько вскользь, что мне понадобилось просмотреть ее четыре раза, прежде чем я уловила это упоминание!

На счастье Стаса, передача эта прошла в эфире, когда семинар уже начал свою работу, и Ларочка радовала его своим обществом лишь последние два дня. Именно в день ее триумфального прибытия и меня угораздило там появиться. А случилось это так:

В свободное время Гена развлекал себя прогулками по окрестностям, и ему показались весьма занятными хижины местных жителей. Он позвонил мне и сказал, что я обязательно должна их увидеть. В тот момент я была занята под завязку и смогла вырваться к нему только через день. Явилась я как раз к обеду, во время которого с воплями «О! Стаси́!» ворвалась Ларочка. Она увязалась с нами осматривать местные достопримечательности, вследствие чего Стас все бросил и тоже пошел. Я думала, я сама с ума сойду, пока ему удалось затеряться от нас вместе с Ларочкой, чтобы дать мне возможность спокойно заняться тем, чем я собиралась. Видя мой шок, Гена даже предлагать не стал вернуться вместе с ним в отель. Впрочем, он сейчас придет и сам тебе все расскажет. У него богатейший опыт общения с Ларочкой!

- Правда? Он мне как-то уже рассказывал о ней, но так, будто сам ее никогда не видел. То есть, он не говорил, что никогда ее не видел, но после личного знакомства с Ларочкой, напрашивается именно такой вывод.

- Ира, а ты бы ему поверила, если бы Гена прямым текстом рассказал о Ларочке всю правду? Ты бы поверила, что у Стаса жена — вот такой вот гибрид недоразумения со стихийным бедствием? Я сейчас задаю тебе эти вопросы, потому что в свое время меня Гена спросил о том же, и я тогда поняла, почему, пока я не увидела ее сама, он, если при необходимости и упоминал о Ларочке, то только о самом факте ее существования. А самое интригующее…

Лу выдержала многозначительную паузу.

- Я думаю, ты в курсе, что Стас якобы женился на ней из-за денег? Ира! Это — сказка, придуманная самим Стасом для оправдания в глазах окружающих странности этого брака. Ира, я со Стасом лично познакомилась только два года назад, но заочно я о нем знаю с о-очень давних времен! Они с Геной еще в восьмидесятые такие дела проворачивали! Там того Ларочкиного состояния! Стасу на момент женитьбы от него ни жарко, ни холодно было. К тому же, учитывая ее запросы, думаю, он на нее в первый же год потратил больше.

Тут мобильник Лу целеустремленно пополз по покрывалу, и она полетела в цоколь, оставив Иру с отвисшей челюстью переваривать полученную информацию.

Едва втянутый Лу через разорванное пространство Генка тут же кинулся к Ире, представляя собой безупречную копию Ларочки:

- Ирочка! Девочка моя! Только я в состоянии понять твою истерзанную душу!

- Гена! Прошу тебя! Не надо! — взвизгнула Ира, сжавшись в комок.

Генка залился веселым смехом.

- Что? Так все и было?

- Да! Откуда ты знаешь?

- Откуда? — со смехом спросил Генка, и вновь перевоплотился в Ларочку. — Геночка! Мальчик мой! Только Вы один способны понять меня! Понять, как я страдаю!

- Гена! Прошу тебя! ХВА-А-ТИТ!!! — взмолилась Ира и обратилась к Лу. — Лу, ты тоже через это прошла?

- Нет, — с гордостью заявила Лу. — Ларочка хоть и сумасшедшая, но не дура. Она сразу поняла, что я не горю желанием стать высококвалифицированным специалистом по истерзанным душам.

- Это точно, — подтвердил Генка. — Извини, Ирчик, но это надо было видеть! — улыбнулся он и снова превратился в Ларочку. — Геночка! Мой бедный мальчик! Неужели это правда?! Неужели эта ужасная женщина — Ваша супруга?! Она страшный человек! Она страшный человек!!! О, мое бедное дитя! — Генка снял маску Ларочки и продолжил исполнение сцены «словами от автора». — И она залилась слезами, оплакивая мою горькую участь.

- Люди! Я ничего понять не могу!

- Фи! Ирчик! Ты до безобразия неоригинальна! Ты думаешь, хоть кто-то в состоянии это понять? Это тебе не истерзанная душа Ларочки! Это, знаешь ли, куда позаковыристее будет! Я пытался как-то Стасу намекнуть, что… ну… мол… это… в общем, ни в какие ворота.

- И что Радный?

- Что, Радный! «Гена, не трогай Ларочку. Хорошо?», — вот и весь разговор.

- Ген, но ведь она, на самом деле, не до такой степени безумна и не до такой степени неуправляема. Я с ней больше недели нянчилась, стараясь, чтобы она не сильно донимала ребят, под конец сама готовая завопить ей в тон «Бедный Стаси́!», только по другому поводу! А этот «Бедный Стаси́», когда ему сие шоу, наконец-то, слава богу, осточертело, влегкую, в доли секунды поставил ее на место.

- Да ты что?! Это — уже четвертый прецедент!

- В смысле?

- За одиннадцать лет их совместной жизни, это — четвертый раз, когда Стас ставит свою Ларочку на место. Обычно он этим себя ничуть не утруждает.

- Ген, но ему ничего не стоит это сделать!

- Да. Ему ничего не стоит поставить ее на место, но он не считает нужным этого делать.

- Но почему? Это ведь кошмар! Она невыносима!

- «Не трогайте Ларочку. Ларочка всегда все делает правильно. Ларочка всегда знает, что делает», — безупречно изобразил Генка Радного и уже от себя лично подвел итог. — Вот и всё!

Ира язвительно усмехнулась:

- Так зачем же тогда он ее аж в четвертый раз ставит на место? — с ядом спросила она.

- Стас признает, что Ларочка крайне редко, но бывает, что слегка увлекается, и ее немного заносит. Так что, ты стала свидетелем четвертого раза, когда Ларочка слегка увлеклась, и ее немного занесло.

- Гена! Я понимаю, у каждого свои причуды, и не имею ничего против самых что ни на есть экстравагантных способов себя позабавить. Но я не заметила, чтобы Радному это все нравилось, чтобы это все его развлекало. Он сам ее с трудом выдерживает!

- Не то слово, с трудом!

- Тогда, зачем?

- Ирчик, вот пойди и спроси у него!

- По-моему, он еще более сумасшедший, чем его Ларочка! Так. Ладно. Бог с ними со всеми. Сейчас надо придумать, как работать дальше в свете Лешиных летних каникул.

- Ира, а чего тут придумывать?! — удивилась Лу. — Будем работать, как работали.

- Ирчик, действительно! Леша зимой ведь не заметил, что я нахожусь у вас в доме ровно столько, сколько он меня видит. Ты, кстати, тоже, — Генка усмехнулся. — Так что играй, будто Лу приехала для работы с тобой и живет здесь в Сочи. Только и всего! К тому же, твой сын в режиме пятидневки успешно трудится вместе с Владом, а в выходные… Не вижу причин скрывать от твоего сына, что мы с Лу — супруги, так что в выходные я подыграю. Кстати, начинать можно уже сегодня, а потому предлагаю всем спуститься вниз и придумать что-нибудь типа завтрака.

Как выяснилось, в отсутствии Иры Татьяна Николаевна заботилась о Леше в усиленном режиме, так что придумывание завтрака потеряло актуальность сразу после открытия холодильника, и уже через несколько минут Ира, Генка и Лу сидели за столом в гостиной.

- Ирчик, полагаю, завтра нужно собраться у Стаса и обсудить, как вы провели время свободное от Ларочки.

- Ген, сомневаюсь, что в этом есть крайняя необходимость.

- Почему?

- Во-первых, отсутствует фактор срочности, а во-вторых… Ген, нам с Лу нужно не более недели, чтобы окончательно довести до ума еще четыре проекта. Не сомневаюсь, что за это же время успею проработать все наши с тобой правки по альманаху. Кроме того, не знаю, как Радному и Женечке, но мне необходимо переварить результаты этой поездки. Видишь ли, в отличие от них, я была занята Ларочкой и не имела такой возможности по ходу. Так что, если устроить собрание в следующую субботу или воскресенье, оно получится гораздо более насыщенным и плодотворным. Кстати, Ген, я бы очень хотела, чтобы на нем присутствовала Лу. Нужно выработать четкий график подготовки проектов, соотнесенный с возможностью начала строительных работ. К тому же, у меня и, думаю, у Лу тоже, есть собственные пожелания относительно того, кто этими строительными работами будет непосредственно руководить. Это тоже требует всестороннего обсуждения. Особенно в свете того, что, по крайней мере, с моей стороны, это — совершенно обычный нормальный человек, которому, учитывая, что подавляющее число объектов находится за пределами Сочи и даже России, понадобятся…

- Ирчик, — перебил Генка, — не забивай себе голову формальностями и организационными моментами. Поверь, опыта в их решении на полчеловечества хватит, — заверил он и добавил, усмехнувшись. — Это если быть скромным.

- Замечательно. Но в любом случае, я хочу на этом собрании предельно четко и ясно расставить для себя и для Лу все по полочкам относительно проектирования и строительства. Эх! — с внезапной почти горечью вздохнула Ира.

- Что случилось Ирчик?

- Да ничего не случилось, но… С этими часовыми поясами! Вроде бы приноровились, и пока все шло нормально, однако…

Ира осеклась, изумленно глядя на Генку и Лу, которые в ошалело-сконфуженном смятении смотрели на нее. Затем они, так же в ошалело-сконфуженном смятении, переглянулись и снова уставились на Иру.

- В чем дело? — в замешательстве, спросила она.

- Ирчик, если честно, ни я, ни Лу, так до сих пор и не поняли, зачем Стас придумал все эти игры. Правда, если честно, — Генка усмехнулся, — я, по крайней мере, об этом ни разу не задумался. Лу, тебе игры в приноравливание к разнице в десять часов не показались нелепыми?

- Если честно, сейчас кажутся, и даже не нелепыми, а в высшей степени абсурдными!

- Вы о чем? — Ира испытывала напряженную настороженность.

- Ира, на самом деле, мне и самой было бы гораздо удобнее работать днем по московскому времени, спать ночью по московскому времени, а утро и вечер по времени Коста-Рики проводить дома.

- Прикольно! — Ира клокотала возмущением. — Мне нравится! Я просто вне себя от восторга! Столько времени измываться над собой, когда, оказывается, всем гораздо проще этого не делать!

- Ирчик! Ты чего это так разошлась?! Расслабься! — как-то не в тему весело, плюс с каким-то странноватым блеском в глазах посоветовал Генка.

- Стараюсь! — почти рявкнула Ира на его совет и, не прилагая ни малейших усилий в сторону следования ему, продолжила. — Значит так! Что нужно, чтобы мы с Лу работали в нормальных человеческих условиях, с точки зрения времени, и теперь еще, желательно, и в офисе?

- Кабинет для вас — это вообще не проблема. Единственное, мне понадобится примерно неделя на формальности, чтобы обеспечить Лу официальное пребывание в России.

- Замечательно! Тогда эту неделю трудимся, как трудились. С одной стороны, это даже хорошо. Завершение лучше получается без перестройки на новый лад.

- Истину глаголешь, Ирчик, — сказал Генка каким-то уж совсем необычным тоном, с еще более странным выражением лица.

Однако «чего это он?» у Иры разобраться не получилось, потому что проснулся Леша и прям с лестницы было кинулся обниматься с мамой, но затормозился на полпути с застрявшим в голосовых связках приветствием, едва увидев Лу. Прекрасно зная на собственном опыте, какое та способна произвести впечатление, Ира поспешила на помощь сыну.

- Леша! Доброе утро! Не дали мы тебе выспаться!

- Да не… ничего… — смущенно, пробубнил он чужим голосом.

- Лешик! Привет! — присоединился к «группе поддержки» Генка.

- Здрасть, дядь Ген, — нервозно выдавил Леша.

- Леш, познакомься, это — Луиза. Она работает вместе с твоей мамой. Помнишь, тебе Влад говорил, что твоя мама сейчас совместно с архитектором занимается проектированием? Так вот, Луиза и есть этот архитектор. Кроме того, Луиза — моя жена.

- Можешь называть меня просто Лу, — поднялась она к Леше навстречу и протянула руку с улыбкой, показавшейся Ире несколько странной.

- Оч прятно, — сдавленно промямлил Леша.

Ира с сочувствием смотрела на сына. Вид у него был, как у из-за угла кирпичом ударенного.

- Так, Ирчик, мы, наверное, уже поедем.

- Да, конечно.

- Ну давай, тогда! До вечера!

Гена и Лу скрылись на лестнице, а Ира поскорее озадачила Лешу ликвидацией со стола лишней посуды, чтобы он хоть чуть пришел в себя после знакомства с Лу. Хоть Ира и знала по себе, какое Лу способна производить впечатление, тем не менее, реакция Леши показалась ей изрядно гипертрофированной.

- Леша! Да что с тобой?! Что случилось? — не выдержала Ира, видя, что озадачивание хозяйственными хлопотами не имеет на него никакого положительного действия.

- Ничего, — испуганно буркнул Леша.

- Так! Ничего! Говори, что случилось?

- Мам… Ну… — он немного помолчал. — Я не знаю, как тебе сказать…

- Говори, как есть, а там разберемся, — Ира начала нервничать, ловя себя на ощущении, что способности Лу производить неизгладимое впечатление тут ни при чем, или, как минимум, почти ни при чем.

- Мам… Ну… Понимаешь, мне девочка одна нравится…

- Только одна? — попыталась пошутить Ира, чувствуя, как сердце медленно, но верно перемещается стучать в глотку.

- Мам! — почти взвизгнул Леша.

- Ладно, ладно! Гляжу, пока меня не было, ты времени зря не терял! — стараясь сохранять бодрый тон, заметила Ира.

- Не здесь… Там…

- Однокурсница?

- Нет. Она на первом, но на моем факультете.

- Леша! Ты совершенно нормальным, вроде, приехал! Только сейчас, что ли, понял, что она тебе нравится? — спросила Ира, продолжая притворяться, будто для нее в только что полученной информации нет ничего неожиданного и волнующего.

- Нет… но…

- У тебя с ней… — теряясь в догадках, что именно могло до такой степени выбить ее сына из колеи, Ира пыталась облечь свой вопрос в наиболее деликатную форму.

- Нет! — возмущенно воскликнул Леша. — Я даже не знаю, как ее звать!

- И что тогда? — Ира перестала вообще что-либо понимать и вновь попыталась вернуться к менее пугающему предположению, что причина растрепанности Лешиных чувств, все же способности Лу производить неизгладимое впечатление.

Причиной действительно оказалась Лу, правда, ее способности производить неизгладимое впечатление, в данном случае, не имели значения.

- Мам… В общем… Вот эта вот Луиза — ее мама.

- О боже! Вот тесный мир! Ты из-за этого, что ли, так дернулся? — Ира испытала шок, но всеми силами старалась вывести из него своего сына.

- Да…

- Тогда можешь расслабиться. Если Лу — ее мама, это значит, что дядя Гена — ее папа, — не придумала ничего лучше Ира в качестве попытки вернуть в состояние равновесия своего сына.

- Правда? — бестолково спросил Леша.

- Ну, Леш! Вообще-то, очень часто бывает, что жена и муж приходятся мамой и папой одному и тому же ребенку. Леша! Да расслабься ты! Как у вас там с Владом дела?

Леша обрадовался смене темы, но все же рассказывал о том, как у них дела с Владом, не выходя из прострации. А Ира ему внимала, в общем-то, в точно таком же ступоре.

Может, она, конечно, что-то и пропустила, но ее Леша, еще со школьной скамьи весь погруженный в учебу, никогда не проявлял сколь-либо заметного интереса к противоположному полу, хотя сам, по наблюдениям Иры, пользовался у дам своей возрастной группы очень даже стойким успехом. С юными воздыхательницами он всегда общался легко, доброжелательно и уверенно, в упор не замечая признаков особого расположения. Учитывая возраст своего сына, Ира, конечно же, понимала, что он уже совсем вот-вот взглянет на мир по-иному, но все ожидаемое, как известно, всегда происходит совершенно неожиданно.

Ира чувствовала себя в полной растерянности, констатируя, что, учиняя Леше допрос, ожидала чего угодно, но только не подобного признания. К тому же, то, что первая в жизни Леши девочка, поразившая его мужское воображение, оказалась никем иным, как дочерью Генки и Лу, колоритно дополняло и усиливало сногсшибательность впечатления, произведенного его откровением.

На середине Лешиного доклада о совместной деятельности с Владом, пришла Татьяна Николаевна и немного разрядила обстановку. По крайней мере, внешне.

Покончив с завтраком, они втроем по инициативе Иры отправились в сад, где в прошлые выходные Леша с Татьяной Николаевной уже положили начало приведению его в божеский вид. Продолжение садово-огородной эпопеи к вечеру неожиданно переросло в спонтанный пикник, притом довольно большой компанией.

В районе полудня приехал Влад с Алиной и Даной. Где-то примерно через полчаса после их приезда органично и ненавязчиво появился Женечка. Вскоре среди причудливого сплава садово-огородных работ с подготовкой пикника стали носиться Зив с Лоренцем. Часам к шести вечера, на грани готовности первой порции шашлыка, прибыли Генка и Лу.

Леша скукожился, приобрел ровный пунцовый оттенок и, сдавленно изобразив нечто типа «Здрсте!», резко озаботился костром, видимо хорошо представляя себе свою расцветку, а потому выбрав раскаленные алеющие угли как идеальную маскировку.

Татьяна Николаевна, благодаря закалке госдачи реагировать на что угодно, как на само собой разумеющееся, приветливо поздоровавшись, мужественно продолжила резать салат почти как ни в чем не бывало — лишь ее руки стали слегка подрагивать, а внимание то и дело норовило ускользнуть в зону бокового зрения.

Влад обмяк и завис со слегка приоткрытым ртом, забыв, что надо хотя бы изредка моргать.

Алина потеряла зрительную координацию: один ее глаз в панике смотрел на Влада, а второй — с убийственной ненавистью на Лу. При этом обе ее ноздри синхронно раздувались, как у разъяренного быка во время корриды.

Женечка, едва махнув вновь прибывшим «Привет!» с пледа из-под яблони, продолжил знакомить Дану с двигательными функциями добытого им из недр земли дождевого червяка.

Генка, вопреки давно избранному им амплуа распорядителя любых мероприятий, тоже даже не дернулся, дабы снять напряг с непонятками и разрулить ситуацию.

Лоренц развалился на траве, томно греясь в ласковых лучах теплого вечернего солнца, и, казалось, вообще не имел представления о том, что компания претерпела некоторое расширение своего состава.

Лишь Зив, изо всех сил изображающий добродушного пса, искренне радующегося вновь прибывшим, несколько облегчил внезапно свалившуюся на Иру честь представить Лу пока не имеющим счастья быть с ней знакомыми Татьяне Николаевне, Владу и Алине.

Впрочем, с этой задачей Ира справилась легко и свободно, лишь в самом начале немного притормозив, и то, только из-за укоренившейся привычки считать организацию взаимодействий внутри коллектива Генкиной епархией. Правда, полностью разрядить обстановку, как это умел делать Генка, у Иры так и не получилось, а он, вроде бы ведя себя как обычно на подобных мероприятиях, каким-то образом умудрился полностью устраниться от руководящей роли.

Леша, сохраняя ярко-пунцовую окраску и скукоженность, продолжал всеми возможными способами тушеваться от Лу, а заодно и от «дяди Гены».

Татьяна Николаевна вела себя вроде бы как обычно, но руки у нее так и подрагивали.

Лу, судя по всему, был не чужд гормон радостной гадостности, так как она, уловив воинственное настроение Алиночки, направилась прямиком к Владу и весь вечер проговорила только с ним, взирающим на нее затуманенным глазами в состоянии эйфории. Однако никакого повода Лу к этому не давала, обсуждая лишь вопросы работы, находящиеся в компетенции Влада, которые ее действительно интересовали. Правда, сама внешность Лу являлась более чем достаточным поводом, чтобы напрочь вывести из равновесия любого мужчину.

Тем не менее, хоть Леша краснел и норовил спрятаться, Татьяна Николаевна смущенно пыталась подавить неловкость, Алиночка кипела в бессильной ярости, а Влад в полном улете тащился под кайфом чар Лу, Ире все же удалось создать, как минимум, видимость непринужденного «ужина на траве». Притом, без особых усилий. И чувствовала она себя вполне умиротворенно. Однако где-то на краю сознания зудело нечто типа подозрения, что Женечка с Генкой, а, возможно, заодно и с Лу, устроили ей очередной розыгрыш.

Стараниями Алины, застолье долгим не оказалось. Доведенная до белого каления, в какой-то момент она порывисто встала и, отобрав Дану у Женечки, заявила, что ребенку пора спать. Дана сонной не выглядела, да и уложить ее спать, само собой, и здесь можно было, однако даже Женечка возражать не стал, чем еще больше утвердил Иру в ее подозрении относительно розыгрыша. Алина, тем временем, одной рукой прижимая к себе расхныкавшуюся Дану, другой — энергично встряхнула Влада и целеустремленно поволокла его в сторону машины. Женечка сказал, что поедет с ними, отобрал Дану обратно, — вследствие чего та моментально успокоилась — и через пару минут их уже и след простыл. Пользуясь небольшой суматохой, Леша скрылся в недрах дома и, надо думать, забился в самый дальний угол своей комнаты.

- Девчонки, — обратился Генка к Ире и Лу, как только наступило затишье после отъезда Влада, Алиночки, Женечки и Даны, — полагаю, у вас есть чем заняться, так что идите, а я помогу Татьяне Николаевне убрать тут все.

Ира и Лу не заставили себя уговаривать и исчезли, будто их ветром сдуло.

- Лу, надо поговорить… — шепотом сказал Ира, поднимаясь в гостиную.

- Надо… — тоже шепотом согласилась Лу и увлекла Иру в цоколь. Затем инициативу перехватила Ира, и они оказались под самшитами, где когда-то проходили беседы с Женечкой.

Вообще-то, более всего сейчас Иру волновал Леша. Он весь вечер был до такой степени растерянным и потерянным, что Ира впервые в жизни во всей полноте ощутила, что такое материнский инстинкт. Однако от волнения она заговорила совершенно о другом.

- Лу, у меня сегодня снова было ощущение розыгрыша. Женечка с Геной… прошу прощения, но мне кажется, что и ты тоже… вы…

- Ира, — перебила ее Лу. — Если это называть розыгрышем, то разыгрывала тебя именно я, а Гена и Женя лишь подыграли, увидев, что я хочу сделать. Я предупредила бы тебя, но ситуация возникла спонтанно, лишив возможности это сделать.

Я хочу показать тебе, как можно манипулировать отношением к тебе людей, меняя свои собственные настройки по отношению к ним. Безусловно, это может проявляться и во внешних действиях, но внешние действия — лишь воплощение твоего внутреннего состояния, которое воздействует на окружающий мир, даже не будучи никак воплощенным.

Для создания точки отсчета мне пришлось лишь не препятствовать стандартным человеческим реакциям, возникающим по инерции воплощения. Влад отреагировал на меня, как любой обычный мужчина реагирует на красивую женщину. Алина отреагировала на меня, как любая обычная женщина реагирует на потенциальную соперницу. Затем я максимально усилила их совершенно нормальные реакции, минимально показывая во внешнем проявлении свое внутреннее намеренное генерирование соответствующего состояния. Я могла даже минимально этого не показывать. Я вообще могла даже сесть так, чтобы не то, что не общаться, но даже не особо попадать в их поле зрения — результат получился бы тот же. Но я не смогла предупредить тебя, а потому возникла необходимость обратить твое внимание каким-нибудь другим способом. Поэтому я и разговаривала весь вечер с Владом. Однако…

- …общалась ты с ним, внешним проявлением не давая, вроде как, ни единого повода для его реакции.

- Верно. При этом внутренняя подача шла с моей стороны такая, что, образно говоря, переспать выглядело бы гораздо скромнее. Уверяю тебя, если бы я с ним и не общалась, за счет только внутренней подачи он бы чувствовал то же самое. И Алина реагировала бы точно так же. Это получилось бы еще нагляднее, но, как я уже говорила, предупредить тебя не получилось, а без предупреждения ты бы просто не поняла, что с ними с обоими творится, да и вообще могла не обратить на это внимания.

- В сторону Алины от тебя тоже шла внутренняя подача?

- Конечно! И внешняя — тоже!

- Я что-то не заметила внешней.

- Да что ты?! Ты разве не заметила, что я ее полностью игнорировала?

- Но…

- Ира, игнорирование — это очень эффективное воздействие в определенных ситуациях. С Алиной получился как раз именно тот случай.

Имей в виду: игнорирование и отсутствие взаимодействия — принципиально разные вещи. Отсутствие взаимодействия — это когда два субъекта либо объекта не обмениваются никакими сигналами, то есть, не принимают сигналы друг друга и не передают сигналы друг другу. Игнорирование — это когда один из субъектов либо объектов принимает сигналы другого, но не дает на них ВЕРОЯТНОГО ответа. То есть, либо вообще не дает никакого ответа, либо дает ответ, выходящий за рамки ВЕРОЯТНОСТИ до такой степени, что данный ответ, субъект либо объект, передавший сигнал, не может расценивать в качестве ответа на свой сигнал. Кстати, если ты в отношении кого-либо намериваешься использовать игнорирование, не давать ВЕРОЯТНОГО ответа проще, чем не давать его вообще, особенно, когда тебя пытаются вытянуть на эмоции и потерю контроля.

Так вот, сегодня я задала точку отсчета, которая характеризуется следующими параметрами: у Влада даже мимолетное воспоминание обо мне вызывает определенные физиологические реакции, а Алина ненавидит меня всеми фибрами своей души. В следующую встречу с ними — неважно, вместе или по отдельности — я буду генерировать в себе совершенно другое состояние, и ты увидишь, как кардинально изменится их отношение ко мне. Ира! — Лу улыбнулась. — Не переживай! Они — замечательные ребята! А созданное мною в каждом из них напряжение пойдет только на пользу их отношениям друг к другу. Поверь! Кстати, — Лу резко сменила тон, — в отношении твоего сына я — что утром, что вечером — оставалась абсолютно нейтральной.

- И-и-и-и? — протянула Ира.

- И-и-и-и? — протянула следом Лу.

Они обе тяжело вздохнули, с улыбками глядя друг на друга. Первой набралась смелости Лу и заговорила в веселом притворном возмущении:

- Мой ребенок без малого весь учебный год не находит себе места! Потом, в конце концов, с трепетом признается, в чем дело, и позволяет мне издали взглянуть на причину своих терзаний! А сегодня я прихожу к тебе и вижу, что эта причина, оказывается, твой сын!

- А мой ребенок, — не без удовольствия поддерживая, заданный Лу, тон, принялась высказываться Ира, — просто несется встречать свою маму, с которой, не успев увидеться после полугодовой разлуки, снова расстался более чем на неделю. И тут в даме, составляющей ей компанию, узнает мать девочки, к которой неравнодушен настолько, что даже заговорить с ней боится!

- Дети выросли, — констатировала факт Лу.

- И что делать будем?

- Не знаю. Но ты права, что-то делать надо. Слушай! Никогда не думала что у тебя сын такой застенчивый!

- Да не был он никогда застенчивым! На самом деле, Леша очень общительный, полностью самостоятельный и даже пробивной. Лу, к тому, что он успешно окончил школу, поступил в Бауманку, а затем оказался в Гарварде, я не имею никакого отношения! Он сделал все сам! И со сверстниками он всегда общался совершенно свободно и раскованно. Как с мальчиками, так и с девочками. Правда, я никогда не замечала, чтобы с кем-то из девочек Леша общался как-то иначе, нежели по-дружески.

- А моя Эрика — это реактивная ракета, умудряющаяся быть сразу везде и с одинаковым успехом преуспевающая как в учебе, так и в организации веселой жизни во всех смыслах и для всех окружающих. По степени коммуникабельности, она — достойная дочь своего отца. А первая ее, так сказать, любовная история стартовала, едва она научилась ходить. И в дальнейшем рядом с ней всегда находился какой-нибудь юный воздыхатель. К тому же, ей ничего не стоило выступить инициатором начала отношений. Я не сомневалась, что она весь университет на уши поставит. И вдруг вижу, Эрика притихла, ушла в себя и с утра до ночи занимается исключительно учебой. Я была в шоке! Я отказывалась верить, что моя дочь в трепете и смущении не может заставить себя даже пройти в непосредственной близости от понравившегося ей мальчика. Для нее, какой я ее привыкла видеть, это в высшей степени противоестественно!

- То есть… все очень серьезно… надо полагать… — с замиранием сердца проговорила Ира.

- Боюсь, что так… — ей в тон согласилась Лу.

- А что Гена? Или он…

- Гена с детьми — как с сыновьями, так и с дочерьми — ладит гораздо лучше, чем я. Однако в данном случае, Эрика полностью закрылась от него. Да и мне пришлось изрядно поизворачиваться, прежде чем она решилась довериться.

Видишь ли, для всех наших с Геной детей, как и для твоего сына, эта жизнь — самое начало становления личности, то есть, самой сути. Они во всех смыслах самые обычные люди, и я в отношении них никогда не использую свои дополнительные возможности. Я, правда, учу их некоторым вещам, о которых большинство рода людского не имеет ни малейшего представления, но лишь тем, которые доступны для освоения любому человеку, то есть, заложенным в каждом стандартном воплощении, как руки, ноги, мозг, зрение, слух и тому подобное.

Гена лучше с ними ладит, потому что, как человек, он почти такой же, как они. А я намеренно несколько устраняюсь, дабы исподволь не оказывать на них влияния, отличного от обычного взаимодействия людей. Знаешь, как подмывает! Знаешь, как это безумно сложно, как это тяжело, знать, что мне ничего не стоит облегчить жизнь своему ребенку, и при этом не позволять себе этого делать, тем самым, давая шанс самому справиться.

Я, конечно же, могла увидеть, что с моей девочкой, но я даже этого себе не позволила, и выясняла причины резких перемен в ней лишь с помощью средств, доступных ей самой. Зато, ты не представляешь, как я была горда собой, что я чувствовала, когда Эрика делилась со мной своей сокровенной тайной! Это было до такой степени только между нами, что я до сих пор ничего не сказала Гене. В общем, он пока не в курсе.

- Да уж… — задумчиво проговорила Ира. — И что делать будем?

- Понятия не имею!

- Знаешь, давай вернемся. Мы сейчас все равно ничего путного не придумаем.

- Точно… не придумаем…

Они встали из-под самшитов и уже через минуту поднимались из цоколя. В гостиной их встретил Генка:

- И что это было? Вы куда пропали?

Ира с Лу напряженно молчали.

- Девчонки! Стесняюсь спросить, что происходит?

Ира с Лу продолжали напряженно молчать.

- Может, вы хотя бы присядете? Я тут чайку согрел. Татьяна Николаевна самостряпанное печеньице презентовала. Давайте-давайте! Располагайтесь! Чувствуйте себя, как дома!

Генка весело улыбался им. Ира и Лу сели.

- Ну? И что у нас стряслось?

Лу взглянула на Иру, «милостиво уступая» ей честь, точнее, участь, главного оратора. Ира принялась сбивчиво рассказывать. Она бы в любом случае делала это сбивчиво, но Генка еще и беззастенчиво подливал масла в огонь, строя гротескные рожи. Когда Ире, в конце концов, удалось более-менее внятно изложить суть, Генка с пафосом актера древнегреческой трагедии схватился обеими руками за свою рубашку в ареале сердца и голосом, срывающимся от драматизма, воскликнул:

- Батюшки! Боже мой! Яка невидаль! Я сразу подумал, что не ровён час Пятый Ангел вострубил, и по Земле саранча бегает подобная коням с золотыми венцами, человеческими лицами, женскими волосами и львиными зубами. Вся в броне, крыльями грохочет и хвостами, подобными скорпионьим, всех жалит! А все, оказывается, в принципе невообразимо! Такое не привидится даже под косяком, доставшимся Иоанну Богослову, когда он сочинял свой апокалипсис!

- Гена! Хватит прикалываться! — гневно прошипела на него Лу, как и Ира, с трудом подавляя приступ смеха. — Как я понимаю, ты все знаешь?

- Теперь — знаю! Рассказали, ведь! Только понять не могу, с чего это вы обе, будто белены объелись?

- Гена! — вспыхнула Лу. — Дети…

- Так! Стоп! — перебил ее Генка и прогнусавил голосом диктора на вокзале. — Уважаемые родители! Не кладите свою жизнь на детей! — и далее надрывно добавил. — Она ведь тяжелая!

Ира и Лу, согнувшись пополам, минут пять тряслись от хохота. Когда они, не без труда успокоившись, дуэтом набрали в грудь воздуха для воинственной аргументации материнской позиции, Генка вновь обратился к ним:

- Дорогие мамаши! Угомонитесь! Оставьте детей в покое. Сами разберутся!

- Сами разберутся!!!??? — не теряя запала, втянутого вместе с воздухом, ринулась в атаку Лу. — Гена, ты что, совсем ослеп?! Ты что, не видел!? Бедный мальчик сегодня…

- Чего-чего!? — продолжая кривляться, перебил Генка. — Бедный мальчик!? Лу! Ты все перепутала! Это Ирчик у нас нынче только что из зоны повышенного действия Ларочки. Девчонки! Серьезно! Не трогайте вы детей!

- Ген, никто их не трогает, — усиленно спокойным тоном вступила в дискуссию Ира. — Но и ваша дочь, и мой Леша в совершенно потерянном состоянии. Им нужно как-то помочь.

- Ирчик, тебе Гаров разве не оглашал главный закон эффективной помощи? На всякий случай напоминаю: главный закон эффективной помощи — НЕ МЕ-ШАЙ.

- Ген! Согласна! Но ты видел, что сегодня с Лешей творилось? Я его из утреннего шока с таким трудом вытаскивала, но, как только вы появились, он снова был в полном ауте.

- И что? Ирчик, я всегда восхищался твоим отношением к сыну. Помнишь, что ты сказала, когда Стас на него наехал? «Хорошо, когда по тебе катком проезжают из благих побуждений и в доброжелательном настроении — закалка крепче и негативных последствий меньше». Помнишь? Я не посчитал нужным поставить тебя в известность, но для себя отметил твой подход в качестве эталона материнской заботы. А потому теряюсь в догадках: сейчас-то чего?

Ирчик, я, само собой, сразу заметил, как твой Лешик от нас с Лу в ужасе шарахается! Чай не слепой, по крайней мере, местами! Ну и что с того? Пусть шарахается, пока не надоест! А когда надоест — поверь, Ирчик — он сам, возможно, конечно, и не влегкую, но придумает, как с этим бороться.

- Не знаю… Может быть, ты и прав… Но ведь ему не только это придется придумывать!

- О-о-о! Вот тут, Ирчик, можешь вообще расслабиться! Я тебе гарантирую! Поверь! Это все так быстро придумывается! Даже если он у тебя еще девственник.

- Генка! Блин! — возмущенно рявкнула Ира. — Я не об этом!

- Да неужто я тебя неправильно понял?! — расхохотался Генка. — Неужто ты не о том, что твоему сыну, рано или поздно, придется учиться строить отношения с женщинами согласно их противоположной половой принадлежности!?

- Блин! Генка! Об этом, но знаешь ли несколько с другой позиции!

- С какой именно? — томно поинтересовался Генка.

- Гена! Угомонись! — прорычала на него Лу.

- Молчу, моя ведьма, — извиняющимся тоном пропел Генка и чмокнул ее в щеку. — Так с какой другой позиции? — тут же почти серьезно спросил он Иру.

- Ген, наши дети действительно впервые столкнулись с состоянием влюбленности. Они действительно понятия не имеют, что с этим делать, как строить взаимоотношения.

- Ирчик! Расслабься! Ты их недооцениваешь. По крайней мере, у Эрики богатейший опыт по этой части.

- Какой богатейший опыт?! — вновь возмутилась Ира. — Посамоутверждаться посредством хождения за ручку с первым попавшимся симпатичным мальчиком?! Бедная девочка…

- Дамы! Помилуйте! Давайте как-нибудь без «бедных девочек» и «бедных мальчиков»!

- Ген, но ведь и наша с тобой дочь и Ирин сын — они страдают! — набросилась на него Лу.

- А заодно и без страданий. Девчонки! У них впереди два месяца каникул. За это время либо рассосется, либо как-нибудь извернется. Не суйтесь вы к детям с предоставлением широкого спектра возможных решений! Дайте шанс вырулить самостоятельно!

В конце концов, Ира и Лу вняли Генкиным увещеваниям, но не потому, что ему удалось добиться их полного согласия — не удалось. Просто лучшего варианта они обнаружить так и не смогли.

Воскресенье пролетело тихо и мирно в садово-огородных заботах. В понедельник, к моменту, когда Леша проснулся, Ира и Лу уже часа два как совместно трудились.

Чудом уловив едва слышные перемещения сына по дому, Ира спустилась в гостиную, пожелать ему удачи. Едва успела, так как за ним уже заехал Влад.

За всю последующую неделю Лу ни разу не попалась Леше на глаза, но, чувствуя ее присутствие, он все равно очень заметно нервничал, пока Ира ненадолго составляла ему компанию за завтраком и ужином.

Хоть Генка и убеждал Иру и Лу всеми доступными ему средствами оставить детей в покое, сам он, после того разговора, очевидно, взял Лешу под свою особую опеку повышенной степени заботы и внимания. Он и до этого относился к Ириному сыну практически так же трепетно, как и к ней самой, но… До собрания, состоявшегося в следующую субботу, Ира Генку больше не видела, а Лешу, если и видела, то только минут по десять-пятнадцать за завтраком и ужином. Однако сложно было не заметить, как Леша стал упоминать его в своих поспешных коротких отчетах все чаще и чаще, а уже к четвергу совершенно отвык называть «дядя Гена», наверное, и сам не заметив «как?», постепенно утвердившись в офисном «Геннадий Васильевич».

- - -

На очередное собрание совета директоров в доме Радного Ира шла не так чтобы совсем уж умиротворенно, но гораздо более уверенно, чем на предыдущие. Ни проведенные бок о бок восемь дней, ни знакомство с супругой Станислава Андреевича ничуть не изменили Ириных ощущений в отношении него. Однако нынче ее сопровождала Лу, которая, кроме всего прочего, пообещала Ире понаблюдать за ними с позиции «движений мира» и попытаться выяснить, чего это Иру так напрягает в нем.

Когда все расселись, Ире показалось несколько странным, что место главного спикера осталось на этот раз пустым. В глазах Влада будто тоже мелькнула едва уловимая тень из цикла: «Не понял…». Ира отогнала от себя легкую озадаченность: ну какая разница кто, где сидит! Однако далее, не в пример прошлым собраниям, началось нечто вроде обычной, ни к чему не обязывающей беседы. Зив и Лоренц обменялись странными взглядами. Видно было, что Лу тоже почувствовала, что что-то не так, как обычно, но поскольку она лишь раз присутствовала лишь на весьма ограниченной части подобного собрания, что именно не так, оценить не имела возможности. При этом, что Радный, что Генка, что Женечка вели себя, словно так и должно тому быть.

Как-то незаметно общение начало выруливать и, наконец, вписалось в рамки одной из тем, круг которых очертила Ира неделю назад в разговоре с Генкой. А затем… Затем Ира выяснила для себя все, что хотела. На основе этого, предельно ясно поставив задачи и наметив пути их решения, определила, кто с какой из них справится наилучшим образом, и выработала четкий график работы на ближайшее время для всей теплой компании. И, как только закончила, поставив красивую основательную торжественную точку… обнаружила себя сидящей там, где в первый раз сидел Радный, а в последний — Женечка.

В стремительно растущей панике Ира пробежала глазами по Женечке и Генке, слегка задев Радного. Женечка в доли секунды озадачил Иру перекачкой файлов готовых проектов к себе в ноутбук, а Радный с Генкой, тем временем, отправляли Влада за Алиной, Даной и Ириным Лешей, оглашая список продуктов, которые ему следовало купить для уверенно перерастающего в традицию пикника. Пока файлы плавно перелетали из одной папки в другую, Иру завалили уточняющими незначительные нюансы вопросами Лоренц с Зивом. После окончания процесса копирования, совмещенного с дополнительными разъяснениями фауне, Генка озадачил Иру альманахом. Всеобщее обсуждение последнего варианта его макета продолжалось вплоть до возвращения Влада.

- Может, спать пойдешь? — спросил Генка Лу, окидывая пронизывающим взглядом, пока остальные суетились со сборами.

- Не-а! — уверенно фыркнула Лу.

- Не-а! — передразнил Генка. — Ну, смотри…

В следующее мгновение они уже разлетелись в разные стороны, присоединившись к общим хлопотам, а Ира в который раз на доли секунды зависла в изумлении оттенками пробежавшей между ними волны, на этот раз сформулировав для себя давнее наблюдение: внешнее воплощение их взаимодействия совершенно не соответствовало его глубинной сути.

Ехали все в тот же Солох-Аул, все так же на двух такси. Ира испытывала стойкое подозрение, что на этот раз, распределение по машинам и внутри них — как минимум в той, в которой оказалась она сама — состоялось по хотению и велению Лу.

Леша ехал вместе с Владом, Алиной, Женечкой и Даной. Ира оказалась в компании Лу, Генки и Радного. При этом, если следовать элементарной логике, Радному, учитывая его габариты, следовало бы сесть вперед, однако рядом с водителем оказался Генка, а Станислав Андреевич — между Ирой и Лу на заднем сидении.

Ира сидела плотно зажатая между дверцей и Радным. Мало того, его рука, ну никак не помещавшаяся более нигде, лежала практически на Ирином плече. И лишь крайняя степень расположения к Лу не позволяла Ире заняться измышлением наиболее зверского способа ее убийства. Правда, выйдя из машины и выудив Лу подальше от всех, она попыталась откровенно высказать, все, что думает по этому поводу, но Лу оборвала ее возмущенные излияния:

- Ира, как, по-твоему, я могу помочь тебе разобраться в твоих неадекватных ощущениях, если ты не будешь их испытывать? Если хочешь понять — потерпи. А заодно понаблюдай за Владом и Алиной, — Лу многозначительно посмотрела на Иру.

Ира послушно переключила внимание, тут же вспомнив то, на что оно вроде как не особо тратилось во время собрания: Влад на Лу реагировал столь же позитивно, приветливо и… официально, как и на Станислава Андреевича, Геннадия Васильевича и Евгения Вениаминовича. Создавалось впечатление, словно в этот раз он не только не заметил ошеломляющих дамских достоинств Лу, но даже забыл, что всего неделю назад эта женщина сразила его наповал. Сейчас в общей озабоченности размещением на лоне природы Влад уверенно и безапелляционно каждым своим словом, каждым своим движением, каждым своим взглядом, каждой своей улыбкой подтверждал, что Лу для него стоит в одном ряду со Станиславом Андреевичем и Геннадием Васильевичем. Евгений Вениаминович, вне рабочей обстановки, к этому ряду не принадлежал, являясь, как и Ира, куда более близким человеком.

Алина, встретившись с Лу около дома Радного, лишь поздоровалась с ней вполне приветливо, как обычно здороваются с очень мало, но все же знакомыми людьми, отношение к которым, из-за слишком низкой степени знакомства, еще не сформировалось. Теперь же степень знакомства стала неуклонно повышаться, притом, если судить по внешним критериям, почти исключительно по инициативе Алины. Пока они втроем, исполняя вмененную еще при царе Горохе женскую обязанность, приводили овощи и фрукты в состояние готовности к употреблению, Алина весело и беззаботно щебетала Лу самые занимательные, с ее точки зрения, истории своей жизни со все более и более заметным расположением. Лу, в свою очередь, благосклонно принимала рост Алиночкиного расположения к себе, не предпринимая для его обеспечения никаких хоть как-то заметных действий.

- Кстати, — вдруг вспомнила Ира, когда они с Лу, пока Алина кормила Дану, ушли вдвоем за поворот реки дабы искупаться, не смущая своей наготой мужскую часть компании, — ты в курсе, что Влад с Алиной сейчас живут в моей квартире?

- И-и-и-и? — не уточняя степень своей осведомленности, с разгорающимся любопытством спросила Лу.

- Алина в очень неплохих отношениях с Наташей, которая тебя интересует. Так что можно как-нибудь вытащить их вместе ко мне в гости.

- Вау! Не ожидала, что ты вспомнишь!

- Да неужели!? — недоверчиво воскликнула Ира. — Я настолько внезапно вспомнила о Наташе, что держу пари — это ты меня подтолкнула.

- Нет, — уверенно сказала Лу. — Не скрою, я несколько раз пыталась тобой управлять, но… если ты сама не даешь себя вести — это невозможно. Я имею в виду, — добавила Лу, — что это действительно невозможно, а не то, будто это у меня не получается.

- Ну, так что? Устраиваем девичник? — спросила Ира, игнорируя замечание Лу.

- Да, — в высшей степени удовлетворенности ответила Лу и потерла руки в предвкушении.

- Когда?

- Сама решай. И советую тебе попробовать не прилагать к этому внешних усилий. Создай ситуацию изнутри. Сделай так, чтобы она возникла как бы сама собой.

- И как это сделать?

- Ира, этого тебе никто никогда не сможет объяснить. Даже тот, кто сам великолепно умеет это делать и неудержимо хочет поделиться опытом. Но если ты будешь просто пытаться, в конце концов, у тебя получится. Могу дать только один совет: даже не пробуй заниматься чем-то вроде аутогенной тренировки — это бесполезно. Впрочем, ты и сама знаешь, — добавила Лу, просканировав Иру взглядом. — Ты уже делала осознанно такие вещи.

- Верно, но я так и не поняла, и даже не почувствовала, за счет чего у меня это получалось.

- Ира, просто старайся делать это как можно чаще, при каждом подходящем случае, и постепенно тренировка даст результаты. Однако ты так никогда и не поймешь и не почувствуешь, за счет чего это у тебя получается. Задача здесь — поймать состояние, в котором это у тебя получается, и научиться по собственной воле входить в него, независимо от обстоятельств.

- А ты это делаешь за счет того, что видишь движения мира?

- Нет. Умение видеть движения мира помогает не более чем обычное зрение. То есть, своим обычным зрением ты видишь, что ты делаешь, делая обычные дела, но это не значит, что ты делаешь их с помощью зрения.

Когда Ира и Лу вернулись, Алина как раз передала Дану на попечение Женечки, закончив кормить, а потому они тут же все вместе отправились загорать.

- Ой! Лу! Вы такая белая! — удивленно воскликнула Алина, получив возможность сравнить цвет кожи Лу со своим в непосредственной близости.

Лу рассмеялась:

- Знаю. Просто неприлично белая для обладательницы негроидной крови. Но что еще более странно, Алина, почему ты носишь столь основательно закрытый купальник?

- У меня растяжки после беременности и родов, — удрученно вздохнув, ответила Алина.

- У меня тоже были растяжки, но я воспользовалась советом своей бабушки — она у меня немного занималась народной медициной — и, как видишь, — Лу пространным жестом указала Алине на свой идеально упругий и гладкий живот. — Слушай! — и Лу принялась излагать неимоверно замысловатую последовательность в высшей степени абсурдного рецепта.

Алина слушала с открытым ртом, но где-то примерно на середине перебила:

- Я не запомню.

- Сходи к ребятам. У кого-то наверняка есть с собой ручка и бумага.

Алиночка, вспорхнув, полетела в сторону занятых изготовлением шашлыка представителей сильного пола, а Ира спросила Лу:

- Вот эта вот вся абракадабра — это серьезно?

- Полная чушь, разумеется. Я уберу Алине ее растяжки, как убрала тебе шрам, но нужно же снабдить ее убедительной причиной их внезапного исчезновения, — улыбнулась Лу.

Через минуту прилетела счастливая Алина с зажатыми в руке драгоценными ручкой и листком, вырванным из небольшого блокнота.

- Листочек слишком маленький, так что пиши убористо, — предупредила Лу и принялась диктовать, а, едва закончив, резко поднялась и спросила Алину. — Идешь с нами купаться?

- Нет! — перепугано воскликнула Алина, в ужасе бросив взгляд на реку.

- Как хочешь, — улыбнулась Лу, и они с Ирой отправились за поворот, дабы не осквернять горную реку купальниками, а затем себя мокрой тканью.

- Теперь я понимаю, — усмехнулась Ира, — почему целый ряд рецептов так называемой народной медицины работает столь избирательно.

- Зря ты так, — более чем серьезно ответила Лу на ее замечание. — Хоть я и сказала тебе, что это — полная чушь, я ничуть не удивлюсь, если у Алины ее растяжки рассосутся только благодаря всей этой галиматье без моего дополнительного вмешательства.

- Что-то вроде самовнушения?

- О-о-о-о! А вот это вот во всех отношениях полная чушь! Способ объяснить то, что объяснить не получается.

- Ну почему же? Все эти опыты с плацебо-пилюлями!

- Верно! Часть принимающих плацебо-пилюли, будучи уверенными, что пьют сильнодействующее лекарство, действительно выздоравливают. Вот только все, кто на протяжении человеческой истории, выпил яд, будучи уверенным, что это — вино, в таком случае, поумирали по совершенно непонятным причинам. Ну почему самовнушение не сработало, а? — Лу хитро посмотрела на Иру. — Вот! К тому же, возвращаясь к плацебо-пилюлям, процент выздоровевших в контрольной группе, которую в данном эксперименте кормят настоящими таблетками, и среди принимавших плацебо-пилюли, как правило, примерно одинаков. На мой взгляд, вопрос следует формулировать по-другому: почему и в той, и в другой группе есть значительное количество пациентов, не достигших выздоровления?

Однозначные, кардинальные изменения в организме из факторов химического воздействия способны произвести лишь сильнодействующие яды в смертельной концентрации. Все остальное на каждый индивидуальный организм действует, но действует строго индивидуально. Безусловно, есть целый ряд общих тенденций, однако прослеживаются они лишь на весьма ограниченном отрезке времени. То есть, у всех, принимающих настоящие лекарства, сразу после приема происходят практически одинаковые изменения состава крови, но при этом, в конечном итоге, выздоравливают не все, а некоторым становится даже хуже.

Мы с тобой сегодня говорили о создании ситуаций изнутри, и я тебе сказала, что бесполезно заниматься аутогенной тренировкой, то есть, самовнушением. Однако ты можешь практиковать самовнушение и при этом создать ситуацию изнутри. Но ты не создашь ее посредством самовнушения! Понимаешь? Самовнушение не помешает процессу, но в то же самое время, не будет его движущей силой и причиной результата.

И в группе принимающей настоящее лекарство, и в группе пьющей плацебо-пилюли, всех людей можно разделить на три категории. Первая — те, внутренняя, не констатируемая сознанием сила которых направлена на исцеление организма. Вторая — те, у кого эта сила равна нулю. Третья — те, у кого она направлена на самоуничтожение. А потому, независимо от свойств принимаемых таблеток, в обеих группах есть те, кто выздоравливает, те, чье состояние значительно не меняется и те, кому становится хуже.

Эту силу можно разбудить с помощью сложных ритуальных действий. Пробудившись, она заставляет работать максимально эффективно все остальное.

Потому я и дала Алине столь сложный и замысловатый рецепт. Как кормящей матери, ей крайне необходима эта сила, притом мощностью, достаточной для двоих — для нее и для дочери. Кроме того, сам состав способствует очищению крови, лимфы и соединительных тканей. Если с помощью точного исполнения всех тонкостей моей инструкции ей удастся выдать эту силу с хорошей мощностью, не исключено, что ее кожа на месте растяжек придет в свое первоначальное состояние под действием этой силы без моего дополнительного вмешательства.

- По-моему, в теплой компании, в которой я нынче оказалась, говорить правду, если и не считается совсем уж дурным тоном, то едва ли принято, — задумчиво проговорила Ира и испытующе посмотрела на Лу.

- Правда… правильный… правый… Не только в русском эти слова имеют один корень. С другой стороны, практически все народы связывают душу с сердцем. А сердце — оно слева, — Лу многозначительно посмотрела на Иру.

- Лу, но как?! Если понимаешь, что то, что тебе говорят, как минимум, в половине случаев может не оказаться правдой, как же тогда верить?

- А разве в теплой компании, в которой ты нынче оказалась, кто-нибудь когда-нибудь призывал тебя верить? — Лу немного помолчала. — Ира, это — не риторический вопрос.

- Ты права. В большинстве случаев, мне по сотни раз повторяли, что то, что мне говорят, является лишь способом говорить и не более.

- В этой теплой компании, Ира, никто никогда не говорит правду, но никто никогда и не лжет. В этой теплой компании речь, слова рассматриваются не в качестве надежного средства передачи информации, а как средство взаимодействия и влияния, которое должно иметь определенную мощность и направление эффективности. К примеру: ну какая разница Алине говорила я ей правду или нет, если в самое ближайшее время благодаря тому, что я ей говорила, ее тело вновь обретет утраченную красоту? То есть, произойдет то, чего она хочет, — Лу улыбнулась, кивком головы предлагая отправиться в обратный путь и меняя тональность улыбки. — Ира, а вот для того чтобы произошло то, чего хочешь ты, то есть, для того чтобы я смогла выяснить, что за странное влияние на тебя оказывает Стас, тебе придется взять себя в руки и пообщаться с ним непосредственно, хотя бы несколько минут.

Ира ответила лишь тяжелым вздохом, без энтузиазма глядя вперед на полную боевую готовность к пикнику. Лу покосилась на Иру, тоже вздохнула и тоже посмотрела вперед, глазами выуживая Генку.

Пока пировали, как-то незаметно собрались облака и безо всякого предупреждения обрушились проливным дождем. Так что пришлось в спешном порядке спасаться бегством.

По машинам расселись, соблюдая деление на группы, сформировавшиеся по дороге сюда. Единственное, Лу оказалась рядом с водителем, а Ира — на коленях у Генки, который одну часть времени обратного пути посвятил предельно серьезной беседе с Радным, а во вторую, по видимому, решил насмерть засмущать Иру пикантными шуточками. Обе части были тщательно перемешаны, а учитывая, что на Дагомысском перевале из-за нескольких фур образовалась крайне вяло движущаяся пробка, имели протяженность сопоставимую с вечностью. Как минимум, в Ирином восприятии.

Дома у Радного банкет продолжился.

- Ира, ты как? — спросила ее Лу вполголоса, пока Генка развлекал собрание очередным анекдотом, в его исполнении превратившимся в целый спектакль. — Не сильно устала?

- Да нет…

- Тогда при первой возможности я незаметно слиняю за ноутбуком, и ты тоже постарайся каким-нибудь образом, не вызывая вопросов, свалить отсюда. Как будешь у себя — позвони.

- Лу, к чему такие сложности? — не поняла Ира.

Ира на самом деле пришла в недоумение. Пока она находилась в официальной командировке, Лу успела сделать кое-какие почеркушки, до которых за время окончательной доводки почти готовых проектов, руки у них так и не дошли. Они обе стремились поскорее приступить к работе над ними, но это вовсе не создавало необходимость хвататься за это немедленно.

- К чему? — Лу хмыкнула и зыркнула в сторону занятого лицедейством Генки. — Сам может неделями почти не спать — слова ему не скажи, а меня, ни с того ни с сего, дрессировать начинает. Ира, расслабься и за мной не следи. Держи руку на телефоне. Я тебя наберу, как буду готова.

Подчиняясь чему-то, исходящему непонятно откуда, Ира не стала себя озадачивать странностью поведения Лу, а принялась строго исполнять данные ей инструкции.

Когда Генка устроил антракт, всеобщим вниманием завладела Алина. Интенсивность общения, совершив модуляцию в другую тональность, практически не потеряла своей мощности. Ира, следуя указаниям Лу, не следила за ней, а потому не заметила не только, когда та исчезла, но и даже сам факт, что она исчезла.

Совершенно не констатируя факта, что Лу больше нет в гостиной, повинуясь вполне естественному желанию немного снизить уровень шума в ушах, Ира вышла покурить на балкон. Дождь больше не лил, но небо продолжали плотно затягивать иссиня-свинцовые тучи, а потому сгустились довольно мрачные сумерки вовсе не свойственные этому часу длинного летнего вечера. Мир будто застыл в затишье между бурями.

Вдруг внезапный «ШШШУХ!» разрезал тишину. Ира аж вздрогнула. А затем:

- И куда это ты? — прозвучал Генкин голос, воскресив в Ирином сознание яркое воспоминание об удаве, облаченном в шкурки съеденных им кроликов для создания себе имиджа белого и пушистого.

- Домой, — сквозь зубы прошипела Лу.

- Зачем? — медленно-медленно, на убийственно-приторной улыбке спросил Генка.

- Спать! — фыркнула Лу.

- А если честно?

От звучания этого вопроса у Иры по позвоночнику пробежала неприятная колючая холодная дрожь, и возникло очень похожее на уверенность подозрение, что у Генки все в порядке с телепатией.

Повисла пробирающая до костей напряженная тишина, которая оборвалась, как натянутая струна, выдавленным Лу сквозь зубы:

- За ноутбуком.

- А потом? — вернувшись к убийственно-приторной улыбке, медленно-медленно спросил Генка.

- Потом — к Ире, — снова выдавила сквозь зубы Лу.

- Лу. Не угадала ни разу, — удав вновь прикинулся белым и пушистым. — Сейчас едешь вместе со мной и отсыпаешься, под моим бдительным присмотром.

- Гена… — гневно зашипела Лу.

Но «Гену» совершенно не интересовало, чего она собирается ему говорить.

- Я тебе разве что-то предложил? — вновь пошла в ход убийственно-приторная улыбка. — Я тебе только что рассказал, что ты сейчас будешь делать.

- С каких это пор… — возмущенно начала Лу.

- С сиюминутных, если тебе так важно это знать.

Неприятная колючая холодная дрожь вновь сковала Ирин позвоночник. Ира, ненавидя себя, испытывала омерзительное ощущение, будто подглядывает в замочную скважину, но, объятая неистовым ошеломлением, ничего не могла с собой поделать. Это было какое-то невероятное, чудовищное несоответствие! Ира видела, как Генка отнюдь не нежно прижал Лу к стене. Ира слышала, как он разговаривает с ней, будто инквизитор со своей жертвой. Ира слышала, как Лу шипит и фыркает в ответ, словно злобная дикая кошка. Ира не видела их глаз, но не сомневалась, что они излучают нечто совершенно иное, потому что…

Этого Ира не видела и не слышала, но каким-то образом чувствовала. А это чувство ощущалось как звучащие запредельной музыкой мерцающие и искрящиеся переливы серебристого со всеми оттенками зеленого свечения. Звучащее свечение исходило от них обволакивающими волнами. Движения волн создавали причудливую лишенную симметрии безупречную идеально обтекаемую форму. Форма постоянно меняла свои очертания, будто жидкая стекловидная субстанция. Смена очертаний каким-то невероятным образом представляла собой экстатичный танец.

- Любуешься? — прозвучал прямо в затылок Ире тихий голос Женечки, как только Генка, леденящим кровь тоном сказав свою финальную фразу, повел Лу обратно в дом.

- Слов нет, — выдохнула Ира, только теперь осознавая, что Женечка стоял рядом с ней почти с самого начала.

- Сам тащусь от них, всякий раз, когда выпадает счастье стать свидетелем.

- Можно нескромный вопрос?

- Валяй!

- У тебя с Данум то же самое?

- Нет. Совершенно иное.

- То есть?

- Образно говоря… Гена и Лу — звезда. А я и Данум — черная дыра, — Женечка улыбнулся, поймав замешательство в Ирином взгляде, и пояснил. — Черная дыра, Ира, это космический объект с такой мощной гравитацией, что даже излучения не способны выйти за его пределы, — взгляд Иры не отражал даже намека на понимание. Женечка усмехнулся. — Ира, не думаю, что ты здесь зависла, потрясенная их идиотскими пререканиями на пустом месте. Ты ведь видела? Я прав? Что ты видела?

- Звучащее свечение, — почти прошептала Ира. — Невероятно… — выдохнула она.

- Ну почему же невероятно? Свет — это длина волны, а звук — частота колебаний. Так что любое излучение имеет как свет, так и звук. Просто человеческие органы чувств воспринимают свет одного типа волн, а звук — другого. Только и всего! Но это так — в качестве ликбеза. Я не об этом. Ты наблюдаешь что-либо подобное, когда смотришь на меня и Данум?

- Нет.

- Это потому что излучения, рожденные нашими взаимодействиями, ведут себя подобно излучениям черной дыры.

- И-и-и-и?

- Я дал тебе достаточно ключей, так что дальше — сама, — Женечка улыбнулся, а его взгляд постепенно стал отрешенным. — Иллюзия реальности… Реальность иллюзии… — медленно проговорил он из глубин задумчивости.

- Ты это к чему? — спросила в недоумении Ира.

- Не знаю, — ответил Женечка, стряхивая с себя отрешенность. — Само, как-то, вырвалось. Идем?

Он приобнял Иру и увлек в гостиную.

Минут через десять Генка вызвал такси и уехал вместе с Лу. Еще через некоторое время Женечка, сказав, что прекрасно совместит функции переводчика проектной документации с ролью Арины Родионовны, отпустил Влада с Алиной отрываться до понедельника. Они, решив, что Леша им вовсе не помешает, с разрешения Иры прихватили его с собой.

Ира даже не сомневалась, что покинет дом Радного вместе с Женечкой буквально через несколько минут, но… как только машина Влада скрылась из вида, Ира обнаружила, что Женечка вместе с Даной тоже исчезли.

- Ира, расслабьтесь. Все в порядке, — заверил ее Радный. В самой глубине его взгляда неясно мерцала улыбка. — Я уже не раз указывал Вам, на вашу сверхмерную озабоченность собственными ощущениями. Ира! Попытайтесь снизить степень своей концентрации на себе. Неужели Вас так и не заинтриговало, что должен испытывать я, находясь рядом с Вами? Несомненно, и Женя, и Гена, и Лу, и Зив, и Лоренц, и Аристарх Поликарпович так же хорошо, как и я, знают, кем Вы являетесь по сути, но никто из них не побывал там, где удалось побывать мне. Даже Жене. Хотя он связан с Вами, образно говоря, дольше и гораздо крепче, чем все остальные, — Радный окинул Иру, с трудом пытающуюся держать себя в руках, оценивающим взглядом. — Давайте отправимся к Вам. Полагаю, на своей территории Вы будете чувствовать себя хотя бы немного увереннее, — Радный усмехнулся, мгновенно отреагировав на легкую волну дополнительного напряжения, объявшую Иру. — Я заметил, что в случаях чем-то подобных, Вы предпочитаете находиться на чужой территории. Уйти действительно проще, чем выгнать. Исходя из этого, хочу Вас заверить: Ира, я не стану злоупотреблять Вашим гостеприимством и покину Вас сразу, как только мы исчерпаем актуальные, на данный момент, вопросы. Идемте!

Глава 67. Взаимодействия